Онегина Соня

Тот цветок, что не распускается во тьме

- Она назвала меня мутантом! Представляешь?! Меня! Так и сказала! И это после всего, что я для нее сделал! Нет, это просто возмутительно!

- Да ну? - ехидно протянул парень, наблюдая, как от разъяренного взгляда брата оплавляется покрышка колеса от "ее" машины, сливаясь с асфальтом, как начинает стекать и сам металл. - Совсем не похож. Хотя, если присмотреться получше, некоторая аналогия с "Циклопом"* прослеживается.

(*Здесь имеется в виду персонаж из комиксов Марвел)

- Это не смешно!

- Ни капли! - по-прежнему издевался парень.

- Знаешь, что еще она сказала?

- Я догадываюсь. А вот это лишнее.

Тот едва начал расплавлять следующее колесо, но тут же прекратил. Закрыл глаза и сделал два глубоких вдоха.

- Ты еще медитацией прямо сейчас займись! Нам на день рождения сестер надо успеть. Не забыл?

- Такое забудешь, как же. Ты только отцу...

- Ни слова. Но это в последний раз. В последний!

Двое молодых людей развернулись и ушли незамеченными с парковки для сотрудников частного медицинского учреждения. Перешли пустую аллею, обрамленную густыми высокими елями, сели в припаркованный на широком мосту внедорожник (остановка и парковка была запрещена) и выехали загород, где ютился новый коттеджный поселок. Но заезжать не стали, свернув на грунтовую, размытую холодным летним дождем дорогу.

Трава была влажной, высотой по колено и брюки вымокли уже через пять шагов.

Один из них, тот что ехиднее, был жгучим брюнетом, хотя в тот момент из-за ночной темноты и накинутого капюшона этого видно не было. Его звали Игорем. Человеком он был неординарным, со сложной судьбой и характером. Его отличительной чертой была крайняя целеустремленность, с которой приходилось мириться всей его семье (к слову - приемной, но о подробностях трагического случая, приведшего к этому, будет сказано позже, так сказать - когда придет время). Он никогда не считал себя сосредоточием милосердия, а все его высокие замыслы объяснялись скорее высокими амбициями, чем альтруизмом. Однако все люди, имевшие честь познакомиться с ним поближе его ценили, уважали и искренне любили. А это, как ни крути, говорит о многом.

Его спутник - Филипп - был так же высок, так же одет во все черное, для того чтобы сливаться с ночной тьмой, и двигался так же быстро и бесшумно. Вокруг не было ни души, даже птиц. Широкое поле издавало свистящие и тихо шуршащие звуки, словно живое существо. Мелькали деревья, кустарники черными силуэтами. Яркие звезды и краешек луны едва рассеивали тьму. Такие звезды в городе не увидишь. Дорога осталась по правую руку. Проехал, дребезжа на всю округу разваливающимся железом, какой-то запорожец.

Даже в кромешной тьме, Игорь мог бы увидеть улыбку брата. Филипп скинул капюшон, и его золотистые волосы замелькали светлым пятном. На солнце они казались скорее желтыми, чем рыжими или белыми, под луной же они были алебастровыми.

- Объясни мне, почему она не представляет для нас угрозы? - не унимался Игорь.

- Потому что она умная женщина, и прекрасно понимает, что без доказательств ей никто не поверит, а их она скоро лишиться. Она не будет болтать.

- Можешь ты, наконец, рассказать, что случилось? Сначала и по порядку.

- Вчера я попал в больницу. Она ...

Игорь резко остановился и, не веря, уставился на брата. Тому пришлось вернуться, так как он успел пройти шагов десять.

- И как ты оказался в больнице?! Ты хоть представляешь, что будет, если узнает Виктор?!

- Отчим будет в ярости. Но он ничего не узнает.

- Рассказывай. Все и по порядку. Подробно.

- Я сидел в баре. Тебя же не было, вот и решил время скоротать. Дома скучно стало, девчонки воплями замучили: одной шары обычные подавай, второй шары фольгированные, одной гирлянды не нравятся, вторая фонарики бумажные не хочет, то это отсюда отцепи, то то туда прибей...

- Я в курсе. К делу давай.

- Я решил пойти в " Сиреневый цвет". Сижу спокойно, никого не трогаю, вдруг вижу, что горстка накаченных парней в формах ВДВ к официантке приставать начинают. А девчонка молоденькая, лет восемнадцать едва ли есть. Вот я и не сдержался, попросил, чтоб они ее не трогали, к благородному мужскому началу воззвал, так сказать... Они рассмеялись, нет, заржали, но девчонку отпустили. А один уже набрался изрядно, встал и направился ко мне, пытаясь что-то сказать, да еще так старательно: все лоб хмурил, напрягался, чтоб хоть слово выговорить. Только я вот за этим мычанием все равно ни слова не разобрал. Переспросил, конечно, интересно же было бы на еще одну попытку посмотреть, а он мне двинуть попытался. Я само собой руки ему скрутил и об стол. Тут и его друзья встали, рявкнули что-то про уважение старших, и на меня. Ну, я и этих уложил. Поворачиваюсь и вижу: стоят передо мной с десяток еще таких же и кулаки почесывают. Не убегать же мне! Вот и схлопотал разбитой бутылкой. Только левое плечо задели. Но ничего, я их раскидал. Хотел расплатиться и уйти, тут эту девчонку увидел: забилась в угол и рыдает. Ну не оставлять же мне ее так.

Игорь хмыкнул: "Еще бы".

- Подошел к ней, начал объяснять, что, мол, все нормально, ущерб они возместят, да и с ними самими ничего не случится - полежат немного, в себя придут и смоются. А тут кто-то милицию вызвал, я их еще за квартал услышал и уже уйти решил, а она за мной увязалась: страшно ей стало тут оставаться. Я и взял ее с собой. От полиции легко ушли: они нас даже не видели. Хотел проводить ее, а она говорит, что ее тетя в больнице недалеко работает, а у меня плечо кровоточит. Вот я и оказался в больнице. Тетя ее сразу домой на такси отправила, но пока такси ждали, мелкая ей все выложила.

Филипп задумался, и ребята снова тронулись в путь. Юноша вспомнил приятное лицо молодого врача. Женщине было лет тридцать. Умные голубые глаза, кудрявые каштановые волосы до плеч, нежная и в то же время по-детски наивная улыбка - все в ней было привлекательно. А ведь он почти влюбился.

Женщине Филипп так же понравился. Поразило ее, что он отказался от анестезии, сославшись на аллергию, и при этом стойко переносил боль, пока врач обрабатывала и зашивала рану. Шов получился длиной в пять сантиметров. После неприятной процедуры, они долго болтали о медицине.

- И ты не смог понять, что она хочет взять кровь на анализ?

- Я бы понял это, если б ...

- Если б не был ею очарован, - подсказал Игорь. - Я-то думал, тебя люди не интересуют...

- Так и было. Знаешь, с обычными людьми хлопот много. Чтоб я еще раз... - парень тяжело выдохнул. - А кровь для анализов она видимо взяла с бинтов, их там оказалось немало, а решила провести анализ после того как я ушел. Я тогда пригласил ее на свидание, которое и состоялось сегодня днем. А когда отказался показать ей рану, она сказала, что если не расскажу ей правду, о том кто я, то она отдаст в научный центр анализы моей крови. Я, конечно, сказал, что это бред и всякое такое, попытался ее убедить, но она не поддалась, и заявила, что со мной что-то не так, и она докопается до истины.

- И...

- Я сказал, что мне очень жаль, что все так получилось, и что ее ожидания не оправдаются. И теперь мы идем в ее загородный дом, чтоб изъять все доказательства. У нее там личная лаборатория. Она не идиотка хранить записи в клинике.

- А ты уве...

- Я проверил! - возмутился Филипп.

Игорь только ехидно фыркнул и ускорил шаг. Вскоре впереди показался небольшой участок с рядом домов. Ребята тихо подкрались к двухметровому забору первого кирпичного домика в два этажа, заметно меньше чем, остальные дома. По ту сторону плотно наштыкованного деревянного забора залаяли собаки.