- Это тут, - прошептал Филипп, - сигнализация поставлена только на первом этаже. Если заберемся на второй - хоть стекла бей. А с псинами ты поаккуратней, а то она расстроится.
С этими словами светловолосый юноша с легкостью перепрыгнул забор. Игорь последовал за ним: он чуть подпрыгнул, зацепился одной рукой за забор, на удивление легко подтянулся и с грацией леопарда перемахнул через ограждение. Приземлившись на полусогнутые ноги, первое, что он увидел - это подлетающего к нему огромного рыжего бульмастифа. Подождав буквально секунду, когда расстояние между ними сократиться на один прыжок, Игорь шагнул в сторону, предоставив собаке по инерции влететь в забор. Тот затрещал от удара. Юноша тут же схватил пса за шкирку, лишая его возможности двинуть головой. И что-то прошептал. Собака дернулась, потом обмякла в его руках. Уснула.
А в это время Филипп удирал от точно такой же собачки. Если бы юноша был обычным человеком, вряд ли Игорь так веселился, но он прекрасно знал, что их возможности выше человеческих сил. Поэтому он просто оперся о высокую будку и наблюдал за странной и живописной картиной, жалея, что не захватил с собой фотоаппарат. Впрочем, он и рисовал весьма неплохо.
Когда юноша справился с псом, они подошли к той стороне дома, где было приоткрыто окно на втором этаже. Именно с этой стороны окна загораживала от соседей крепкая яблоня. Без слов и почти одновременно они забрались по яблоне и прыгнули в окно.
- Спальня. Вряд ли бумаги тут, - прошептал Игорь, - я вниз.
Филипп аккуратно просмотрел вещи в шкафу и высоком столе с множеством ящиков, на котором стоял компьютер. Пока он включал его, Игорь спустился в подвал, который прежним хозяевам служил как гараж. Юноша мог легко ориентироваться и в темноте, поэтому не стал включать свет. Небольшое помещение служило лабораторией. Вдоль двух стен располагался стол с разными склянками и приборами, в другом углу располагался стол с компьютером, и вдоль стены низенький шкаф, раковина и холодильник. В центре комнаты был еще один стол. На нем лежала бумага, и Игорь включил лампу на столе. На листках были распечатаны математические уравнения и химические формулы, вверху - пометка "Филипп" и номер опыта. Юноша насчитал пять таких листков, на шестом было что-то написано, а седьмой был разделен на две вертикальные колонки, где сравнивалась кровь разных людей. Юноша отметил значительные отклонения от нормы в правой колонке и сгреб бумаги в рюкзак. Затем включил компьютер и пока тот загружался, оглядел шкаф и стол. Не найдя чего-либо полезного, принялся отмывать пробирки и сосуды, содержащие разбавленную кровь, которую он нашел в холодильнике. Всего оказалось шесть полупустых пробирок и кровавый перевязочный материал в стеклянной посуде. Перевязочный материал он сжег прямо в этой же посуде, а пепел и остатки смыл в раковине. Когда он уже заканчивал удалять файлы на компьютере, показался Филипп.
- Ну как у тебя?
- Закончил, - отозвался Игорь, выключая компьютер.
Они в последний раз оглядели комнату, Филипп тяжело вздохнул. Ребята поднялись на второй этаж и тем же путем, каким и пришли, выскользнули из дома.
- Ну что, домой, на праздник?
- Эвелин потеряла сегодня брошку. Я съезжу, посмотрю, может, еще найду, - рассеянно отозвался Игорь, любуясь ночным небом, навевающем воспоминания о его прошлой жизни, беспечном детстве. Отчим часто отвозил их с матерью загород, где они часами смотрели в такое же усыпанное звездами небо. Уже много лет черное небо придавливало его тоской. Он сделал глубокий вдох, наслаждаясь свежим влажным воздухом. Вскоре все изменится, думал он. Он был так близок к завершению своей работы, как никогда. И надеялся, что когда завершит ее, то тоска в сердце пройдет.
Но, не только Игорь в эту ночь размышлял о переломной точке в своей жизни. Девушка по имени Афина знала, что ее жизнь вскоре изменится, но даже и представить не могла насколько.
...
В жизни бывают случаи, когда матери выбирают не своих детей, а своих мужей. Это противоестественно, но так уж устроены люди - они мастерски ломают все естественное. Так думала одна девушка, решившаяся встряхнуть свой привычный мир и последовать не советам многочисленных родственников и друзей, а лишь воле своего сердца. Однако, история начиналась печально. Ей хотелось думать, что причина поступка ее матери была вовсе не в деньгах, иначе выходило совсем уж драматично. Да и в конце концов она не ребенок. Хотела взрослую жизнь - и вот, пожалуйста - получи, распишись, уж будь так любезна.
И все же ссора вышла отвратительная. Буквально час назад она стояла на балконе второго этажа небольшого особнячка на окраине города. Комната позади была битком набита аккуратно сложенной дизайнерской одеждой, марочной косметикой и прочими атрибутами богатства и роскоши, которыми заваливают родители своих чад, лишь бы только проводить с ними поменьше времени. Разумеется, не все богатеи такие, но вот Афине явно не повезло. Вид с балкона был прекрасный - небольшой парк, дорога и краешек реки. Предчувствуя, что вечер будет тяжелым, она решила в качестве празднования своего совершеннолетия посидеть с так называемыми друзьями в уютном индийском ресторанчике с нелепым названием " Инди-ё", направив счет как обычно отчиму, и до того, как часы показали восемь, она была уже дома. Друзья были явно разочарованы, но ее это больше не волновало. В ее жизни появилась мечта, которую все они без исключения, посчитали "бестолковой тратой молодости". Зато напиваться до бесчувствия марочным шампанским и кидать полупустые бутылки в воду на спор кто дальше закинет, или того хуже, пытаться сделать бутылками "лягушку" на воде (глупость несусветная!) - вот это было в норме вещей, веселье. Она стояла и все никак не могла понять - как ее жизнь превратилась вот в это кидание бутылок.
Примерно такого же ответа - "бесполезная трата времени и денег" - она ожидала и от родителей.
Афина снова стянула тонкую резинку, освобождая длинные волосы, уже в третий раз за последние полчаса. Она волновалась как никогда раньше, ожидая и страшась прихода родителей. В волнение примешивалась едкая крупинка злости, совершенно не свойственная мягкой натуре девушки: они даже не пришли раньше с работы, а ведь ей исполнилось восемнадцать! Может они вообще забыли? Да запросто. Работа им куда важнее дочери, тем более, если дочь вовсе не собирается идти по их стопам, продолжать семейное дело, о чем они и должны были узнать.
Совсем недавно Афина начала задумываться о своей жизни, о будущем, о том, чем хочет заниматься, кем стать. Ей хотелось чего-то грандиозного, необычного, вселенски важного. Покорить космос? Легко. Но нет, что-то не то, чего-то не хватает. Чего? Она мечтала о путешествиях, но никуда еще не ездила, а хотелось очень. Но это ведь не дело жизни, лишь развлечение, хобби... Ее родители пару раз в год ездили куда-нибудь, но никогда не брали с собой дочь. Сначала говорили, что это опасно - а вдруг она потеряется в незнакомой стране, совершенно не зная языка; когда дочь выучила три языка - английский, французский, итальянский, выяснилось, что им некогда будет с ней возиться - они ведь не отдыхать едут, а работать. А полгода назад открылась эта ложь. Совершенно случайно и до противного банально - билеты. Утром, перед самой школой Афина забежала к отчиму (заменившему ей отца) в кабинет, чтобы найти какой-нибудь карандаш. Она всегда что-нибудь теряла - ручки, карандаши, тетради, что угодно, только не книги - к книгам девушка относилась бережно. Дважды из-за ее забывчатости меняли замки на дверях. Бабушка смеялась - говорила, что это черта творческого человека. Но отчим каждый раз раздражался, говорил, что рассеянность - самая плохая черта для предпринимателя, говорил, что Афина сведет на нет все труды их с матерью, а ведь они сами с низов подняли такую большую корпорацию. Афина однажды возразила "бесчестность - куда хуже". "В жизни все не так просто", - ответил отчим, - "ты когда-нибудь поймешь это. Запомни - единственное, что действительно важно - сила характера. Только сильный человек может выжить в мире бизнеса, да и вообще в любом мире. Что я тебе всегда говорю - "хочу - значит будет", это девиз сильного человека, это должен быть и твой девиз. ты ведь знаешь, мы с твоей матерью всего добились сами, собственными силами. И ты тоже должна будешь. Обязана, как наша дочь". Это насторожило Афину, хотя она не верила, что ее отчим может быть бесчестным, она искренне любила, уважала, доверяла ему. Он был примером для подражания для своей дочери, хотя вряд ли когда-нибудь задумывался об этом. Но вернемся к тому злополучному утру, разрушившему, рассеявшему раз и навсегда светлую иллюзию наполненного добра и любви детства, так тщательно оберегаемую от очевидной правды. В верхнем ящике рабочего стола, усыпанного строго сложенными стопками каких-то бумаг, Афина нашла карандаш, лежавший на двух билетах для двухнедельного речного круиза Париж - Кодебек - Руан - Париж, а под ними листок с подробным планом, но никаких заседаний, конференций и встреч там расписано не было. На билетах были вписаны имена. Афина прочла их дважды и замерла. По ее детскому мирку с громким треском проползла глубокая трещина, разрывающаяся на множество ветвей, перечеркивающих каждое теплое воспоминание. Она сглотнула подступивший к горлу ком. Из оцепенения ее вывел долгий, рассерженный гудок автомобиля - там ждал ее отчим, обещавший подвезти в школу, что было редкостью, обычно ее отвозил шофер отца. Карандаш Афина не взяла.
