— За то, что оставляю тебя здесь, одну.

Сестра ответила не сразу. С десяток секунд она просто молча гладила ее по волосам, а потом тихо прошептала ей на ушко:

— Твоя семья еще может быть жива. А мне и тут хорошо.

— Да…

Она не видела их тел, ее схватили почти в самом начале ночной атаки, — но точно знала из разговоров людей, подслушанных, когда их несколько суток гнали куда-то на запад, вглубь Империи и подальше от родных лесов, что большая часть деревенских успела прийти в себя и дать отпор.

Ей было куда возвращаться. А вот Эйлиане — нет.

— Не переживай, Илли. Здесь мне ничего не угрожает.

— Ты уверена?..

На мгновение сестра еще крепче сжала ее в объятьях.

— Уверена, — прошептала она. — До сих пор мы видели от них только добро. Ты же сама показывала мне тот кристалл — пожалуй, во владениях Галэдриэль-сама куда безопаснее, чем в родных лесах. Так что это я должна за тебя волноваться.

Прикусив губу, Иллирен, запустив руку в заплечную сумку, крепко сжала в ладони крупный прозрачно-лиловый кристалл. Его дала ей Галэдриэль-сама с наказом передать кому-нибудь из Ночных эльфов — на нем была запись, как подданные Небесного Трона штурмуют крепость некромантов.

Ночная слышала о такой силе лишь в легендах и сказках, что рассказывала ей на ночь мама. Люди в красных доспехах и три женщины: два воина и заклинательница, не уступали в силе Тринадцати Легендарным Героям, что два столетия назад победили могущественного некроманта, к тому моменту уже успевшего подчинить себе земли людей. То, с какой легкостью они уничтожали персонажей детских страшилок и множества страшных историй: Рыцарей Смерти, Костяных Драконов, Нукелави и многих других говорило само за себя. Ей самой мама всегда говорила: «Увидишь Рыцаря Смерти — беги, что есть сил и молись Гее, чтобы он отвлекся на кого-нибудь другого».

А уж то, что было дальше… Человекоподобный сгусток злой черноты, вышедший против них в одиночку — и победивший. Женщина в золотистых доспехах, с синими волосами и мальчишка лет десяти, всего тремя ударами едва не убивших казавшегося неуязвимым некроманта. Облако непроглядного мрака на месте изрытого сражением внутреннего двора крепости. Шестикрылое существо, в котором Иллирен с большим трудом узнала Метатрон-саму, нырнувшее в эту тьму — и развеявшее ее.

У эльфов хорошая память. Это люди забывают свое прошлое уже через пару сотен лет, превращая его в туманные легенды, полные преувеличений и неточностей — долгоживущие лесные жители помнят многое. Среди Лесного Народа еще живы те, кто лично видел пришествие Королей Жадности, их правление и гибель.

Иллирен не была дурой, поэтому ей не составило труда сопоставить увиденное в Лестнице с событиями четырехсотлетней давности. В жизнь воплотился самый страшный кошмар помнивших те времена — в мир явились новые «Короли».

Но жизнь не любит повторяться. Лестница в Небо, не уступая в силе недоброй памяти Королям, разительно отличалась от них во всем остальном. Ночная просто не могла представить себе в зловещих легендах о Королях кого-нибудь настолько бескорыстного, настолько доброго и открытого, как Галэдриэль-сама или Метатрон-сама… не говоря уже обо всех остальных обитателях Небесного Сада.

В этот раз все будет по-другому. Иллирен не знала — как, но в том, что «по-другому» не сомневалась ни мгновения.

Осторожное покашливание за спиной заставило эльфийку вздрогнуть и, отпустив Эйлиану, поспешно развернуться и склониться в поклоне:

— Прошу прощения, Рагниль-сама. Мы готовы.

— Ну, несколько минут у нас еще есть, — улыбнулся эльф, опираясь на длинный сучковатый посох. — Но твои сородичи уже довольно глубоко забрались в наши новые земли — стоит поспешить.

— Нет, мы закончили, Рагниль-сан, — Эйлиана легонько подтолкнула младшую сестру в спину. — Долгие прощания — плохая примета. Береги себя, маленькая…

— И ты…

Глубоко вздохнув и на мгновение прикрыв глаза, Иллирен вновь поклонилась, трижды — каждому из разумных, стоящих перед ней.

Первый поклон достался Лесному эльфу, со смуглой загорелой кожей, облаченному в длинный темно-зеленый плащ с меховой оторочкой. Судя по совершенно седым длинным волосам до плеч, ему было лет четыреста — четыреста пятьдесят. Рагниль-сама, так звали эльфа, был мужем Высокой Госпожи Галэдриэль и главным в «комитете встречи», а впоследствии и посольства Лестницы у Ночных эльфов. По его собственным словам, он обладал восемьдесят пятым уровнем по системе оценки личной силы, принятой в замке, и архетипом «Друид», «контроль-дот-призыв-поддержка». Что значили эти слова, эльфийка представляла довольно смутно.

Второй раз она поклонилась Лотэне-сама, молодой эльфийке в легких кожаных доспехах, с темно-фиолетовой кожей и ярко-синими волосами — она была одной с Иллирен подрасы, из народа Ночных эльфов, но явно из какого-то другого анклава — ритуальных татуировок на лице, говорящих о принадлежности к какому-то клану, у нее не было. Когда Лотэне-сама представлялась, она, подобно всем остальным жителям Небесного Сада, назвала ей свой уровень и архетип: семидесятый, Рейнджер. Оружием ей служили странные трехлезвийные… штуки, которые Лотэне-сама назвала «Боевыми глефами». Как такими сражаться, Иллирен не представляла. Но эльфийка как-то справлялась, раз уж ей присвоили столь высокий уровень…

Последней раз Ночная, после короткой внутренней борьбы, склонилась перед Вивьер-сан. И дело было не в том, что девушка не нравилась эльфийке — просто поклон человеку в ее сознании прочно ассоциировался с бывшим Хозяином, кошмары о котором ей снились по ночам до сих пор… и будут сниться еще не один год. Но видя, с каким искренним уважением разговаривает с невысокой и нескладной, плоской как доска человечкой Рагниль-сама, несмотря даже на разницу в десять уровней, она решила сделать исключение. Наверно, это не просто так?

Внешне Вивьер-сан производила… неоднозначное впечатление. Невысокий рост (она была выше миниатюрной Иллирен всего на пару сантиметров!), узкие плечи и общая нескладность фигуры… и все это — затянуто в угольно-черный обтягивающий костюм из неизвестного эльфийке материала, усиленный в уязвимых местах жесткими вставками из материала, в котором Иллирен с удивлением опознала хитин насекомых. Шлем, закрывающий большую часть лица, который девушка сейчас держала подмышкой, тоже был выкрашен в матово-черный, а вставки все того же блестящего на солнце хитина, смыкающиеся на подбородке, напоминали паучьи мандибулы. Дополняли образ рукоять меча без лезвия, висевшая на поясе, повадки опытного бойца, далекое от определения «красивое» лицо с широким ртом и маленьким подбородком, а также тяжелый взгляд больших карих глаз, под которым (Иллирен сама видела!) неловко осекались широкоплечие седые мужики, разменявшие не одну сотню лет, которым Вивьер-сан доставала едва до плеча.

Непонятная и оттого пугающая человечка была семьдесят пятого уровня, с архетипом, который она назвала: «Инсектомант».

— Рагниль-сама, Лотэне-сама, Вивьер…сама. Позаботьтесь обо мне.

Пригнуться, проскользнуть под нависающим над «тропой» острым каменным выступом. Оттолкнуться от земли, мощным прыжком перебрасывая тело через широкий темный провал, на дне которого тихо журчит холодный горный ручеек. Погасить инерцию кувырком через плечо, соскользнуть по крутому склону, ботинками и затянутыми в жесткие кожаные перчатки руками корректируя траекторию движения, чтобы не свалиться в зияющую бездну справа и не напороться поле острых каменных осколков слева, способных если не стесать броню до кожи, то хотя бы сильно ее поцарапать.

Кайлин уже не первый раз ходил этой, с позволения сказать, «тропой». Этот запутанный маршрут, который всячески избегала даже местная горная живность, ему, тогда еще зеленому сопляку, показал его ныне покойный наставник. Здесь запросто можно было свернуть шею или сломать себе что-нибудь, но Кайлин все равно ходил по ней, раз за разом, год за годом. Почему?.. Просто это был один из немногих путей, на котором можно было не опасаться встретить мертвецов или какой-нибудь гадкий некромагический сувенир от «добрых» соседей.