Тем не менее, его противник все еще не был повержен: очередное световое копье, засиявшее в правой руке, щит, вспыхнувший в левой, яснее любых слов говорили только одно — «я все еще жив». Ангел не мог увидеть своего врага, не мог предсказать, с какой стороны последует добивающий удар — но не сделал даже попытки сдаться или сбежать.

«Вот и все…»

Пока ангел произносил заклинания, спешно восстанавливая потраченное здоровье, Кериан, отлетевший как можно дальше, вытянул руку и медленно, четко проговаривая каждый слог, произнес текст заклинания, которое за все шестьсот лет использовал едва ли с десяток раз:

— Тройная Предельная Магия: Черная Дыра.

От резкого рывка пошатнулся даже Кериан, на которого собственное заклинание не действовало даже на десятую часть своей мощи — чего уж говорить о врагах? Ангела, оказавшегося ближе всех к эпицентру, мгновенно сорвало с места и протащило по воздуху, с разгону впечатав в черную двухметровую сферу, зависшую над площадью. Следом во власти гравитационной аномалии оказались паладины, Варвар и заклинательница — последней от земли оторвалась Крестоносец, до последнего цеплявшаяся за крестообразный щит, который она умудрилась наполовину вколотить в гранит.

Кериан подождал еще пару секунд, ожидая последних трех участников сражения, что едва его не убили тремя атаками (и точно прикончили бы четвертой), но, увы — они смогли преодолеть действие гравитационных чар и успели покинуть область действия Абсолютной Тьмы.

«Ну, значит, не судьба…»

Теперь, когда все его враги притянуты Черной Дырой, придавлены и скованы страшной гравитацией, он может закончить все одним ударом.

— Тройная Предельная Ма… — начал он.

Его прервали — самым неожиданным образом. Абсолютную Тьму, творение артефакта Мирового уровня, прорезал тонкий луч ослепительного света — и мрак отшатнулся, в панике отдергивая щупальца, втягиваясь обратно в Сердце Тьмы. Сквозь тоннель, пробитый лучом, Кериану открылось серое небо равнин Каз и, на фоне вечной хмари, некромант успел заметить того, кто заставил отступить Предвечную Тьму.

Преодолеть силу Мирового артефакта можно было только одним способом — другим Мировым артефактом. Как говорил его отец, объясняя сыну принцип работы этих бесценных реликвий: «чит читом побивается».

Это был еще один ангел, чем-то похожий на того, с алебардой. Все тот же белоснежный латный доспех схожего дизайна, только дополненный затейливым синим узором; шесть огромных крыльев, мерно взмахивающих за спиной; закрытый шлем, сквозь узкую смотровую щель которого лилось чистое, незамутненное ничем, белое сияние; широкий полуторник, объятый пламенем, что держал в руках ангел.

— Мировой артефакт, значит… — прогремел голос ангела. — Я должен был догадаться, что мы можем наткнуться на что-то подобное.

Кивнув каким-то своим мыслям, ангел сложил крылья, бестрепетно окунаясь в черный океан под ногами. Любое другое существо, оказавшись в нем, было обречено на смерть — но только не в этот раз. Сейчас именно Тьма, всесильная, всемогущая Тьма была вынуждена отступить, освобождая дорогу своей противоположности, которая на этот раз оказалась сильнее.

Кериан по извечному инстинкту любого живого существа, который не смогли изжить даже шестьсот лет в облике бессмертной нежити, сделал шаг назад. Семерка, что уничтожила Триумвират и Зуранон, была очень сильна — лишь Пробужденные потомки богов обладали равной им силой. Ангел, что убил Александру, был сильнее каждого из них, сильнее даже Кериана, если бы он не использовал Сердце Тьмы и накопители крепости. Против тройки, вмешавшейся в сражение в самом конце, ему не помогли бы даже они.

Однако существо, что сейчас неспешно шагало навстречу некроманту, превосходило их — каждого по отдельности и всех вместе взятых. Некроманту казалось, что, стоит врагу просто перестать контролировать собственную мощь — и оставленная без присмотра сила расплющит его о холодный гранит, пробьет им все перекрытия до самых глубин цитадели некромантов.

Свечение внешних эффектов заклинаний разгоралось вокруг существа с каждым сделанным им шагом в направлении Кериана и если те же самые ауры в исполнении ангела с крыльями-лучами лишь немного сковывали движения некроманта, то сейчас на него будто гору обрушили, одновременно привязав к каждой конечности по гире.

— Это Сердце Тьмы, не так ли? — спросил ангел. — Я не сразу его узнал — раньше видел только в записи… Откуда оно у тебя?

— Отобрал у одного засранца, — медленно ответил Кериан, пытаясь лихорадочно сориентироваться, что же ему теперь делать.

Выходило, что ничего. Его самая сильная карта, Мировой артефакт, оказалась побита — больше козырей у него не было.

— Не хочешь произнести злодейскую речь и рассказать мне подробнее?

— Иди к черту. Что вы вообще здесь забыли? Зуранон совершенно точно не переходил вам дорогу.

— Это верно, — кивнул ангел, не прекращая движение. — Но не думаешь же ты, что вас было не за что убивать?

— И что — это все? — не поверил Кериан. — Мы были плохими мальчиками, поднимали мертвых и гоняли людишек, лезущих не в свое дело?

— Вполне достаточно, как по мне, — пожал плечами ангел. — А еще мне интересно, откуда ты знаешь японский, на котором вел свои лабораторные журналы?

— Я ничего тебе не скажу, — ответил Кериан, наконец понимая, что здесь произошло.

Больше шестисот лет назад в мире произошло Событие, изменившее судьбу мироздания раз и навсегда. Это случилось не так уж и далеко отсюда, всего в паре сотен километров к западу — в мир пришли шестеро существ огромной силы, способных стирать с лица земли города, уничтожать армии и превращать горы — в обугленные воронки. Они были пришельцами извне, чужими этому миру — в любом другом случае мир сломал бы их, заставил играть по своим правилам, подчинил своей воле… но в этот раз вышло иначе. Слишком велико было их могущество — и сломан оказался мир, правила начали диктовать Шестеро, их воля — стала законом, а их сами начали величать Богами.

В ту седую и жестокую (куда более безжалостную чем нынешние, почти благополучные времена!) больше всех повезло людям — слабым, забитым созданиям, в мировой иерархии занимавших позицию «это такой подвид гоблинов, да?». Человечество первым повстречало Шестерых — и те приняли их под свою руку, учили и защищали от врагов, заставив весь мир признать свою силу, объединив под единым знаменем земли, что сейчас зовутся Тремя Королевствами.

К сожалению, даже Шестеро не были неуязвимыми и вечными. Кто-то умер от старости, кто-то пал в бою — и пришло время, когда люди лишились своих защитников. Скорее всего, на этом история возвышения Человечества и закончилась бы… но в мир пришли новые чужаки, в числе куда большем, чем раньше — целая организация, которую они сами называли «гильдия», а все остальные — Восемь Королей Жадности.

Новые пришельцы никого не защищали, не желали делиться знанием и могуществом — они желали только все больше власти. Им даже подданные были не нужны — только рабы, с которыми можно было делать все, что только не взбредет в их больную от обретенного могущества голову.

Новая угроза заставила объединиться всех, друзей и врагов, героев и злодеев — Кериан и сам тогда участвовал в войне против Королей. Увы, объединение привело только к тому, что проиграли они не по отдельности — а все вместе, сокрушенные запредельным могуществом «гильдии». Почти на столетие мир погрузил в хаос и мрак, когда пришельцы творили все, что хотели… и весь остальной мир поступал так же — те, в ком оставалась хоть капля чести и воли к борьбе погибли первыми. В те времена казалось, что выхода нет, что Зло, поработившее мир, останется здесь навечно, но… «Все, что имеет начало, имеет и конец» — так часто повторял маленькому Кериану его отец.

Восемь Королей Жадности погубила… их собственная жадность. Зачем делить власть над миром на восемь частей, если можно поделить всего на единицу — такая математика пришлась по душе пришельцам. Война, еще более ужасная, чем ранее вновь сотрясла мир, перекраивая географию, перетрясая расы и народы, объединяя врагов и разделяя друзей — и завершилась тем, что «гильдия» пожрала сама себя, а немногих выживших добили в последний раз объединившиеся бывшие рабы, не упустившие своего шанса на свободу.