А сейчас — она все еще жива, хотя, скорее всего, ненадолго. И в последний бой они пойдут вместе — совсем как в глупых героических балладах, которые он так любил в юности.

Больше Кериан не колебался — и действовал так быстро, как только мог. Скользнули под распахнутые полы плаща руки — и тускло освещенный подземный ход погрузился во тьму. Свет, будто живое существо, отшатнулся от сгустка первозданного Мрака, что Кериан уже больше трех сотен лет прятал внутри своего тела. Артефакт немыслимой силы, «Сердце Тьмы» — отец называл его «мировым, за номером 193». Черное Писание так и не узнало, куда пропал Пробужденный потомок Богов, владеющей бесценной реликвией…

Следующий шаг — замкнуть все накопители крепости на себя. Цитадель Поводырей Смерти, по сути, являлась одним большим концентратором, собирая энергию Смерти, щедро разлитую на равнинах Каз, и долгие два столетия она копила силу, отдавая львиную долю огромному магическому кругу, начерченному в Тайной Комнате. Львиную — но не далеко не всю. И сейчас вся эта мощь оказалась в его полном распоряжении, в условиях одного боя — практически бесконечный источник энергии.

Пускай попробуют теперь с ним справиться — в месте сосредоточия его силы!

«Негативное Поле» — защитное заклинание некромантов восьмого ранга, дополнительно усиленное «Сердцем», волной прокатилось по темному коридору, уперлось в стены… и спустя мгновение с оглушительным треском сломало все — и перекрытия несущей стены коридора, и выложенный мраморной плиткой пол, и метровый слой гранита, отделяющий подземелье от поверхности.

«Великий Негативный Луч» Кериан бросил не дожидаясь, пока рассеется поднятая пыль — источник божественной магии такой силы он мог почувствовать и не прибегая к таким примитивным способам ориентации в пространстве как зрение.

Все еще находясь под прикрытием завесы из мелкой каменной крошки, Дух Тьмы продолжил приготовления к бою — существа его уровня силы владели не одним десятком поддерживающих заклинаний…

Первыми его окружили шесть костяных щитов, хаотично вращавшихся вокруг — каждый из них был способен заблокировать по одному заклинанию до седьмого ранга включительно а, объединившись — остановить и более могущественную магию. Следом он, так быстро, как только мог, наложил на себя защиту от Элементальной Магии и физических атак, а закончил подготовку — усилением собственного волшебства, включая «Тройную Усиленную Магию» — вершиной могущества любого заклинателя.

Он ждал нападения в любой момент — но его не последовало. Когда пыль осела, первое, что увидел Кериан — массивный доспех своей вернейшей сподвижницы, рухнувший на колени перед неизвестным ему существом, сотканным из света и… сияющее световое копье, торчащее из узкого забрала шлема.

Лязг отвалившейся у Александры руки дошел до него с запозданием — будто сознание с трудом могло поверить в реальность происходящего; черный дымок, сочащийся из щелей доспеха, казался почти неподвижным — будто само время раздумывало о том, а стоит ли ему вообще идти?

Нежить не испытывает эмоций — это общеизвестный факт. Любые чувства интенсивнее определенного предела моментально гасятся, а все прочие — постепенно отмирают, растворяясь в равнодушии Смерти. Кериан Слейн, Дух Тьмы, был, пожалуй, самой древней нежитью в мире — и давно забыл, когда он в последний раз чувствовал хоть что-то. И поэтому ярость, поднявшаяся откуда-то из отдаленных закоулков сознания, стала для него полной неожиданностью.

Организация Зуранон, гордо называвшая себя Поводырями Смерти, прямо скажем, не была богата на людей, для которых имели смысл такие понятия как «честность» и «верность». Кериан сам, лично и с полным осознанием того, что делает, искал именно таких — одержимых личным могуществом и бессмертием и готовых ради их достижения пойти буквально на все, некромантия — не та область магии, где можно позволить себе иметь принципы. Он подбирал изгоев, отвергнутых собственным народом за эти качества, которых никто не будет искать — общество отторгает социопатов, это заложено самой природой… если только социопаты не умеют достаточно хорошо маскироваться, конечно.

А Александра… она была единственной, кому он верил. Просто — верил, без доказательств, перепроверок и подстраховок. Он бы даже рассказал ей, в чем причина создания Зуранон, ради чего он делает… то, что делает — если бы она спросила. Но за все сто сорок лет — она так и не поинтересовалась…

Отведя взгляд от своей разваливающейся на куски подчиненной, Кериан посмотрел на ее убийцу — высокую двухметровую фигуру с шестью плазменными жгутами, что колыхались за спиной. Серый длиннополый плащ исчезал прямо на его глазах, превращаясь в сплошной темный доспех, над головой засияло тонкое кольцо-нимб, а в руках загорелись два длинных копья.

Дальше события понеслись вскачь. Было забыто намерение Кериана хотя бы узнать, кто напал на его замок и зачем — холодная ярость заставила его отбросить все, что мешало убивать. Одно из сияющих копий ударило в Негативное Поле, заставив его потускнеть до едва видимого сиреневого марева — в ответ вокруг ангела вздыбилась «Костяная Тюрьма». Разгоревшаяся «Аура Справедливости» навалилась тяжестью на плечи некроманта — обновленное Поле сжалось, почти вплотную прилегая к его телу, увеличивая свою прочность за счет уменьшения объема едва ли не на порядок. Современная магическая наука полагала такой трюк невозможным, но Дух Тьмы лучше многих знал, что большая часть многочисленных «невозможно» — всего лишь эвфемизм фразе «я не знаю как». Высший Дух Тьмы, за шестьсот лет своей не-жизни исколесивший полмира в поисках способа воскрешения после «Истинной смерти», знал и умел многое из того, о чем не ведал даже его отец, почитаемый в землях людей в качестве Бога. Сейчас пришло время пустить в ход все его знания без остатка, весь опыт боев против заклинателей и воинов, жрецов и паладинов, в одиночку против команды или один на один.

Он метался по всему внутреннему двору разрушенной крепости, уворачиваясь или принимая на Поле многочисленные атаки, методично собирая информацию о своих врагах. Четверо воинов в красных доспехах — классические паладины, изредка встречающиеся далеко на юге, у берегов моря Алмин, сильные, но прекрасно ему знакомые, а потому — наименее опасные. Тройка женщин: бронированная передвижная крепость — боец архетипа «Крестоносец», по классификации его отца, обладала множеством площадных атак, богатым арсеналом аур и неправдоподобно крепкой броней — даже прямое попадание Копья Праха, заклинания седьмого ранга, заставило ее лишь покачнуться, оставив после себя только небольшой разрыв доспеха и пару капелек крови. Вторая женщина-воин соответствовала архетипу «Варвар» — ходячая мясорубка, в руках которой молот превращался в смазанный туманный диск, с равной легкостью отбивая и физические, и энергетические атаки, время от времени огрызаясь разрушительными заклинаниями «Магии Древних». Заклинательницу же Кериан было выбрал своей первой жертвой, как наименее защищенную цель… и едва успел отступить, когда за его спиной прямо из камня выросло огромное трехголовое змеиное тело с лазурной чешуей, больше чем наполовину «утопленное» в камень, которое, не теряя времени, раскрыло все три своих пасти — и «Ледяное Дыхание» покрыло камень толстым слоем льда. Заклинание, оставляя за собой широкую ледяную дорожку, выдохлось лишь у самой стены, покрыв гранит изморозью.

А еще был этот чертов ангел — самый сильный из его противников. «Костяная Тюрьма» удержала его всего на десять секунд, разлетевшись на куски как раз когда он уклонялся от атаки «Ледяной Гидры», — и сразу два световых копья ударили ему в спину, едва не перегрузив Негативное Поле. Кериан ответил призывом — и в бронированые руки ангела вонзили зубы две Твари Тьмы, каждая со своей стороны. Эти полуматериальные создания, даже в одиночку могли противостоять самоуверенному Триумвирату, гибкие, поджарые тела успешно сопротивлялись физическим атакам и даже заклинаниям до пятого ранга включительно, а длинные острые когти превращали зачарованный стальной доспех в одежду из бумаги… и даже заклинанием «Полет» от них было не скрыться — черные кожистые крылья позволяли им вести бой во всех трех измерениях. А сейчас — Сердце Тьмы сделало их еще сильнее. Они займут ангела на время — а он пока разберется с остальными.