Неутомимый Игорь пошел попить водички к крайнему подворью. На высокой соломенной крыше дома сидела женщина. У ее ног заканчивалась длинная деревянная лестница. Игорь сразу не заметил хозяйку. Он вошел во двор, озираясь по сторонам.

— С чем пожаловал? — послышался голос сверху.

И только тут гость увидел улыбающуюся женщину.

— Хотел попросить воды попить.

— Можешь мне подать вязанку соломы, что лежит возле лестницы? Забирайся сюда. Тут вода есть. Ремонтирую крышу смоченной соломой, так она лучше укладывается.

Одним махом Игорь, как моряки по трапу, не придерживаясь руками, одолел лестницу, сел рядом с женщиной.

— Какой вид открывается отсюда! — воскликнул он, любуясь окружающей панорамой.

И тут Игорь увидел «старшего лейтенанта». В сотне метров от дома тот вел разговор с женщиной возле плетня. Вскоре его сосед по кабине подошел к деревянной калитке, когда-то окрашенной охрой, вошел во двор и вместе с женщиной пропал из виду в темном проеме коридора.

— Что интересного вы увидели? — спросила женщина, заметив настороженный взгляд гостя. — Даже воду забыли выпить. Попробуйте, она свежая, холодная.

— Красота-то какая! Сиди и любуйся. За воду спасибо!

— На здоровье, — ответила хозяйка. — Жаль, любоваться нет времени. А красиво — это верно.

— Одна живешь, что ли? На крыше работать в одиночку несподручно. Это сколько же раз надо сбегать вниз-вверх, чтобы завершить работу!

— Одинешенька! Отец был, но его арестовали недавно. Где он теперь, не знаю. Жив ли?

— За что же это? — удивился Игорь.

— Шпионством занялся. Зачем взялся за глупое дело на старости лет? Жил бы себе на здоровье. Нет, захотелось разбогатеть.

— Отца зря осуждаешь. Он хотел, наверное, как лучше. Жалко?

Женщина молча кивнула головой.

— Может, еще обойдется. Всякое случается.

— Вряд ли. Война! Будь она трижды проклята, — сказала грустно женщина. — Теперь одной придется справляться с хозяйством. Ничего не поделаешь. Будь что будет!

Игорь успел трижды опуститься и подняться с вязанками соломы, прежде чем увидел «старшего лейтенанта», спешившего по уличным рытвинам в сторону автомашины.

— До свиданья, симпатичная! Еще раз побываю в Слезном, обязательно заеду, помогу, чем смогу.

Он пожал женскую мягкую ладонь, быстро сбежал по лестнице. Солнце клонилось к закату, усилился ветер, срывались капли дождя. Не мешкая двинулись в обратный путь.

— Машина, как лошадь, — повернулся Игорь к соседу, — бежит быстрее, когда возвращаешься домой.

Но тот шутку не принял, молча глядел на дорогу, хотя чувствовалось, «гость» доволен поездкой. На полу кабины между ног у него лежал вещевой мешок, наполовину наполненный выпирающими в разные стороны твердыми предметами. «Кирпичи, что ли?»

Начало темнеть, но дорога еще неплохо просматривалась. Перед неглубокой поперечной промоиной Игорь резко затормозил, отчего сосед чуть было не стукнулся о лобовое стекло, посмотрел на шофера, но промолчал. Одновременно они увидели впереди метрах в семидесяти две человеческие фигуры с винтовками. Игорь остановил машину, включил дальний свет, и люди на дороге прикрыли глаза. К ним из зарослей бурьяна подошли еще двое. Один из присоединившихся снял с плеча автомат и полоснул очередью выше кабины. И сразу громким грубым голосом приказал:

— Старшему автомашины подойти сюда! — Он ткнул пальцем в землю рядом с собою, как это делают, когда подзывают собаку и указывают место, где она должна сесть.

«Старший лейтенант» вынул из нагрудного кармана небольшой пистолет, положил на сиденье, неохотно вышел.

В свете фар видно было: робко, неуверенно подошел человек к вооруженным людям. Ничего, похоже, не успел сказать, когда его ударили кулаком в лицо. Прикрываясь руками, «гость» согнулся в поясе, прикладом винтовки его сбили с ног, начали пинать сапогами. Потом истязатели разом отошли от жертвы, передернули затворы. В этот момент из-под колес автомашины длинными очередями открыли огонь охранники. Забились в смертных судорогах бандиты, не заметившие из-за света фар автоматчиков. С оружием наготове подошли освободители к бездыханно лежавшим телам. Закрыв лицо ладонями, рядом плакал навзрыд «старший лейтенант». От его лоска не осталось и следа. Перепачканный кровью и грязью, он являл собою жалкую картину.

Игорь сидел в кабине. Он взял оставленный «гостем» пистолет. В руках оказалась никелированная игрушка с подкрашенными зеленым цветом целиком и мушкой. Зажал в кулаке ствол, в темноте мушка светилась. На рукоятке пистолета в круге латинскими буквами значилось: «Llama». Шофер потянул затворную раму на себя, из патронника выскочил патрон золотистого цвета, тут же из магазина в канал ствола вошел очередной. Парень вознамерился поднять выброшенный патрон, но вдруг увидел через открытую дверку кабины наставленный на него обрез охотничьего ружья. Удерживаясь одной рукой за стойку, стоя на подножке, человек головой вперед медленно, по-змеиному надвигался на сиденье.

— Шш… — зашипел он.

Игорь выстрелил в упор. Не издав ни звука, неизвестный навзничь вывалился наружу.

Когда подошли охранники с «гостем», они с удивлением обнаружили возле автомашины еще одного убитого.

С погруженными в кузов трупами, подобранными тремя винтовками, немецким автоматом и охотничьим обрезом, с включенными фарами ЗИС-5 двинулся в Белые Журавли.

«Старший лейтенант» молча взял свой пистолет, вынул магазин, вставил подобранный на полу патрон.

— Испанский, — сказал он глухим голосом, — безотказный. Возьми на память, — передал оружие Игорю. — Можно ночью вести прицельный огонь.

К Лизкиному дому подъехали за полночь. Моросил дождь, дул холодный, пронизывающий ветер. На пороге посланников в Слезное поджидали Сергей, Ирина, хозяйка, охранник склада. Увидев побитого, перепачканного «гостя», Лизка бросилась к нему.

— Ваши охранники спасли мне жизнь, — сказал он Зверю. — Они будут награждены. Задачу свою выполнил. Переданные вам сведения и контрольная информация о передвижении большой колонны танковых войск в южном направлении полностью совпадают. Вы тоже будете награждены.

С этими словами, подхватив вещевой мешок, «гость» проследовал за хозяйкой в дом. Лизка начала поспешно разводить огонь в печке, поставила на плиту ведро с водой.

— Нам, похоже, здесь больше делать нечего, — развел руками Ланцов. — Будем отдыхать и мы.

Когда отошли, Ирина, чтобы никто не услышал, сказала:

— Вряд ли сегодня за нами станут наблюдать. Мне весь вечер хотелось дать пощечину Лизке за вчерашнее подглядывание.

— Кто знает, что им в голову взбредет сегодня. Но «гость» напуган до полусмерти.

Накинув плащ-палатку поверх голов, они шли по мокрой дороге. Но им было тепло, настроение поднимала успешная проверка осведомителей «Гидры», отсутствие скрытого наблюдения, возможность быть вместе. Сергей прижимал к себе податливое тело Ирины, чувствовал в темноте ее взгляд. Ему хотелось ответить искренним душевным чувством, но испытывал он лишь радостное возбуждение от присутствия милой, обаятельной женщины. Они остановились на месте, где был убит Сатана. Плащ-палатка и кромешная тьма прятали от окружающего мира их истовые поцелуи. Но до них никому не было дела. Однако мысли о том, что он неискренен с Ирой, сами собой уводили Сергея из-под плащ-палатки, и он задавал себе вопрос: виновен ли он и перед кем? Истинные душевные чувства неведомы для других, глубинные. Они — его сокровенная тайна. У каждого человека есть такая. Только эмоции не скроешь, они видны. Стоит ли их сдерживать? Особенно в условиях, когда жизнь оперативника постоянно висит не то чтобы на волоске — на паутинке тонкой.

Когда утром пришли к Лизкиному дому, там еще не пробудились. Вскоре «гость» вышел умытым, выбритым, наглаженным, в начищенных до блеска сапогах. О вчерашнем происшествии напоминал лишь огромный кровоподтек под глазом. За ночь образовалась еще припухлость губ.

В тонком летнем платье с короткими рукавами, босиком и со счастливой улыбкой позади стояла Елизавета. Она выглядела молодо и призывно.