— Молода она ещё для серьезных дел.

— Ну, ну, — ухмыльнулся Егор, — но подумай. Симпатичным легче работается на любом месте.

— Мне нужны мужчины, с них спросить можно, а женщина слезу пустит, вот и весь ответ на провалы в работе.

— Где этих мужчин взять? Посмотри вокруг, одна шобла осталась. Но понаблюдать надо, на рынке народ всякий бродит.

— Мы с Иваном поработаем над этим вопросом, — пообещал Сергей.

— Бери этого Виктора под свою ответственность в помощники, — вновь обратился Сатана к Зитцеру, — и давай определим ему псевдоним — Шустрый.

— Шустрый так Шустрый, — согласился тот.

После ухода Зитцера Егор пригласил Зверя сесть рядом. Доверительным полушепотом, глянув на Лизку, чтобы она не услышала, рассказал:

— Свирепый в Уразово совсем от рук отбился: не является по вызову, не отвечает на запросы, информацию передает через посыльных.

— Он на самом деле такой сильный, злой, безжалостный, коли его Свирепым называют?

— Да нет, — ответил Егор, — сморчок сморчком. Чихни рядом, упадет. Кличку Свирепый дали, чтобы подчиненные боялись, но выражение лица у него свирепое. Безрассудно смел, хитер, кого угодно вокруг пальца обведет. Честно говоря, я его иногда побаиваюсь, не знаю, что у него на уме.

— Хочешь услышать мое мнение?

— Зачем бы я начал разговор? — вопросом ответил Егор. — Мне не с кем больше посоветоваться.

— В любой организации должен быть один начальник. Организация — упорядоченная деятельность группы людей, решающих единую задачу. Анархия — хаотичность, отсутствие системы — имеет свойство погубить любое дело. Не будь анархии в России в 1917 году, не было бы и этой войны, которая поставила громадную страну на грань гибели. А всё началось с малого: неисполнение царских указов, критика в его адрес. В адрес царя! Наместника бога на земле!

— Сатана предложил ещё выпить, но Сергей отказался, сославшись на то, что желудок отказывается принимать спиртное, а состояние опьянения ему не по душе. Не поддержала друга ненаглядного Елизавета. Она откровенно клевала носом, неестественно улыбалась, если к ней обращались с вопросом гости. Всем своим видом показывала: пора кончать вечеринку. Истинный хозяин дома налил себе полстакана водки, молча выпил, похрустел соленым огурцом, осоловело посмотрел на Сергея.

— Хочу заменить Свирепого Зверем. Звучит, а? — хохотнул он.

— Зверя будут бояться больше.

— Я в Уразово не поеду. Мне необходимо быть в Белых Журавлях. Тут дел хватает.

— Понимаю! — осклабился Сатана. — Конечно, молодая, симпатичная… Выходит, положение безвыходное?

— Из любого положения есть не менее одного выхода. Например, ставку Свирепого перенести в Белые Журавли или на его место назначить другого человека. Диверсионная группа — не менее важный участок работы.

— «Ставка», — хмыкнул Егор, — блиндаж в лесной полосе да спрятанная невдалеке полуторка. Но ставка (Сатане явно понравилось это слово) замаскирована так, что вблизи не обнаружишь.

— Какими силами располагает Свирепый?

— Два дезертира — его охрана, они же грузчики и ударная сила, живут постоянно с ним. Шофер, женщины — охранницы склада, сколько их — не знаю, да кладовщица — все из соседнего хутора.

— Чем конкретно занимается Свирепый? Возможно, целесообразнее объединить его группу с моей?

— Грабежи на грунтовых, шоссейных и железных дорогах, нападение на склады, магазины. Добытыми его группой товарами снабжаются торговые точки на рынках. Наша организация на самообеспечении. Чем поживимся, что продадим, тем живем, — разоткровенничался Сатана.

— Только от Свирепого зависит существование организации? Дел у него много, а людей мало.

— В своей манере не отвечать на поставленные вопросы Сатана сначала долго говорил о трудностях с приобретением военного имущества и продовольственных товаров, работы с дезертирами. Из его сбивчивого, часто прерывающегося пьяными паузами рассказа можно было уяснить, что безымянные и бесправные дезертиры — костяк всей организации — управляются лишь страхом да зуботычинами. Свирепый, например, особенно ретивых расстреливает лично. Когда дезертиров накапливается слишком много, Свирепый провоцирует между ними взаимные ссоры, которые разрешаются только дуэлями с обязательным контрольным выстрелом в ухо побежденному. Раненых он не держит, не жалуют их и в других группах, как, впрочем, и больных.

— Один счастливчик продержался у Свирепого три месяца, пока не надоел. Все остальные работают у него совсем мало, живут одну-две акции, не более, — усмехнулся Егор.

— Живодер! — прокомментировал Зверь.

— Заботится о чистоте кадров. Это необходимо, чтобы не допустить утечки информации о группе. Тебе тоже предстоит заниматься додобными делами.

— В других группах такой же принцип подбора кадров?

— По-разному, в зависимости от наплыва дезертиров.

Бесцельно поводив вилкой по скатерти, Егор посмотрел на заснувшую Елизавету, сказал:

— Принимай Свирепого вместе с шайкой под свое начало, приведи его к беспрекословному подчинению.

— Я не специалист по грабежам. И сказал уже, в Уразово не поеду.

— Твой штаб будет здесь, в Журавлях, Свирепого назначишь своим помощником. Он там и будет жить в своем бункере. А ты с ним будь построже. С подачи покойного Визглявого, он стал тебя побаиваться. Венгр рассказывал ему о тебе жуткие истории.

Знакомство со Свирепым произошло значительно раньше, чем предполагалось. Сергей шел по рынку, размышляя о превратностях судьбы: надо же оказаться в роли руководителя разбойников с большой дороги, питавших вражескую подпольную организацию «Гидра».

Возле прилавка Кирпича в ящике с шурупами копался невзрачный щуплый мужичок. Одет был по-весеннему легко, но обут в тяжелые немецкие сапоги с широкими голенищами, в которых тонкие журавлиные ноги казались детскими. Ланцов намеревался пройти мимо, обстановка не располагала к беседе с хозяином прилавка, хотя тот внимательно глядел в сторону командира оперативной группы. Мужичок оторвался от метизов и двинулся вслед. Не прошел Сергей пары десятков метров, как тот нагнал его, взял за рукав.

— Хочу познакомиться со Зверем, — без эмоций прохрипел незнакомец.

— Сергей не сразу сообразил, что обращение адресовано ему. Кроме Сатаны по этой бандитской кличке к нему ещё никто не обращался, однако понял: кто-то из «своих».

— Кто удостоил меня своим вниманием?

— Свирепый! — довольно громко представился тот.

— Ты в лесу, что ли? — насупил брови Зверь. — Наш разговор не для посторонних ушей. Чего это вдруг так громко и открыто? Хотел меня перед кем-то разоблачить?

— Что вы! Просто так вышло. Мне тоже очень не хочется, чтобы меня разоблачили, — сразу сникшим голосом пролепетал мужичок, оглядываясь по сторонам.

Опустив руки по швам, как провинившийся солдат перед строгим командиром, Свирепый виновато улыбнулся:

— Мне бы с вами хотелось поговорить.

— О чем? — сурово посмотрел Зверь на мужичка, которому явно не подходила кличка Свирепый.

— Вы назначены моим командиром, — ответил тот, втягивая голову в плечи, словно ожидая внезапного удара.

«Командир» глянул на подчиненного сверху вниз, появилось едва сдерживаемое желание садануть его между глаз. «А вдруг голова оторвется, шея-то вон какая тонкая», — промелькнула мысль. Сергей даже улыбнулся, настолько дурацкой она ему показалась. Свирепый принял улыбку как знак доброго расположения. Заискивающее выражение его лица несколько сгладилось. Теперь на Сергея смотрели тёмные глаза с узкими, как у дикого зверя, зрачками. Егор рассказывал о гипнотизирующем воздействии на людей этих глаз. Серые с желтизной впалые щеки, небольшой с горбинкой нос, тонкие брови, почти сходящиеся у переносицы, придавали лицу свирепое выражение. Подумалось: «Свирепое лицо, а шея тщедушная».

— Какие-с будут указания? — по-старомодному осведомился Свирепый, причем прозвучало это несколько дурашливо.

Однако общий вид угодничества и пришибленности быстро изменился. Лицо мужчины вскоре приобрело самодовольное и даже нахальное выражение.