— За что такая немилость? — спросил он упавшим голосом. — У меня с документами все в порядке. Меня даже не допрашивали, подержали два дня в одиночке и выпустили с извинениями.

— Отдыхай. Потом позову, — с прежним выражением лица процедил сквозь зубы Егор и в сопровождении двух охранников, грозный и неприступный, растворился в людском водовороте.

Скрипучий, ошалело озираясь по сторонам и сгорбившись, словно побитая собака, побрел в сторону своей квартиры. Заныло сердце: «Что сделал не так?»

Сергей издали наблюдал за встречей подельников. Полагал, Желтозубый на этом не остановится. И действительно, вскоре Иван передал его распоряжение о немедленной встрече.

Приказав своим людям отойти, Егор сразу перешел к делу. Рассказал об освобождении Скрипучего из-под ареста. На самом деле, уточнил Желтозубый, он поляк Зенкокский. Егора насторожило, что сразу после освобождения тот прибыл к Лизкиному прилавку, но повел себя необычно для установившихся между ними взаимоотношений — чересчур развязно, панибратски.

— Каково твое мнение по этому поводу? — поинтересовался он. — Мне не хотелось бы принимать решения без тебя.

— В последнее время он проводил какие-либо акции, которые могли вывести на его след? — спросил Ланцов.

— Не особенно крупные, так, для отчета, но СМЕРШ, безусловно, не остался глухим. Признаков, что контрразведка у нас на «хвосте», нет, но всё может быть.

— Если СМЕРШ имеет подозрения или факты, сомнительно, чтобы вот так запросто Скрипучего отпустили. Другое дело, если чекисты смогли его завербовать.

— Находился он в милиции, — засомневался Егор.

— Зачем контрразведке афишировать себя? Ты дал понять, будто у тебя есть какие-то связи. Надо бы разведать, возможно, напрасно опасаемся. Дело не терпит отлагательств.

Егор надолго задумался. Ковырял носком сапога подсохшие комья грязи. Хмурил редкие брови, вздыхал.

— Чтобы не поставить под удар всю организацию, поляка надо ликвидировать немедленно. Малыми потерями можем предотвратить большие. На него будем потом валить всё и вся. Доверить больше некому, тебе поручается акция.

— Скажи на милость, — изумился Ланцов, — сколько можно проверять одного и того же человека?

— Да не о тебе речь. В твоей команде пять человек. Любой из них провернет это дело с удовольствием. Зенкокского не любили, акция никакой сложности не представляет, — не терпящим возражений голосом сказал Желтозубый. Он так и выразился: «не любили», будто Скрипучего уже не существовало.

— Те двое, которые постоянно находятся с тобою, — Ланцов кивнул головой в сторону охранников, стоявших неподалеку, — мои подчиненные. Им я поручу устранение поляка.

— Гм! — Егор с удивлением посмотрел на нового командира объединенной группы боевиков. — Этим я лично буду ставить задачи, они моя охрана.

— Ставь, я не возражаю. Мне тоже можно иметь личную охрану? Например, Ивана.

— Ты командир, делай, как знаешь.

— Мне с объединением группы зарплата прибавится? — с искренней заинтересованностью полюбопытствовал Ланцов.

— Прибавлю, прибавлю. И жду от нового руководителя группы предложений на развертывание активной деятельности. Жалко Скрипучего, — с сочувствием сказал Егор, — столько он провел удачных акций! А на ерунде провалился. Тебе бы помог.

— Известно, мелочей в любом деле много, они всегда хуже продумываются, а потому чаще являются причинами неудач. Хорошо тебе, никогда не ошибаешься, заранее знаешь, что всё получится.

— Наговорил тоже! Если бы я мог видеть эти мелочи, был бы не в этой дыре, а где-нибудь… А ты знаешь о последней операции Скрипучего? — неожиданно спросил Егор, подозрительно покосившись на Ланцова.

— Понятия не имею. Ты же мне не говорил об этом.

— Ну, да ладно. А поляка всё-таки жаль.

— Давай оставим в живых, возможно, он принесет еще пользу для организации.

Ланцов впервые применил термин «организация», не зная его смысла.

— Нет. Если переметнулся, представляешь последствия такого отступления от принятого решения? Не простят нам с тобою ни начальники, ни подчиненные.

— Теперь о моих подчиненных. Как мне их различать, если у них нет имен? — спросил новоиспеченный командир группы боевиков. — Запутаться можно.

— Ты в группе — Зверь, № 1 — твой посыльной и охранник; те, что сейчас со мною, — № 2 и 3 — из группы Скрипучего; Визглявого ты знаешь, а его помощник — № 4. Вот и всё «войско». Маловато, Надо думать, как пополнить ряды.

— За «Зверя» еще раз благодарствую, — склонил голову в поклоне Сергей, — даже приятно на душе.

— Не я придумал. Больно ты лют с подчиненными и соратниками. Они тебя побаиваются, а это хорошо.

— Каков приход, таков и поп, — переиначил Ланцов известную поговорку. — Придется поддерживать марку.

— У меня тоже нелицеприятный псевдоним. Выходит, мы с тобою два сапога пара, — без улыбки согласился Егор.

Не дожидаясь конкретных предложений по активизации деятельности диверсионной группы Зверя, Желтозубый уже следующим утром поставил задачу: взорвать железнодорожный мост через реку Большой Бурлук и тем самым на какое-то время остановить движение эшелонов, в которых наверняка будут товары, необходимые для торговли.

— Одним словом, поживимся, — потирая руки, говорил Желтозубый, будто дело было уже сделано, осталось за малым.

— А «поживиться» — это тоже мне? — с недовольством поинтересовался Ланцов. — Многовато одному.

— То дело Свирепого, — спокойно ответил Егор, — он у нас ответственный за снабжение товарами.

Желтозубый посетовал на то, что обещанной Усатым посылки все еще нет. Она должна была прийти из-за линии фронта, но груз вновь оказался перехваченным пограничниками.

— Командир роты очень активен, нам, похоже, надо будет им заняться в ближайшее время. Так предписано сверху! — указал он пальцем в бездонную синеву неба.

Егор говорил, что в настоящее время тротиловых шашек у него нет, предпринимаются еще попытки переправить посылку через передний край, но как получится — можно лишь гадать. Поэтому пока надо тщательно разведать пути подхода к мосту, потренироваться, чтобы не допустить провала операции особой значимости.

— Продумать до мельчайших подробностей, — подчеркнул Желтозубый. — Переиначивая твои слова, можно сделать вывод: неудачи кроются в мелочах. Значит, их надо увидеть.

На запряженной карим мерином телеге Зверь с Визглявым и боевиком № 4 еще затемно выехали на разведку железнодорожного моста. Путь лежал по полевым дорогам вдоль лесных полос, небольших зарослей кустарника. Решено было передвигаться по возможности скрытно, не привлекая посторонних взглядов. Если же повстречается патруль, следовало говорить, будто едут на хутор Бузулук, что расположен на берегу реки Большой Бурлук.

Дорога большей частью шла по лощине между двумя хребтами, вытянутыми на несколько километров, постепенно понижаясь к реке. Слева лесная полоса — сплошь березы. Еще голые, но с заметно позеленевшими, шевелящимися на ветру тонкими ветвями, спускающимися до земли. Мерин шел не спеша, помахивая в такт шагам длинным хвостом. Поскрипывала всеми своими частями видавшая виды телега. Управлял животиной боевик № 4. Он снял шапку, подставив солнцу и ветру слипшиеся от пота пепельные волосы, улыбался своим думам. Постепенно хребты отошли в стороны и телега оказалась на ровном широком лугу. Теперь лишь вдали виднелись небольшие рощицы, вдоль дороги проснулись первые весенние желтые цветочки. Маленькие, слабенькие, они оживили луг, подтвердили: весна окончательно вступила в свои права. С невидимого от дороги болота испуганно поднялись утка с селезнем и низко над землей понеслись к выступающему из белой полосы тумана высокому берегу реки. Солнце начинало припекать. Снял шапку-ушанку Визглявый, запрокинул голову, подставил лицо с закрытыми глазами теплым лучам.

От долгого сидения на жесткой, ходуном ходящей телеге Сергей чувствовал себя уставшим. Давила на сознание цель самой поездки. При активном участии мастеров совершения диверсий следовало провести разведку таким образом, чтобы потом провалить операцию.