Эль рассмеялась.

— Я остановлюсь в пятизвездочном отеле на вершине холма, — ответила она.

— Точно, — добавила Келли. — Это место, похоже, стоит тысячу баксов за ночь.

— Как это?

— Ну, ты можешь подумать, что находишься на краю земли, но, на самом деле, люди приезжают сюда со всего мира, чтобы покататься на лыжах на нетронутых горнолыжных склонах. Как правило, они прибывают и отбывают на вертолете, высаживаясь на вершине склонов, и редко выходят за территорию отеля. По правде говоря, я не помню, чтобы когда-нибудь обслуживала в закусочной хоть одного гостя отеля.

— Они слишком недоступны для таких как мы, простых обитателей?

— В точку. Слишком требовательные, чрезвычайно богаты. Они из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. И здесь они ради лыжных склонов, а не местной кухни. Некоторые из моих друзей работают там. Они говорят, что мы немного потеряли. Богатые иностранцы и бизнесмены, которые не знают, как поразвлечься, кроме как выпить бокал спиртного у камина вечером.

— А здесь довольно уютно, — заметила Эль.

Келли пожала плечами.

— Ты хочешь уюта? Я могу тебе предоставить уют.

— Правда?

— Если ты готова поработать для этого.

— Кем?

— Ты когда-нибудь раньше работала официанткой?

— Подруга, да я родилась с подносом в руках. Я начинала как посудомойка, когда еще была ребенком. Работала в таком огромном количестве закусочных, что ты даже не можешь себе представить.

— Ну, как видишь, мы тут в меньшинстве.

— Шутишь?

— Я не шучу, Эль. Если ты хочешь получить работу и место для проживания, то можешь остаться работать здесь.

— Ты меня разыгрываешь, — сказала Эль, поднимаясь на ноги.

Она уже чувствовала, как слезы подступают к глазам, но ее это не волновало. Она была так рада, что хотела расцеловать Келли. Вместо этого, она обняла ее и сжала крепче, чем было разумно для предлагаемой работы официанткой в закусочной небольшого городка.

— Это не «Хилтон», — продолжила Келли, — но местный механик Денни сдает в аренду несколько комнат поблизости. Ничего особенного, как я уже говорила, но мы могли бы снять там комнатушку.

Эль только кивнула. Она изо всех сил старалась не разрыдаться.

— Да, — ответила она, — Да, Келли, да.

— Я этим займусь.

 ЭЛЬ В ЭТУ НОЧЬ спала лучше, чем она когда-либо спала в течение долгого время. Она чувствовала себя в безопасности, не беспокоясь о том, что ей нужно делить кровать с Грисом. У него всегда был взрывной характер, но в последний год их отношения стали намного хуже, и ухудшение ее жизни увеличивалось понемногу. Если бы она сразу поняла, что собой представляет Грис, то никогда бы не позволила себе связаться с ним. Но поскольку это происходило постепенно, то со временем она начала придумывать оправдания каждый раз, чтобы каким-то образом объяснить проявление агрессии с его стороны.

Она испытывала сейчас стыд, что позволила произойти этому, и теперь поняла, какой огромный эмоциональный стресс она испытывала.

Теперь находясь в маленькой мансарде с высокими потолками, принадлежащей местному механику, и расположенной над каким-то прокуренным баром, она чувствовала себя, как во дворце. Келли помогла разжечь ей огонь в печке, стоявшей в углу. Затем она показала Эль, как работает душ в ванной комнате. В квартирке не было кухни, а только спальня и ванная, выполненная в деревенском стиле, а еще был обгорелый чайник, который можно было поворачивать над огнем.

Кровать была очень удобной. За окном мела метель, но с восьмью одеялами, сваленными на кровать, и с теплом, исходящим от очага, чердак прогрелся довольно быстро. Эль спала, как младенец, и когда проснулась утром, то подошла к окну, чтобы взглянуть на город при солнечном свете.

Это было захватывающее зрелище. Вид на горный перевал, по которому она ехала, поражал воображение. Ночью она не смогла оценить его красоту, но теперь перед ней открывался обзор над верхушками сосен на много миль вдаль. Серые скалы гор возвышалась над долиной, подобно крепостным стенам. Воздух был ясным и чистым, таким холодным, что искорки льда плавали в нем и отражали солнце.

— Спасибо, Господи, — прошептала она.

Эль не была особо религиозным человеком, но знала, что есть кто-то там, и в такие минуты чувствовала, что он смотрит на нее.

Она бросила несколько поленьев дров на тлеющие угли, оставшиеся с ночи, и подула на них. Через несколько минут пламя облизало чайник, нагревая холодную воду, налитую из-под крана в ванной. Коричневый бумажный пакет со свежемолотым кофе находился рядом, и она сделала долгий, глубокий вдох, прежде чем насыпала его в кофейник. Что-то было в деревенской простоте мансарды, что ее безмерно радовало. Здесь не было ни телефона, ни интернета, ни телевидения. Она на минуту задумалась, а потом поняла, что она даже не знала, имелось ли здесь электричество. Она подумала, что, наверное, должно быть. Ночью же был свет. Она оглядела комнату, и увидела выключатель на стене. Он был старомодным, но все же электрическим.

В чем Эль не была уверена, так это в том, была ли здесь горячая вода или нет. Как ни пыталась, ей не удалось сделать так, чтобы из душа потекла горячая вода. Она закончила стирку в холодной горной воде, а потом сушила белье около очага, потягивая горячий кофе, пытаясь согреть себя.

Она завернулась в одеяло, пока пила кофе. В окно светило солнце, что давало некоторое дополнительное тепло. Облака над вершинами гор на расстоянии казались такими красивыми, что она едва могла поверить, что, на самом деле, смотрит на них.

Эль открыла свой небольшой по размеру дневник в кожаном переплете, который повсюду путешествовал с ней. Он находился в машине, когда она сбежала из дома Гриса. Она открыла последнюю исписанную страницу. Это была цитата одного французского автора по фамилии Жид. Эль прочла ее.

*

Пусть лучше ненавидят за то, кто ты есть, чем любят за то, кем ты не являешься.

(прим.пер. На самом деле, эта цитата принадлежит Курту Кобейну).

*

Пару секунд она размышляла о том, что эти слова могли значить. Интересно, она даже согласилась с ними. Затем закрыла дневник.

Эль договорилась встретиться с Келли в закусочной и решила, что не было особого смысла там торчать дольше, чем необходимо. Если она собиралась начать новую работу, то могла бы уже отправиться туда.

Дверь на чердак запиралась изнутри, поэтому она не могла запереть ее за собой. Эль подумала, что там все равно ничего не было такого, что можно было украсть. Только чайник и одеяла. У нее даже не было никакой одежды. Эль спустилась с покосившейся лестницы, и когда достигла низа, испытала такой ужас, который она не испытывала за всю свою жизнь.

Она закричала.

Перед ней стоял огромный мужчина в грязном комбинезоне с небритой щетиной, покрывающий большую часть его лица, и густыми бровями. Он выглядел словно только что с похмелья, полученном в баре под чердаком.

— Попридержи коней, не гони лошадей, — сказал он, поднимая руки вверх, как будто, на самом деле, успокаивая лошадь.

— Ох, — произнесла Эль, — извините, вы просто меня напугали.

— Сожалею об этом.

— Полагаю, что должна просить у вас прощения, — сказала Эль. — Вы должно быть мистер… э?

— Дэнис, именно так. Приятно познакомиться, Эль, не так ли?

— Да, сэр.

— Келли сказала мне, что я найду тебя здесь.

— Надеюсь, что все в порядке?

— Конечно, все отлично. На самом деле, я предпочитаю, когда кто-то присматривает за этим местом. Так спокойнее.

— Не уверена, что окажусь полезной в случае беды.

— О, просто зная, что кто-то есть рядом, радует мое сердце. На протяжении многих лет этот чердак пережил некоторых довольно ужасных арендаторов. С тобой все будет прилично.

— Ну, я действительно ценю, что вы позволили мне здесь остаться на некоторое время.