— А что насчет тебя? — спросила Эль.

— Я должна вернуться к своему брату. Он единственный мужчина в моей жизни.

Эль рассмеялась, а затем, едва ли в состоянии поверить в то, что она сейчас делает, выбежала из бара вслед за Форестером на улицу, где увидела его машину. Он сидел на водительском месте и ждал ее. Она обежала ее и села рядом.

Форестер повернулся к ней и улыбнулся.

— Ты тут, — сказал он.

— Тебя это удивляет?

Он рассмеялся.

— Не знаю, — произнес он. — Не уверен, способно ли что-либо в тебе удивить меня.

— Что это значит?

Он пожал плечами.

— Ты необыкновенная. Ты знаешь это?

— Я уже слышала такое, — сказала Эль, немного сомневаясь в том, что он имел в виду.

— Тебя зовут Эль, не так ли?

Она кивнула.

— А ты — Форестер.

Он протянул руку и взял ее за руку. Эль затаила дыхание. Она не понимала, что может произойти дальше. Форестер посмотрел на ее маленькую руку, лежащую в его большой, и улыбнулся. Он слегка погладил ее большим пальцем, затем поднес ее ко рту и поцеловал.

— Это то, что я хотел сделать прошлым вечером в кафе, — сказал он.

Эль посмотрела на него, раскрыв рот от удивления.

— Почему? — спросила она.

Она действительно хотела это знать. На самом деле, она умирала от желания узнать. Ни разу в ее жизни никто просто не выбрал ее, как Форестер, совершенно неожиданно и не уделял ей так много внимания.

— Не знаю, — ответил он. — Как только я увидел тебя в закусочной, когда ты подошла ко мне, я, недолго думая, взял тебя за руку.

Он издал смешок, как будто был удивлен или смущен тем, в чем только что признался, затем он отвернулся и направил машину прочь со стоянки. Эль следила за каждым его движением. Она наблюдала за его руками. Как только он повернул ключ в замке зажигании, она обратила внимание на болтавшийся брелок в вид питбуля, который словно качал головой. Форестер повернулся к ней, и она тут же отвернулась в смущении. Он улыбнулся. Эль посмотрела в окно, когда они выехали. Начал падать снег, и нежные белые хлопья светились в уличном освещении. Он проехал перекресток, но не повернул к закусочной или к ее маленькой квартирке, расположенной на чердаке, а продолжил движение по главной улице к гостинице, расположенной в самом ее конце.

— Ты остановился здесь? — удивилась она.

— Похоже, что это единственное место в городе, где можно остановиться, — сказал Форестер.

— Довольно мило.

Они прошли через кованые железные ворота. Пламя факелов придавало двору романтичный, старинный дух.

— Нормально, — сказал Форестер. — Хорошо, когда существуют вещи, к которым ты привык.

Эль взглянула на отель. Он словно сошел со страниц туристического журнала, частично напоминая лыжный домик, частично — французское шале. Свет, проникавший сквозь окна, казался золотым. Медные детали на дверях и окнах были отполированы так, что были похоже на пламя. Два камердинера в мундирах, напоминающие охранников времен королевы Англии, спустились вниз и взяли ключи от пикапа Форестера.

— Это то, к чему ты привык? — спросила Эль в недоумении.

Форестер пожал плечами. Эль посмотрела на него более внимательно. Он был не только горячим парнем, но и богатым. Она бы никогда не догадались об этом, глядя на него. Его одежда, шрамы, татуировки и старый пикап, конечно же, не говорили о том, что он богат.

— А ты завидный холостяк, Форестер, не так ли?

Он рассмеялся.

— Пойдем, — сказал он. — Ты сможешь сама сделать выводы об этом.

Швейцар в униформе поприветствовал их, пока держал медную вращающуюся дверь открытой.

— Мистер Сноу. Мадам.

— Генри, — произнес Форестер и сунул купюру ему в руку.

— Большое спасибо, сэр, — сказал Генри.

Эль осмотрела вестибюль отеля, и у нее отвисла челюсть. Она почувствовала себя так, словно оказалась в сказке. Она слышала, что такие места существуют, но никогда не предполагала, что их можно найти здесь в горах. Она также никогда не могла даже предположить, что супергорячий парень пригласит ее.

Вплоть до этого вечера Эль была той, кто считал, будто знает, что ее ждет в будущем. Она не была пессимистом, и у нее не было плохого взгляда на жизнь, но опыт научил ее, на что она может рассчитывать и что ожидать. Ей нравилось думать о себе, как о реалисте. Ей ничего в жизни не приподносилось на блюдечке. На самом деле, все совсем наоборот. Все, что она имела, ей приходилось зарабатывать свои трудом, и даже это часто отнималось у нее. Оказаться в роскошном отеле, встретиться со слугами, одетыми в красные бархатные пиджаки, не совсем то, о чем она думала.

— Невероятно, — выдохнула она.

Огромная люстра свисала с потолка и заливала весь вестибюль теплым светом свечей.

Огонь ярко горел в камине, находящимся перед ними. У входа был камердинер, коридорный, гардеробщик и куча других служащих в униформе. На противоположной стороне от стойки приема находилось окно от пола до потолка с видом на девственные вершины и склоны Скалистых гор.

— Красиво, — заметил Форестер.— Подожди, пока не увидишь вид утром.

Эль посмотрела ему в глаза.

— Утром? — спросила она.

Форестер только усмехнулся. Он обратился к сотрудникам отеля, наблюдавшими за ним.

— Господа, — сказал он, — Это Эль. Она моя гостья. Я прошу всех вас относиться к ней с величайшим уважением. Обеспечьте ее всем, что она только захочет.

— Да, сэр, — ответил один из мужчин.

Форестер привел ее к замысловато украшенному лифту и нажал кнопку пентхауса. Как только двери закрылись, он повернулся к ней.

— Теперь только ты и я, — сказал он.

Эль не знала, что ответить. У нее в горле застрял ком, и она чувствовала, что в любой момент может расплакаться. Она не знала, почему чувствовала себя так эмоционально, но доминирующим чувством было счастье.

— Вижу, — произнесла она тихо.

— С тобой все в порядке, так ведь?

Она кивнула

— Потому что ты знаешь, что я собираюсь сделать с тобой?

Эль поймала его взгляд. Она покачала головой, почти незаметно. Лифт остановился, издав сигнал, и они вышли в небольшой холл, в котором находилось зеркало, кожаный диван, камин и большие серебряные вазы, наполненные цветами. Перед ними была резная дубовая дверь.

Форестер сказал.

— Все будет по-другому.

— Что ты имеешь в виду?

— Весь твой мир, Эль, все твое будущее, все. Все изменится для нас обоих.

Она смотрела в его глубокие, темные глаза, и каким-то образом знала, что он прав. Если она войдет в эту дверь с ним, то ничего и никогда не будет прежним.

Она глубоко вздохнула.

— Тогда чего мы ждем? — спросила она.

Форестер рассмеялся, потом наклонился и подхватил ее под ноги, подняв на руки, как будто она была пушинкой. Никто и никогда раньше не заставлял ее чувствовать себя таким образом.

Дверь открылась, и внутри оказался самый красивый, роскошный люкс, какой только Эль могла себе вообразить. Номер был словно создан для королевской семьи, с большим количеством комнат, наполненных роскошью и удобствами для гостей. У нее перехватило дыхание, когда Форестер пронес ее через красивую гостиную, напоминающую Версаль, наполненную розами и другими цветами, огромный камин, горящий на одной стороне и захватывающим видом на другой. Затем они прошли через другую, аналогичную этой комнату, в которой справа оказалась гардеробная, а слева ванная комната, которая выглядела как спа-центр с джакузи, сауной, паровой баней и душем. После нее оказалась спальня, в центре которой находилась большая, мягкая кровать с балдахином. Эль впервые в жизни видела такую постель.

Форестер опустил ее на кровать, а потом встал над ней. Эль задрожала в предчувствии.

Никогда, даже в своих самых смелых мечтах, она не думала, что такой человек, как Форестер, принес бы ее в постель.

— Мы только что встретились, — начал Форестер, — но мы не чужие друг другу, ты и я.

— Так ли это? — спросила Эль.

— Да, это так, — ответил Форестер, и снял с себя пальто, бросив его на стул позади себя.