Среди авторов первого и второго номера «Европейца» (на третьем номере последовало запрещение) мы встретим имена Жуковского, опубликовавшего в журнале две сказки, Баратынского, Николая Языкова. На его страницах, «не запачканных именем Булгарина», выступил и Петр Киреевский. Причем, со статьей «Современное состояние Испании», посвященной проблемам национально-освободительной борьбы испанского народа.
Нет сомнения, что в ближайших номерах «Европейца» предстояло появиться и первым публикациям Киреевского-собирателя. Именно к этому времени относятся строки письма Петра Киреевского к Николаю Языкову: «Что до меня касается, то я теперь совершенно углубился в народные песни и сказания». Так писал он 9 сентября 1832 года из подмосковного села Ильинское. Самое же первое упоминание о записях народных песен относится к 8 июня 1831 года, когда Петр Киреевский сообщал из того же Ильинского: «…Пишу русские песни, сказываемые мне одной из здешних сельских юных дев».
Летом 1832 года в Ильинское приезжает Николай Языков. Вскоре он отправляет брату Александру письмо, ставшее своеобразным фольклорным манифестом. «Главное и единственное занятие и удовольствие, — писал он 12 июля 1831 года, — составляют мне теперь русские песни. П. Киреевский и я, мы возымели почтенное желание собрать их и пашли довольно много еще не напечатанных и прекрасных. Замечу мимоходом, что тот, кто соберет сколько можно больше народных наших песен, сличит их между собою, приведет в порядок и проч., тот совершит подвиг великий и издаст книгу, какой нет и не может быть ни у одного народа; положит в казну русской литературы сокровище неоценимое и представит просвещенному миру чистое, верное, золотое зеркало всего русского. Не хочешь ли и ты участвовать в сем деле богоугодном и патриотическом?»
Тогда же в «Северной пчеле» (1831, № 212) появилось следующее сообщение: «В нынешнее время никто, кажется, уже не сомневается в важности памятников народной поэзии; посему читателям нашим, конечно, приятно будет узнать, что двое молодых литераторов занимаются собиранием в разных губерниях народных песен, и, как мы слышали, труды их уже увенчались успехом; им удалось собрать значительное число песен, доселе непечатанных. Критическое издание подобного собрания будет важным пособием не только истории русской литературы, но нравов, обычаев и поверий русского народа и самой истории нашего отечества».
«Двое молодых литераторов» — это Петр Киреевский и Николай Языков.
Крупнейшему поэту пушкинской поры Николаю Языкову суждено было сыграть чрезвычайно значительную роль в создании Собрания народных песен П. В. Киреевского. К собирательской деятельности он привлек всю семью — сестер, братьев Александра и Петра, их жен[108]. Но центральной фигурой все-таки остался Петр Киреевский. Сам Николай Языков скажет об этом весьма красноречиво: «Трудно и слава богу, что трудно, найти на Святой Руси человека, могущего столь добросовестно заниматься этим трудом, как Петр Киреевский. Он есть Петр и на сем камне должна соорудиться церковь нами приготовляемая!» (письмо к братьям от 14 апреля 1833 года).
1831 год — дата рождения Собрания народных песен П. В. Киреевского. Тот же самый год и, буквально, те же самые месяцы, когда не под Москвой, а под Петербургом, в Царском Селе, Пушкин будет работать над созданием «Сказки о царе Салтане» и «Сказки о попе и о работнике его Балде», Жуковский — создавать «Сказку о спящей царевне», «Войну мышей и лягушек» (они появятся в «Европейце» Ивана Киреевского), а молодой Гоголь — первую часть «Вечеров на хуторе близ Диканьки».
Совпадение более чем значительное, если вспомнить строки из письма Гоголя к Жуковскому от 10 сентября 1831 года: «…Пушкин окончил свою сказку! Боже мой, что-то будет далее? Мне кажется, что теперь воздвигается огромное здание чисто русской поэзии, страшные граниты положены в фундамент, и те же самые зодчие выведут и стены, и купол, на славу векам, да поклоняются потомки и да имут место, где возносить умиленные молитвы свои. Как прекрасен удел ваш, великие зодчие!»
Среди зодчих, возводивших это здание «чисто русской поэзии», рядом с именами Пушкина, Жуковского, Гоголя, Петра Киреевского нужно назвать еще имена Ореста Сомова, чьи «Были и небылицы» конца 20-х годов предвосхитили гоголевские «Вечера на хуторе близ Диканьки», Александра Вельтмана, чьи фольклорно-исторические романы «Кащей бессмертный», «Светославич, вражий питомец» вышли в 1831–1835 годах, Владимира Даля, «пяток первых» сказок которого вышел в 1832 году, да и «Конек-Горбунок» Павла Ершова вышел тогда же, в 1834 году.
Возникновение первого национального фольклорного свода неотделимо от этого общелитературного процесса, от философских и эстетических концепций своего времени, идейно-философской борьбы. С 1831 года собирательская деятельность Петра Киреевского стала фактом национальной культуры. Отныне он — центр, глава целого направления, у него появляются корреспонденты и помощники почти во всех губерниях России. В предисловии к изданию «Русских народных стихов» (1848) он приведет полный список своих «вкладчиков». Вот он:
«Богатые материалы, положившие основу моему собранию, получил я из Синбирской и Оренбургской губерний от Н. М. Языкова, П. М. Языкова, А. М. Языкова, Н. А. Языковой, Е. П. Языковой, П. М. Бестужевой, Ек. М. Хомяковой и Д. А. Волуева. А. С. Пушкин еще в самом почти начале моего предприятия, доставил мне замечательную тетрадь песен, собранных им в Псковской губернии; А. X. Востоков сообщил мне список с любопытного рукописного собрания народных стихов, хранящееся в Румянцевском Музее; Н. В. Гоголь сообщил мне тетрадь песен, собранную им в различных местах России; М. П. Погодин, кроме многих песен, собранных им из различных сторон России, доставил мне значительные собрания г.г. Тихомирова и Перевлесского, составленные в губерниях Рязанской и Тверской; И. М. Снегирев прекрасное собрание песен Тверской и Костромской губ.; С. П. Шевырев собрание песен, записанных им в Саратовской губернии; В. М. Рожалин значительное собрание песен Орловской губернии; А. Н. Попов собрание песен Рязанской губ.; К. Д. Кавелин собрание песен Тульских и Нижегородских; В. А. Трубников прекрасное собрание песен Танбовских; Д. П. Ознобишин собрание свадебных песен Псковской губернии; А. Ф. Вельтман весьма замечательное собрание песен из Калужской губернии; В. И. Даль собрание песен Уральских; И. И. Клементьев собрание песен Владимирской губернии; А. Н. Кольцов собрание песен Воронежской губернии; Ю. П. Гудвилович весьма замечательное собрание песен Минской губернии; С. А. Соболевский, неоднократно содействовавший моему предприятию, доставил мне любопытное собрание Сопикова, который было приготовил к изданию большое собрание Песен и Романсов, где, между прочим, соединены все почти песни народные, разбросанные по старинным песенникам; и, наконец, П. И. Якушкин, — который с неутомимой, благородной ревностью к этому делу, исходил пешком многии губернии, единственно с целью собирать песни, и в своей любви к русской народности находя силы бороться со всеми трудами и препятствиями, — весьма значительно обогатил мое собрание песнями Костромскими, Тверскими, Рязанскими, Тульскими, Калужскими и Орловскими.
Кроме названных мною здесь почтенных участников и участниц моего труда, содействовавших мне значительными вкладами, очень многие доставляли мне народные песни, хотя в небольшом количестве, записанные ими с голоса в различных концах России; и эти песни, в своей сложности, много увеличили мое собрание. С благодарностью должен я упомянуть имена: П. А. Улыбышевой, Н. П. Киреевской, М. А. Воейковой, Е. И. Поповой, Д. А. Путилова, М. А. Стаховича, И. С. Савинича и М. А. Максимовича, участвовавших в моем собрании».
Имя Пушкина Петр Киреевский назвал сразу же вслед за Николаем Языковым и семьей Языковых, особо подчеркивая, что Пушкин стоял «еще в самом почти начале… предприятия».
