100 «Отдаст меня молодёшеньку батюшка в чужи люди…» Отдаст меня молодёшеньку Батюшка в чужи люди: Прибеседила родимая матушка, Приговорщик был братец-батюшка: — Отдадим сестру в чужи́ люди, Во чужи люди, во незна́емые. Во чужих людях надо жить умеючи, Жить умеючи, разумеючи. Мы во торг-ат поедем, побывать заедем, Из торга-то поедем, ночевать заедем. Я спрошу-то у дочки-матушки: — Каково же тебе жить в чужих людях? — Ты поди-ка, родимая матушка, в зелёный луг, Ты спроси-ка гуся-лебедя, Не зябу́т ли его ско́ры ноженьки, Не ноет ли мое ретиво́ сердце? — Родимая дочка-матушка! Носи платье цветно, не складывай, Ты терпи горе, не сказывай. — Родимая матушка, Понося-то платье — сложится, Потерпя-то горя — скажется. 101
«Лучина ль, лучинушка берёзовая!..» Лучина ль, лучинушка берёзовая! Что же ты, лучинушка, не ясно горишь, Не ясно горишь, отсвечиваешь? Али ты, лучинушка, в печи не была? — Была я в печи вчерашней ночи́, Вчерашней ночи в углу на печи; Лютая свекровушка сердита была, Меня ли лучинушку водой подлила. — Подружки, голубушки, ложитеся спать, Ложитеся спать: вам некого ждать; А мне молодешеньке всеё ночь не спать, Всеё ночь не спать, кровать убирать, Кровать убирать, мила́ дружка ждать… Не дождамши милаго, ложилася спать. Первый сон заснула — нету никого; Другой сон заснула — не бывал никто; Третий сон заснула — заря белый день. По зорьке по беленькой милый идёт; Кунья на нём шубочка пошумливает, Козловы сапожки поскрыпывают, Пуховою шляпочкой помахивает. Что ж ты, добрый молодец, давно не бывал? 102 «Невеличка птичка-пташечка…» Невеличка птичка-пташечка Она знала, много ведала, Чисто ноле перелётывала, Сине море перепорхивала. Садилась птичка-пташечка В зелено́м саду на яблонке; Как слушала птичка-пташечка, Как красная девка плакала, Во тереме она сидючи: — Красота-ли моя, кро́сота! Кому, кро́сота, достанешься: Аль старому, али малому, Али ровне, горькой пьянице? Доставайся, моя кро́сота, Сырой земле, гробовой доске! 103 «Уж как звали молодца, подзывали молодца…» Уж как звали молодца, подзывали молодца Ой, Дунай-ли мой, Дунай, сын Иванович Дунай! [24]Как во пир пировать, во беседушку сидеть, Как в беседушку сидеть, себе невесту выбирать. Середь горницы на скамье, против вдовушки-души Молодец вдове челом, — с молодца шляпа — долой: — Уж ты, вдовушка, подай, супротивница, подай! — Не твоя, сударь, слуга, я не слушаюсь тебя, Я не слушаюсь тебя, не работа́ю на тебя! — Уж пошел молодец не радошен, не весел, Не радошен, не весел и заплакал да пошел: Не честь молодцу, не хвала удальцу От своих братьев, от товарищей. Уж как звали молодца… и проч. Середь горницы на скамье, против девицы-души Молодец девке челом, — с молодца шляпа — долой: Ты, девица, подай, раскрасавица, подай! — Я твоя, сударь, слуга, я послушаюсь тебя, Я послушаюсь тебя, поработа́я на тебя, Буду, сударь, работа́ть, черну шляпу подымать, Черну шляпу подавать, на тебя, друг, надевать. — Как пошел молодец, как пошел удалой И радошен и весел, сам защелкал да пошел: Уж как честь молодцу и хвала удальцу От своих-то братьев, от товарищей. 104 «У ду́бика у сы́рого…» У ду́бика у сы́рого, Сидит девка, что ягода. Калина моя! Малина моя! Точёт пояс разны́х шелков, Разных шелков — семи сортов; Не столь точёт, сколь плачет: — Кому-то я достануся? Доставалась я ста́рому; Он стар добре́, не ро́вня мне, Не ровнюшка, не по́д-версту, Не по́д-версту, не по́-мыслу; Он спать идет все кашлючи, Вставаючи, перхаючи. — У ду́бика у сы́рого, Сидит девка, что ягода, Калина моя! Малина моя! Точёт пояс разны́х шелков, Разных шелков — семи сортов; Не столь точёт, сколь плачет: — Кому-то я достануся? Доставалася я ма́лому; Он мал добре́, не ровня мне, Не ровнюшка, не по́д-версту, — Не по́д-версту, не по́-мыслу; Он спать идет всё плакучи, Вставаючи, рыдаючи, — У ду́бика у сы́рого, Сидит девка, что ягода, Калина моя! Малина моя! Точёт пояс разны́х шелков, Разных шелков — семи сортов; Не столь точёт, сколько плачет: — Кому-то я достануся? Доставалась я ровнюшке: И ровнюшка, и по́д-версту, И под-версту, и по́-мыслу; Он спать идет играючи, Вставаючи, смея́ючи! 105
«В воскресенье я на рыночек ходила…» В воскресенье я на рыночек ходила. На три денежки куде́люшки [25] купила, На алтынец веретенец захватила. Положу эту куделю на неделю, Как у доброй у пряхи, на другую. В понедельник я банюшку топила, А во вторник я в баню проходила, И я середу с угару пролежала, А в четверг буйну голову чесала, А в пятницу добрыя жены не пряли, А в субботу на родителей ходила, В воскресенье на веселье прогуляла. В понедельник я ранёшенько вставала, Три тонешеньки нитки проводила, Три мозоли кровяные натирала. Я пошла ли ко милому, показала. — Не неволься, моя лапушка милая, Мы дождемся с тобою, радость, поры время, Как придет-то к нам с тобою лето красно, Уж как выростут широкия лопу́шья; Я сошью тебе, милая, сарафаньчик, Не ходи, моя милая, возле тыну, Ты гуляй, моя милая, по лужечку. — Как поповы-то козы увидали, На любезной сарафаньчик изорвали: Оставалася милая вся нагая. вернуться Припев повторяется после каждого стиха. вернуться Кудель — вычесанный и перевязанный пучок льна, пеньки, изготовленный для пряжи. |
