173 МОЛОДЕЦ И КОРОЛЕВНА Как короля-т молодца любил-жаловал, С одного плеча платьице на́шивал. Уж и стал молоде́ц пьян упиватися, Во хмелю стал молоде́ц похвалятися: — Уж и то-то попито, братцы, погу́лено, В хорошстве́-то в красне́ много хо́жено, Что на мягких перинах много ле́жано, Королевну за ручки много де́ржано! — Донесли-то на мо́лодца своя братья. Как короля-т на мо́лодца прогневался, Закричал король громким голосом: — Уж вы, слуги, вы, слуги мои верные! Вы подите дале́че во чисто́ поле, Уж вы вы́ройте две ямушки глыбокия, Становите вы релюшки высокия, Поведите молодца́ казнить-вешати! Не ведите молодца́ впереди мого́ дворца, Поведите молодца́ позади мого́ дворца. — Молодец солдат по рублю дарил: — Поведите молодца́ впереди меня дворца! — Как увидела молодца королевна из окна, Закричала королевна громким голосом: — Ах, ты, батюшка, сударь мой, пусти меня гулять, Да две ямушки глыбо́кия посмотреть! — Как пошла королевна в чисто́ поле гулять, Да две ямушки глыбокия посмотреть; Молоде́ца-т на релюшках качается: Королевна под релями скончалася. 174
КАЗАК И ШИНКАРКА Корчма, ты, корчма польская, королевская! Стоишь ты, корчма, на крутой горе, на всей красоте; У во той корчме шинкарка сидит, Шинкует шинкарочка пивом и вином И сладким медо́м. Приходили к шинкарочке три молодца пить: Поляк, да казак, да третий хомяк. Поляк вино пил, червонцы платил, Хомяк вино пил, монеты платил, Казак вино пил, денег не платил, Шинкарку манил: — Поедем, шинкарочка, к нам на тихий Дон, У нас на Дону не по вашему: Не ткут, не прядут, мёд, горелку пьют. — Сдалася шинкарочка на его слова, Поехала шинкарочка с казаком на Дон Завёл казак шинкарочку во тёмный во лес, Привязал шинкарочку ко сухой сосне, Зажег казак сосенку с маковки до земли. Сосенка горит, шинкарка кричит. На ту пору ехали московские купцы: Постой-ка, братцы, что в лесу за крик? Сосенка горит, шинкарка кричит, Возмолилася шинкарка московским купцам: — Ох! вы гой еси, московские купцы! Отвяжите меня, девушку, от сухой сосны. 175 МУЖ-СОЛДАТ В ГОСТЯХ У ЖЕНЫ Вы, солдатушки уланы, Где вы были, побывали? — Мы под городом стояли, Под Можаем воевали. Гулять в Москву приезжали, В славную улицу Тверскую, В Тверскую-Ямскую, Ко вдовушке заходили, Под окошком постучались: «Отвори, вдова, вороты, Пусти нас ночевати, Постояти. Нас, солдатушек, не много: Третьяста пешеходы, Полтораста всё на конях». Мы, солдатушки, смеленьки, Во дворик ворвалися, Во избушку вобралися, Все садилися по лавкам, По порядкам. Капитан-ат в большое место — под окошком, А вдова стоит у печки, Подожмя ручки к сердечку. Как возговорит капитан-ат: — Ты, вдова молодая, Ты который год вдовеешь, Ты который сиротеешь? — Отвечала вдова молодая: — Лет пятнадцать я вдовею, С годом двадцать сиротею. — Уж и много ль у тебя, вдова, хлеба? — У меня хлеба осмина. — Уж и много ль, вдова, денег? — У меня денег полтина. — Уж и много ль, вдова, деток? — Четверо. — Подойди, вдова, поближе, Поклонися пониже, Сними с меня кивер, В кивере — полотенце: Не твово ли рукодельица? Еще же там платочек, В платочке — узелочек, В узелочке — перстенёчек: Уж не твой ли, вдова, перстень, Уж не твой ли обрученный? — Уж как возговорит вдова молодая: — Уж как мой-ат перстень, Мой обрученный! Я со другом венчалась, Со любезным обручалась. — Как возговорит вдова молодая: — Вы подите-ка, малые детки, Что не гость приехал к нам гостить, А приехал ваш родитель, А мой миленький дружочек! 176 ГОРЕ Еще горе-то навязалось, На меня молодца накачалось. Куды мне от горя деватися? И я от горя в мир пошел, А горе-то за мной суму волочёт. Еще горе-то навязалось, Горькое-то накачалось. Куды от горя мне деватися? И я от горя в монастырь пошел, А горе-то за мною черную рясу несет. Еще горе-то навязалося, А горькое-то накачалося. И я от горя в темный лес гулять пошел, А горе-то за мною зверем бежит. Еще горе-то навязалося, А горькое-то накачалося. И я от горя, и я в колоду лег, А горе-то за мною крышку несет. Горе навязалось, А горькое-то накачалось. И я от горя и в яму лег, А горе-то за мной с лопатой идет. Еще горе-то насмеялось: — Хорошо я молодца упрятала, Я в могилушку его спрятала. 177 НАСИЛЬНЫЙ ПОСТРИГ Уж как строил мне батюшка высок терём Со серебряными переходами, Что с теми с залачёными, А лиха-злая мачеха Она строит мне келью новую Из того лесу кленового. Уж шьет же мне батюшка Под венец платье цветное, А лихая-злая мачеха Шьет мне платье черное. Уж как льет же мне батюшка Золот перстень с бралиантами, — Уж как тем перстнем обручатися. А лихая-злая мачеха Она льет вострыя ножницы, — Уж мне теми ножницами постригатися. Уж поехал-то мой батюшка За молодым за князевичем, А лихая-злая мачеха За старой за игуменьёй. Уж я ль, красна девушка, Я пойду разгуляюся По тем полям по чистыим, По лугам по зеленыим, По лесам по дремучиим. А я по лесу хожу, Тень мне алеется, А я по полю хожу, Тень мне всё белеется, А по лугам-то я хожу, Тень всё чернеется. Уж, знать же, мне, девушке, Постриженой быть, Посхимницей слыть. Уж пойду ли я, красна девушка, Во свой нов высок терём, Погляжу я в окошечко Уж на тоё дорогу широкую: Нейдет ли мой батюшка С молодым со князевичем? Уж нету, нету мово батюшки А уж идет злая мачеха Со старой со игуменьей: — Ты, дитё ль мое, дитятко! Ты, дитё ль мое, чадо милое! Ты садись на золотой стул, На золотой стул постригатися. — Государыня родная матушка! Уж ты дай же мне, матушка, Белильцы смыть, Белильцы смыть, Румяньчики стереть. — Смоешь, мое дитятко, Горючьми слезами, Сотрешь румяницу Черной рясой своей. — Матушка родная! Дай с подружками прощусь. — Простись, мое дитятко, Заочно с ними. — Мимо моей келийки Дорожка лежит. По той по дороженьке Батюшка шел С молодим со князевичем. Становились они, На мою келью любовались: — Чтой-то за кельинка новехонька? Чтой-то пострижена старочка молодехонька? Не мое ли это дитятко, Не мое ли чадо милое? — Батюшка родной! Зайди в келийку ко мне к одной. Молодого князя по дорожке домой. |
