- Акаши...

Мертвец удивленно поднял глаза и посмотрел на пришельца из живого мира. Затем глаза мумии замерли на зеленом кристалле в руках Мелая. Охотник приблизился к трону. На вершине его он видел место, где должен был находиться камень предков. Акаши сидел неподвижно, преградив путь к пьедесталу.

- Я делал этот камень всю жизнь. Отдай мне его.

Мумия протянула высохшие руки, и двинулась к человеку. Охотник чувствовал холод смерти, страх пробрался в обыкновенную человеческую душу и парализовал волю.

"Как же Робар... Ведь с ним было все тоже". На какое- то мгновение смутное сознание стало покидать бренное тело и, лишь раздавшийся из глубины подсознания голос вернул его к жизни. Меч, мгновенно оказавшийся в руке охотника, должен был рассечь высохшую грудь мумии, но вместо этого встретился со сверкающим металлом. Меч остановил меч. Акаши преградил путь к трону.

- Говорят, ты был хороший лучник, а сражаешься мечом.

- Лук удел великих воинов, сначала научись убивать вблизи.

Снова град ударов. Лезвие скользило вдоль лезвия. Мелай не чувствовал силы ударов, блоки были мягкие. Акаши не лез напролом, как тупой орк.

- Ты гибкий, как ива, воин...

Снова странный голос пробудил подсознание охотника. Удар, обрушившийся на него, рассек бы любого пополам. Времени быстро уйти в сторону не было. Сталь остановила сталь.

- И можешь стоять твердо, как сосна, - сказал Акаши.

Он не помнил, сколько времени длился бой. Мумия была подобна неуловимой тени. Все удары охотника обрушивались в пустоту, не нанося мертвецу ни малейшего вреда. Пот заливал уставшее тело. Ноги становились ватными и начинали подкашиваться. Часть факелов давно прогорела. Затем погасли и остальные. Они сражались в полнейшей тьме, чувствуя друг друга. Когда силы были готовы оставить охотника, Акаши поднял в сторону меч. Клинок охотника пронзил мумию насквозь, теряя сознание, он услышал голос: " Ты достоин". Затем мрак пустота. Он увидел собственное тело. Рука достала зеленый кристалл и вставила камень в предназначенное ему место на черном троне. Снова гробница наполнилась таинственным светом. Акаши спокойно стоял опустив меч. Затем неведомая сила подхватила обоих. Чернота окружала со всех сторон. Чувство усталости сковало тело.

Он открыл глаза. Хижина из бревен стояла в сосновом лесу. Закутанный в шкуру мракориса, он поднял лук и отпустил тетиву. Стрела со звоном вонзилась в тонкий ствол одинокой березки. Он стрелял всю зиму. Замерзающие пальцы иногда отказывались служить. Человек из лесной хижины вешал мишени, затем ходил и придирчиво рассматривал торчащие в них стрелы. Руки Мелая окрепли. Часто они сидели с Акаши вдвоем скрестив колени. Чистый лесной воздух наполнял силой легкие. Железная выдержка воина выработалась с практикой углубленного дыхания животом. Они часто отправлялись вдвоем на охоту. Не было дня, чтобы в лесной хижине не пахло свежим жареным мясом. Упорные тренировки выматывали тело. Мелай стрелял целыми днями, поражая все расставленные Акаши мишени. Однажды утром древний воин вынес из хижины старое копье и прочно закрепил его между двух стволов елей. К ежедневной стрельбе добавились ежедневные подтягивания на копье. Руки наливались силой. Все легче сгибался упругий лук. Легкая улыбка возникала на губах Мелая, когда стрела вонзалась в очередную маленькую цель.

- Мне, кажется, ты научил меня стрелять из лука.

Они сидели друг напротив друга возле вечернего костра. Тушка жареного зайца, нанизанная на вертел издавала приятный запах. Акаши покачал головой.

- Ты не готов.

- Но, я поражаю все цели! Ни одна живая тварь, еще не уходила от моих стрел!

Разгоряченный Мелай вскочил на ноги. Акаши спокойно посмотрел на воина.

- Ты потерял обладание. Идем. Бери лук.

Охотник взял лук и колчан со стрелами.

- Значит, ты говоришь, что умеешь стрелять?

Не дождавшись ответа, древний воин двинулся в сторону горного ущелья, знаками приглашая охотника следовать за собой. Они шли по скрипучему песку, по едва заметной тропе освещенной ночной луной. Через несколько часов, очутившись у края глубокой пропасти, Акаши остановился. Послышался дикий вой волка. Мелай потянулся за луком.

-Нет.

Рука древнего воина остановила Мелая

- Иди и встань на край пропасти. Натяни лук и стреляй.

Снег повалил крупными хлопьями. Усиливающиеся порывы ветра пронизывали насквозь. Охотник остановился в двух шагах от пропасти. Затем осторожно стал приближаться к заснеженному краю. Участившееся дыхание стало сбиваться. Он остановился в метре от пропасти и потянулся за луком.

-Ближе! Встань на самый край!

Голос Акаши разорвал снежную завесу. Мелай сделал несколько мелких семенящих шагов в сторону зияющей бездны. Хлопья снега, поднятые ветром, уносились в черную мглу теряясь во мраке. Снег с края пропасти медленно пополз вниз. Охотник замер боясь пошевелиться. Он края бездны его отделяло расстояние величиной с ладонь.

- Еще ближе!

Он встал на край. Ноги подкашивались. Холодный ветер сковал замерзшее лицо и пальцы рук.

- Ты готов достать лук и стрелять? - спросил Акаши.

- Нет.

- Я вижу. Ты не готов.

Слова древнего воина, раздавшиеся из темноты, пронзили Мелая. Охотник, всю жизнь не знающий промаха, стоял на краю пропасти рискуя в нее свалиться. Лук беспомощно висел за широкими сильными плечами. Мелай отошел от края и приблизился к Акаши.

- Продолжим тренироваться....

...

Он очнулся у черного трона в полумраке светящихся заснеженных стен. Мертвое тело мумии Акаши лежало рассеченное мечом охотника. Лицо мумии светилось странной, почти человеческой улыбкой. Он не знал, сколько прошло времени, месяц или год. Сжав свои пальцы и почувствовав в них влившуюся силу, не мог долго понять, что произошло. Наверху трона красовался камень предков, ставший с черным пьедесталом единым целым. Невиданное чувство странного спокойствия и уверенности пронизывало мозг. Каждая клеточка тела была подвластна очнувшемуся человеку. Он приподнял мумию древнего воина и посадил ее на трон. Затем встав перед ней на колени, сложив руки треугольником перед собой, склонил голову. "Наклоняя голову, не опускай глаз. Ты должен видеть врагов со всех сторон". Слова Акаши навечно остались в памяти. Затем, он направился к выходу, минуя груды костей.

Вечерний костер, зажженный Робаром, приятно радовал глаз. Он наклонился к горящему огню и протянул замерзшие руки. Через несколько минут полностью согревшись, он вошел в пещеру, вырытую в огромном сугробе. Робар сидел скрестив руки пальцами, образовав один из множества таинственных знаков древних. Душа воина, отделившись от тела, следовала невидимой за охотником в гробницу и была немым свидетелем и помощником в его битве с Акаши.

Робар быстро поднялся на ноги. Лицо Мелая за несколько дней изменилось. Суровый, спокойный взгляд приветливый для друга и непроницаемый для врагов стал частью его лица. Таинственное спокойствие, готовое в любое мгновение молниеносно перерасти в стремительное движение, замерло в натренированном теле.

- Как ты? - спросил Мелай.

- Великолепно. Нас давно ждет Ксардас.

Мелай виновато улыбнулся, прекрасно догадываясь, сколько времени провел в гробнице. Все эти дни среди боя в темноте, на краю ледяной пропасти, он чувствовал чью-то незримую помощь не раз спасавшую ему жизнь. Ранним утром, едва погасли последние звезды, они двинулись в дальнейший путь. На развилке двух троп их дороги разошлись. Одна дорога вела в монастырь, где ждал Мильтен, другая в Клан Волка.

- Я охотник, Роб.

Мелай виновато смотрел на своего друга.

- В Клане Волка охотники одни из самых метких стрелков Нордмара. Но, их мастерство ничто, по сравнению с мастерством Акаши. Я должен научить их лучше и быстрее убивать орков.

- Поэтому я тебе спокойно и отдал камень с жертвенника. Знал, что ты не ограничишься охотой на вепрей и оленей. Меня же ждет Мильтен в монастыре и старый некромант упорно не говорящий, что он задумал. Он все время твердит о таинственном мире.