К осени 1943 года все недобитые немецкие соединения были оттеснены к Таманскому полуострову и низовью Кубани, через которые лежал спасительный путь к Керченскому проливу и в Крым. Здесь располагались войска 17-й армии, которой теперь командовал генерал Енике, 49-й горнострелковый корпус, не успевшая зимой ускользнуть через Ростов 13-я танковая дивизия, переброшенные из Крыма румынские дивизии. Все они представляли значительную силу, численностью почти до полумиллиона человек.

В их руках по-прежнему находился такой важнейший объект, как Новороссийск. Это был порт, через который в дальнейшем немецкое командование сумело осуществлять снабжение всей Таманской группировки. Новороссийск являлся главным звеном в созданной немцами 113-километровой мощной линии укреплений от Чёрного моря до Азовского, преграждавшей путь к Крыму. Немцы назвали эту линию Голубой, она пролегала через Маркотховский хребет у Новороссийска и непроходимые плавни Кубани у Приазовья. На всём протяжении были доты и дзоты, минные поля, проволочные заграждения, за ними пехотные рубежи, артиллерийские и миномётные позиции, полевые аэродромы для авиации, вражеские суда в портах Крыма и на море, а в глубине его — подводные лодки.

— Плацдарм на Кубани удержать любой ценой! — требовал от Клейста Гитлер. — С него мы будет наступать!

Отсюда, от Кубанского плацдарма, Гитлер рассчитывал предпринять новое наступление на Восток.

Немецкий генерал Пиккерт, зенитная дивизия которого прикрывала войска на плацдарме, утверждал: «Немецкое верховное командование собиралось обосноваться здесь надолго и рассматривало плацдарм как исходный пункт для новых наступательных операций».

В своём утверждении генерал ссылался на строительство весной 1943 года железнодорожного моста через Керченский пролив. На Таманский полуостров и к Керчи были стянуты специальные части, инженерные силы и средства.

Известный деятель третьего рейха, руководитель военной промышленности Шпеер в своих мемуарах писал:

«Весной 1943 года Гитлер распорядился начать строительство пятикилометрового автомобильного и железнодорожного моста через Керченский пролив, хотя мы уже давно провели над ним подвесную канатную дорогу и 14 июня увеличили её пропускную способность до тысячи тонн грузов в день. Этого едва хватало для сооружения оборонительных позиций в расположении частей 17-й армии. Но Гитлер никак не желал отказаться от плана вторжения в Иран через Кавказ, он настаивал на выполнении своего приказа и обосновал его необходимостью перебросить на Кубанский плацдарм войска и вооружение для последующего осуществления этого плана. Его генералы, напротив, уже давно забыли о нём. Во время осмотра наших позиций на Кубанском плацдарме они в один голос высказали сомнение в том, что им удастся выдержать здесь натиск противника, обладавшего огромным превосходством в силах. Но когда я передал Гитлеру их опасения, он с пренебрежительностью заявил: «Пустые отговорки! Енике, как и генеральный штаб, не верит в возможности нового наступления».

8 июля 1943 года Гитлер принял возвратившегося из Тамани Шпеера. В протоколе их разговора записано: «Фюрер выслушивает доклад о Керченском мосте и принимает к сведению обещание гауляйтера Заукеля поскорее обеспечить необходимую рабочую силу, дабы избежать срыва сроков. Фюрер приказывает докладывать ему ежемесячно».

Заукель являлся особо уполномоченным рейха по вопросам использования рабочей силы из оккупированных стран Европы.

В свою очередь Шпеер в мемуарах писал, что, когда Енике попросил у Гитлера разрешения на отвод части сил с Кубанского плацдарма в Крым, «Гитлер в ответ ещё с большей настойчивостью потребовал ускорить строительство столь нужного для претворения в жизнь его наступательных планов моста».

Словом, мост строили для использования его главным образом в направлении одностороннего движения — из Крыма на Кавказ. Однако немцам пришлось прибегнуть к нему для движения в обратном направлении.

4 сентября 1943 года Гитлер утвердил план проведения операции «Манёвр Кремгильды», суть которого заключалась в отводе из Тамани в Крым 400-тысячной группировки Клейста. План был составлен в предвидении недалёкого перехода Северо-Кавказского фронта в наступление. Немецкий Генеральный штаб пророчески видел исход ожидаемой Новороссийско-Таманской операции советских войск.

Впрочем, особого дара в предвидении и не требовалось. Лето 1943 года знаменовалось успешным завершением битвы на Курской дуге. Наступление Советской армии к левобережной Украине и особенно освобождение Донбасса создавали благоприятные условия для перехода в наступление на Кавказе. Войска Южного фронта, действовавшие в Приазовье, решительно продвигались к Крымскому перешейку.

Обстановка вынуждала немецкую Ставку разработать пресловутый план Кремгильды — план бегства гитлеровцев из Тамани.

Сведений о завершении строительства моста и его использовании не найдено, однако жившее на Тамани население утверждало, что мост будто бы был построен и в зиму на 1945 год по нему в Крым проследовали последние поезда. Было это незадолго до начала Крымской конференции трёх союзных держав. Конференция, как известно, состоялась в начале февраля.

А вскоре все сооружения железной и подвесной канатной дороги были начисто снесены в весенний ледоход.

В упомянутом плане немецкого командования говорилось: «Противнику должна достаться на длительное время полностью непригодная для использования и жилья пустыня, где на протяжении месяцев будут взрываться мины». В плане указывалось время готовности: 10 сентября. Вот тут немецкий Генштаб просчитался: в ночь на 10 сентября началась Новороссийско-Таманская операция Северо-Кавказского фронта.

Ещё в августе Ставка Верховного главнокомандования дала указание командующему Северо-Кавказским фронтом о подготовке фронтовой наступательной операции. Основной её целью являлся разгром таманской группировки противника и недопущение отхода её в Крым.

Командующий фронтом генерал-полковник Потров решил нанести главный удар на новороссийском направлении. Прорыв, обороны противника здесь ослаблял всю оборонительную систему Голубой линии и создавал возможность окружения и разгрома всей таманской группировки врага. К тому же при нанесении удара в этом месте сухопутные войска использовали немалую мощь кораблей Черноморского флота.

В состав войск фронта входили четыре общевойсковых армии: 58-я, 9-я, 56-я и 18-я. Авиация 4-й воздушной армии поддерживала их боевые действия.

Планировалось прежде всего овладеть Новороссийском — ключом обороны Голубой линии. С этой целью наступающие должны были нанести по обороне города три одновременных удара по сходящимся направлениям: со стороны цементных заводов на восточном берегу Цемесской бухты, и непосредственно с плацдарма Малая Земля действовали войска 18-й армии; третий удар следовал с моря, прямо в порт, где Черноморский флот высаживал десант с кораблей.

Наступило 9 сентября. Войска флота и 18-й армии находились в полной готовности. Ждали наступления сумерек, когда десантные отряды должны были приступить к посадке на корабли. К 21 часу назначенные суда причалили к берегу Геленджикской бухты.

— Начать погрузку! — пронеслась команда, и десантники направились к судам.

Вскоре они в ночной темноте скрылись в море, направляясь к местам высадки, а по этим местам стала наносить мощные удары наша авиация, а вслед за ней и артиллерия.

Бывшие при десантных отрядах две группы торпедных катеров на полной скорости устремились к Цемесской бухте. Приблизившись к молам, они торпедировали имевшиеся там огневые точки противника, затем уничтожили боно-сетевые и минные заграждения на входных воротах Новороссийского порта.

Приближающимся кораблям с десантниками последовала команда: «Проход в порт открыт!» Первыми в порт ворвались торпедные катера. Теперь они бросились к местам высадки десанта и торпедировали там разведанные цели.

Скоро там уже сошли на землю первые группы десантников. Часы показывали ровно три ночи.