Кубинское лобби в Майами изменилось. Как я полагаю, это произошло потому, что молодые люди хотят нормализовать отношения, чтобы поехать на Кубу, чтобы навестить родственников. Они уже не экстремисты, как их родители или бабушки с дедушками. Арьергардные сражения – это не для них. Они не признают это, потому что они не имели такого опыта. Они не хотят конфликтов, ибо это кажется им смешным и неуместным. То же самое происходит и на Кубе.
Кубинское правительство всегда меняло правила и законы в зависимости от изменений в стране. Оно приспосабливалось к свершившимся событиям. Существует невероятное количество денег под матрасом, отправленных или привезенных диаспорой. С тех пор как были разрешены чартерные рейсы из Майами и из Нью-Йорка (аэропорт Хосе Марти в Гаване имеет специальный терминал для приема этих пассажиров), около миллиона кубинских эмигрантов посетили остров за последние десять лет. Если предположить, что каждый привез с собой 10 000 долларов (разрешенную сумму), то получится, что на Кубу пришли 10 миллиардов долларов, и это не считая денег, передаваемых через «Western Union». Соединенные Штаты только что разрешили авиакомпаниям открывать коммерческие рейсы между двумя странами. Предполагается, что их число достигнет ста десяти ежедневных рейсов (для сравнения: пока имеется около 25 чартерных рейсов в день).
В течение многих лет островитяне копили деньги, не имея реальной возможности их тратить. Они не могли официально покупать жилье (многие кубинцы владеют старыми семейными домами), но при этом имели право заниматься бартером. И что они делали? Они делали вид, что меняют двухкомнатную квартиру на дом с пятнадцатью комнатами, оплачивая разницу «под столом». Очевидно, что это было секретом Полишинеля. Ну кто, скажите, поверит, что владелец целого имения захочет обменять его на обычную двушку?
Принимая во внимание не только тот факт, что оно не способно пресечь этот черный рынок, но при этом еще и теряет большие деньги, кубинское государство, в конце концов, узаконило имущественные сделки и подвергло их налогообложению. Оно просто подтвердило и без того уже прочно укоренившийся процесс.
В Соединенных Штатах имелось Бюро по кубинским делам, которое играло в то, что кубинцы называют «рулеткой». Время от времени оно санкционировало посещение острова каким-то кубинцем из Майами. Со временем разрешений становилось все больше и больше. Теперь, когда обмены либерализованы, деньги поступают в открытую. Всякий раз, когда я еду на Кубу, я вижу колоссальные изменения. Парикмахерские, рестораны и станции автотехобслуживания растут, словно грибы после дождя!
Обама признал, что пришло время изменить политику. За пятьдесят лет эмбарго, объявленное в 1962 году, не дало никаких результатов. И я думаю, что это произошло также под влиянием изменений в других странах Латинской Америки, которые свернули влево и стали ближе к Кубе.
Одна история так и стоит у меня в памяти. Я был на Кубе в очень трудное время для острова. Я остановился на заправочной станции. Работник принял меня за испанца из-за моего светлого цвета кожи. Он сразу же начал жаловаться, заправляя машину. «Ойе, Pepe[85], – сказал он, – попытайся только представить себе, что значит для нас жить в этой стране. Это ужасно! У нас нечего есть». Я рассмотрел его с ног до головы. Он был толстый, практически жирный! И я ответил ему: «Ты смеешься надо мной? Ты смеешь говорить мне, у тебя какие-то проблемы с питанием! Я, конечно, готов слушать твои стенания, но найди для них какой-нибудь другой повод!»
Я очень люблю кубинский народ. Он замечательный, он – стоик, он делает то, что ему нравится, в темпе, который ему подходит. Что касается героизма и храбрости, то и тут ему нет равных! Он одним из первых метнется на борт челнока, чтобы изменить свою жизнь. Он – эксперт в искусстве говорить без перерыва, не говоря при этом абсолютно ничего. Он способен курить сигары под водой. Он полон жизни, он танцует, он смеется, он шутит, в нем живет стремление к счастью, некий особый темперамент, прекрасное чувство юмора, и он все свои проблемы обращает в насмешку. Печальная история, которая стала бы объектом наполненного болью танго в Аргентине, на Кубе превращается в шутку. Перебои в подаче электроэнергии тут часты, они даже стали нормой. Но кубинцы смеются. А когда есть свет, они восклицают: «О, свет!» Они любят повторять такую шутку. На краю пропасти стоит капитализм и смотрит вниз. И что он видит на дне? Коммунизм, который уже разбился вдребезги.
Дверь кубинца всегда открыта. Гостеприимство и солидарность – вот лишь некоторые из его великих качеств.
Он продолжает рассматривать человека как живое существо, а не как какой-то предмет или машину. Он не стремится обжулить своего соседа, подметить, что можно было бы взять у него. У него нет «Феррари», «Мерседеса» или частного самолета. И что с того? Он что, от этого глубоко несчастен? Я знаю одну молодую кубинку двадцати шести лет, которая только что переехала в Буэнос-Айрес. Это очень красивая девушка, образованная, культурная, умная и тонкая, она из Гаваны и до этого никогда не покидала Кубу. Так вот, в первый раз, когда она пошла здесь по магазинам, она была в шоке. Она искала себе пару белых туфелек. И что же ей сказала продавщица в обувном магазине, когда она попросила примерить белые балетки? Что новая мода – это туфли без пятки, которые годятся для любого Porteñas[86], и что нужно обязательно иметь и их тоже, чтобы тебя не обвинили в дурном вкусе. Моей подруге были чужды мода и разные сезонные концепции, эти понятия она считала несерьезными. На Кубе нет моды. Там одеваются дешево и весьма утилитарно.
Куба, безусловно, представляет собой более бедное общество, чем в большинстве развитых стран, но при этом более справедливое, менее материалистическое, с очень развитыми критериями равенства и справедливости. Кубинец имеет какое-то особое чувство нравственности, братства и справедливости. Женщина там равна с мужчиной. Она делает то, что желает ее тело. Она может совершить аборт. Никто не будет заставлять ее рожать ребенка, которого она не хочет. Преступность почти равна нулю. Юстиция работает. Насильственная смерть человека, будь то мужчина или женщина, как правило, в тот же день приводит к аресту преступника. Чувство безопасности, которое там возникает, является результатом изменений, которые революция привнесла в общество. На Кубе нет организованной преступности.
Часть доходов государства идет на общественное здравоохранение, другая – на образование, третья – на социальные программы, в частности, на семейные пособия, детские сады и т. д. Социальные и общечеловеческие ценности, настолько дорогие кубинцам, рискуют исчезнуть с возвращением Соединенных Штатов на остров. США хотят выиграть идеологическую войну. В течение пятидесяти лет их цель состояла в том, чтобы превратить Кубу в капиталистическую страну. Короче, капитализм разрушает равенство – достаточно посмотреть на то, что происходит в Китае, где уже имеются сотни миллионов миллионеров, а также привилегии партийных чиновников и бизнес-лидеров. И все же изменения, которые я наблюдаю на Кубе, необходимы.
Для создания и поддержки социальных программ кубинскому государству пришлось сбалансировать зарплаты. А что такое справедливая зарплата? Это сумма богатств страны, разделенная между ее жителями. Куба не знает нелепого неравенства, характерного для других стран, например для Соединенных Штатов, где разница между зарплатой простого работника и руководителя предприятия сегодня достигает 300 %. США разграбляют ресурсы других стран, но они не перераспределяют эти богатства в пользу своих собственных граждан. И еще меньше они думают о жителях ограбленной страны. В то же самое время кубинцы посылают своих лучших врачей за границу, чтобы спасать чужие жизни. Не будем забывать, что именно они были очень активны в Западной Африке во время вспышки эпидемии лихорадки «Эбола».
