And do you know that the Dey of Algiers has a boil just under his nose? (L. Kent)
And did you know that the Dhey of Algiers has a wart right under his nose? (R. Wilks)
And do you know that the Dey of Algiers has a wart under his nose? (C. Field)
By the way, do you know that the Bey of Algiers has a wart right under his nose? (B. Scott)
And do you know that the Dey of Algiers has a bump just under his nose? (R. Pevear and L. Volohonsky)
And, by the way, gentelmen, do you know that the Bey of Algiers has a round bump growing right under the nose. (V. Nabokov)
Таким образом, для перевода «шишки» нам предлагают: «boil» — т. е. нарыв, фурункул; «wart» — бородавка, кап, нарост-наплыв, изъян; «bamp» — опухоль, вздувшийся нарост на теле от удара, ушиба; признак способности (френология) — в этом случае омонимии объединяется и нечто «врожденное» и нечто приобретенное.
От варианта «boil» придется сразу отказаться, иначе вынуждены будем принять, что шишка алжирскому дею дана лишь на время: прорвет нарыв, фурункул, гнойник, истечет мутный экссудат, — и прощай, шишка? Нет, не такую судьбу готовил Н.В.Г. своему герою! К вариантам «wart» и «bamp» придется вернуться позднее.
А пока посмотрим, что нам предлагает ближайший (с дюжину) набор русских и украинских толковых словарей последней пары веков, начиная со Словаря Академии Российской, в который когда-то заглядывал А. С. Пушкин, и кончая словарями, скажем, А. Ю. Плуцера-Сарно или В. Буя. Так, на пространстве распространения русского языка получаем более двадцати значений слова «шишка». Вот карточка:
Шишка сосновая, еловая — семенник, плод с семенем.
Шишка — утолщение на корнях, стеблях или плодах растений.
Шишка или рог — негодная болезненная постройка вощин (пчеловодство).
Шишка — род булочки из пшеничного теста.
Шишка — украшение из теста на пасхальном хлебе, подражающее виду сосновой шишки.
Шишка — свадебный хлеб особого рода.
Шишка — булочка, яку виготовляють на весiлля.
Шишка — гороховая похлебка (с клецками?).
Шишка — бабка, козна, лодыжка игорная.
Шишка — молот, кулак, балда.
Шишка — стержень, на кагором отливают пустотелые снаряды, гранаты, бомбы.
Шишка — передовой на пути.
Шишка — передовой бурлак.
Шишка передовая лошадь.
Шишка, шишенька, шишок — жеребенок.
Шишка — горка или верхушка горы.
Шишка — авторитет, начальник.
Шишка, шишко — бес, черт.
Шишка — крышка курительной трубки.
Шишка — муж. пол. орг.
Шишка (мед.) геморроидальная.
Шишка — всякого рода отдельная или срослая с чем блона, гулька, волдырь, горбина, нарост, пухляк, желвь, желвак.
Шишка — вздувшийся нарост на теле от удара, ушиба.
Шишки на голове — по черепословию, бугры черепа, которые кажут свойства и способности.
Добавим к этому перечню еще фонетически близкое слово из арабского (если верить путеводителям): «шиша» — «кальян». Сегодня без «шиши» не обходится ни один бедекер по арабским странам. Иные из них включают даже образование «шишная», т. е. «кальянная».
В словаре областных слов и выражений, который составлял для своих нужд Н.В.Г., находим глагол «шишкать», что означает «водить за нос». (Не оттуда ли пошла есть гоголевская земля?) Для круглого счета вносим и это словечко в карточку.
С жалостью, но сразу же, одним махом, расстаемся с пп. 1–16, не до них, да и воображение хромает. К оставшимся пп. 17–24 скоро вернемся. Пока положено присмотреться, нет ли каких-нибудь «шишек» лично у Н.В.Г., имеется в виду его проза. При беглой интернет-пробежке (словарем Н.В.Г. наука пока не обзавелась) вылавливаем у искомого автора четыре значения этого многоликого слова:
1(6). «Поляку дали под нос дулю, да и заварили свадьбу: напекли шишек, нашили рушников и хусток, выкатили бочку горелки <…>» («Вечер накануне Ивана Купала». По словарику, приложенному к «Вечерам», находим уже знакомое: «шишка, небольшой хлеб, делаемый на свадьбах»),
2(2). В повести «Вий» «шишка» — предмет ботаники: «<…> все <…> было скрыто <…> лопухом, просунувшим на самый верх свои высокие стебли с цепкими розовыми шишками».
3(21). В «Сорочинской ярмарке» читателю многократно является герой «в синей, местами уже с заплатами, свитке и с огромною шишкою на лбу». Полагаем, что у этого персонажа шишка не в драке была приобретена, не при падении или столкновении, но от природы он был награжден желваком.
4(21). И наконец, в «Мертвых душах» про езду по бревенчатой мостовой: «Эти бревна, как фортепьянные клавиши, подымались то вверх, то вниз, и необерегшийся ездок приобретал или шишку на затылок, или синее пятно на лоб <…>».
Такого же рода знаками в повести «Вий» отмечен ритор Тиберий Горобець: «<…> судя по большим шишкам на лбу, с которыми он часто являлся в класс, можно было предположить, что из него будет хороший воин».
В ближайшем родстве с «шишкой» находится «гугля»: «Если как-нибудь, вставая с кровати, ударится кто об угол шкапа или стола и набежит на лбу гугля, то стоит только одну рюмочку выпить перед обедом — и все как рукой снимет <…>» («Старосветские помещики»).
Если судить по словарным предпочтениям Н.В.Г., выбор у нас невелик, но все же не без выбора: у алжирского дея под носом, не понять — то ли желвак, то ли гугля.
* * *
Тут, собственно говоря, можно было бы и остановиться: наш неудержимый внутренний порыв — найти случай еще разок процитировать «божественного Н.В.Г.» — осуществлен. Но все же пойдем дальше, попробуем связать какие-нибудь концы с какими-нибудь концами.
Вернемся к словарному перебору.
Присмотримся к недурственному (на первый взгляд) следу: шишка, шишко — бес, черт (№ 17). Казалось бы, ну прямо Н.В.Г. в масть. Даже если «алжирский дей» и не связан никаким договором с чертом/шайтаном, походить-то вокруг этого сюжетца не грех, вдруг на что-нибудь и набредем. Скажем, какой-нибудь аспект «восточного вопроса» 1830-х гг. XIX в., какая-нибудь очевидная для современников аллюзия, какой-нибудь тонкий намек на Блистательную Порту… Но — отставим, не потянуть. К тому же у нас еще четверть карточки не оприходована.
Например: «шишка» из фаллического ряда (№ 19). Богатая смушка, т. е., виноват, шишка. Вот, в одной из недавних работ по Н.В.Г. высказано убеждение, что в повести речь идет не столько о носе (rhinos), под которым расположилась шишка, сколько о некоем, как говорили когда-то врачи, специфическом заболевании, сопровождаемом определенного рода сыпью. Исследователь не счел необходимым последовательно аргументировать свое наблюдение, видимо, потому, что в заурядном переложении фрейдизма нос, в особенности гоголевского типа, обычно трактуется как очевидный фаллический символ. Н.В.Г. с его скрытыми сексуальными переживаниями — давний и благодатный материал для таких толкований. Наш случай, кстати — крайне любопытный: ведь нос — это не нос, а «шишка», под которым/ой размечталась шишка… «Шишка» под шишкой? Не понять, должно быть, какой-то масонский знак. Мимо, мимо.
Так же придется поступить и с «шишкой геморроидальной» (№ 20). Хоть создатель «Записок сумасшедшего» и страдал почечуем, хоть чиновники его отмечены характерным цветом лица, хоть Н.В.Г. и делился со своими корреспондентами жалобами на характерные недомогания, не беремся искать разрешение проблемы на задах копрологии. Оставим и эту шахту неразработанной.
Круг меж тем сужается…
Вот перед нами: «шишка — крышка курительной трубки» (№ 18). Не совсем законно, но объединим № 18 с № 24 («шиша» — «кальян»).
Как известно, к концу XVIII — началу XIX в. европейское постижение Востока оформилось в очередное клише, скорость распространения которого на сей раз была настолько велика, что к новому клише поспела и русская поэзия. Трубка, чубук, кальян — непременные атрибуты восточного «дискурса» эпохи. Индивидуальный выбор, впрочем, не исключался, но в отведенных рамках. Так, Пушкин предпочитает «трубку», «чубук», Лермонтов — «кальян». У художников-ориенталистов возможности выбора тоже ограничены — даешь колоритный кальян, и только! Причем в многофигурных живописных композициях и не покуришь — живописцы пользуются этим курительным прибором всего лишь как символом Востока, наряду с евнухами и одалисками. Традиционный «восточный» сюжет эпохи включает: ковер, софу, там-сям возлежит одалиска в шальварах или без, чуть поодаль — крепенький такой султан или паша средних лет в феске, а лучше — в тюрбане, парочка евнухов или стража с огромными и обнаженными мечами. Если поискать, почти всегда где-то обнаружится кальян, но обычно, увы, уже потухший.
