Ключевский В. О. сообщает, что к концу царствования Анны на 100 податных душ приходилось:

Дворян потомственных 7. 5

Дворян личных и служащих 3. 0

Духовенства 4. 5

Пятнадцать ротастых паразитов на сотню работников, черт побери! Кстати о духовенстве. В православных губерниях его было в шесть раз больше, чем в католических привислинских, и в почти в шесть раз больше, чем протестантских остзейских.

Неудивительно, что сразу крестьянские восстания начались. Я бы на месте крестьян тоже впал в недоумение от такого вопиющего хамства. Ведь для обеспечения "вольностей" пришлось резко ужесточить крепостное право и распространить его на ранее свободные группы населения. Так и хочется провести параллели в наши времена. Стоит ли право бар свободно ездить за границу (раньше было нельзя) и околачивать груши в имении ужесточения крепостного права и расширения рекрутских наборов? Зато, говорят, культура и искусства расцвели. От скуки и безделья, надо думать. А народу оно надо? Тем более за такую цену.

У бар масса досуга появилась: можно стишки и романы писать, о Высоком думать, театры с балетами заводить. До этого на все эти штуки просто времени не находилось, дворяне обходились пьянками, скоморохами и дворовыми девками, чтобы стресс от Службы снять. Для удовлетворения новых "культурных" интересов потребовалась соответствующая инфраструктура: актеры, антрепренеры и прочие деятели культуры. Да и число дворни пришлось увеличить: всех этих камердинеров, мажордомов и прочих лакеев. Должно быть, здорово барствовать в собственной усадьбе без особых забот, как Лев Николаевич Толстой, да еще и мнить себя светочем свободы и нравственности. Последнее особенно важно, в смысле, что дворянство наше, утратив смысл своего существования, в качестве компенсации собственной бессмысленности придумало миф о своем "Высшем Предназначении". Мол, будем мы "Высокие Идеалы" в народ продвигать, свободу и демократию пестовать. Но пожалуйста без ответственности за результат претворения в жизнь наших идей. Эта проза жизни нас не интересует, слишком мелка. Кстати, так и родилась на свет российская интеллигенция.

А эпопея с отменой крепостного права и решением земельного вопроса? Это же просто спектакль ужасов какой-то. В отчете III отделения за 1858 г. говорилось:

"Одни [помещики] переносили крестьянские усадьбы на новые места или переменяли у них земляные участки, иные переселяли крестьян в другие свои имения, уступали их степным помещикам не только за бесценок, но и даром, третьи отпускали крестьян на волю без земли и вопреки их желанию; сдавали их в рекруты в зачет будущих наборов, отправляли в Сибирь на поселение одним словом, вообще употребляли разные средства, чтобы избавиться от излишнего числа людей и чтобы сколь возможно меньшее их число наделять землею".

Неудивительно, что дело, в конце концов, кончилось революцией.

Можно конечно утешаться мыслью, что именно введение "вольностей" стало началом конца дворянства, само существование которого потеряло всякий смысл. Но народу-то от этого не легче. Думается, что, и февральская революция была затеяна вовсе не для того, чтобы облегчить народу жизнь. Ее основной целью было избавить российскую элиту от последней ответственности перед собственным народом, которая на тот момент еще оставалась моральной.

Ну не может, блин, Россия обеспечить своей элите такую же вольготную жизнь как за бугром. Просто не в состоянии. По вполне объективным причинам. А элита как раньше не понимала этого печального факта, так и сейчас не понимает. Отсюда и все коллизии с взаимным "непониманием" народа и элиты.

В начале прошлого века "не поняли" дело кончилось революцией. А чего ждали? Что можно загнать на экспорт хлеб, которого не хватает собственному народу и спокойно кайфовать в Ницце или в Швейцарии? Поставлять на фронт солдатам сапоги с картонными подметками и на вырученные деньги гудеть в роскошных кабаках? Не получилось!

Чтобы правильно оценить действительные трудности, связанные с реализацией сталинского "поворота", необходимо начать минимум с революции 1917 года.

Что и говорить, все революции проводятся под либеральными лозунгами. Инсургенты требуют свободы (в том смысле, что хотят освободиться от определенных запретов, повинностей и обязанностей) и дополнительных прав (большей частью для себя). Противная сторона, соответственно, пытается сохранить свои права и привилегии и отмазаться от возложения на себя новых обязанностей.

Лично я не могу припомнить революции, которую совершали бы ради сокращения объема собственных преференций и горячего желания взвалить себе на горб дополнительные повинности (хотя на практике так иногда и выходит).

Придя к власти, революционеры первым делом принимаются разрешать все, что было запрещено свергнутым режимом, и, соответственно, избавлять своих предшественников от имевшихся у них до этого привилегий.

Тем более стало плохой традицией, что вчерашние борцы привилегиями и за свободу первым делом пытаются урвать для себя побольше власти, привилегий и собственности. Понятное дело в компенсацию за долгие годы, проведенные в тюрьмах и подполье.

На попытки указать революционерам, мол, раз уж вы взяли власть в свои руки, то неплохо было бы и нести ответственность за результаты своих действий, последние искренне обижаются и начинают говорить о контрреволюции и врагах народа. Мол, не за то мы боролись! Свобода у нас, чай, это вам не при старом режиме!

А ведь человеческое общество, если разобраться, держится на системе запретов и распределения ответственности. После революционного пира быстро приходит похмелье.

Революция 1917 года исключением в этом плане не была. Махровые свободолюбы, пришедшие к власти в феврале, увлекшись демократическими игрищами и перераспределением собственности, в рекордные сроки довели страну до ручки. Россия и до революции была близка к статусу полуколонии, а теперь ей на полном серьезе светило полноценное колониальное будущее в варианте периферийного капитализма.

Если хотите знать мое мнение, то ни у одной из тогдашних революционных да и контрреволюционных партий не было проекта, который бы сулил России даже приемлемого будущего, не говоря уже о светлом. То есть все предлагаемые ими аттракторы (квазиустойчивые состояния, в которых можно было бы застабилизировать систему) были ложными. Большевики в этом плане исключением не были. Говорили же им подкованные марксисты вроде Плеханова, что никакая пролетарская революция и построение социализма в крестьянской России невозможны в принципе. Сначала, мол, надо пройти через стадию полноценного капитализма, а уж затем. И вообще нечего, мол, со свиным рылом в калашный ряд лезть. Есть продвинутые в капитализме европейские страны, там (по Марксу) эти революции и должны начаться.

А большевики этим предупреждениям не вняли и взяли таки власть в свои руки. И причина их победы вовсе не в том, что они обладали некой правильной теорией, а в том, что они единственные из всего страдающего крайней безответственностью революционного гадюшника несли стабильность, дисциплину и ответственность сами в себе, выступали как единое целое. И плюс к тому не стеснялись по мере необходимости перекраивать свои теоретические установки в соответствии с реальной ситуацией (очень редко встречающееся у революционеров качество).

Но одно дело революция и гражданская война, а совсем другое мирное строительство. Карбонарии народ специфический. Ломать они умеют, а вот строить.

Тем более что авансов народу было роздано много, а где оно то светлое будущее за которое люди проливали свою кровь уничтожая под ноль проклятых эксплуататоров? И с мировой революцией вышел казус. И экономика в полном развале. И вожделенные свободы обернулись чем-то нехорошим: распад семьи, массовая проституция и наркомания, огромное число нежелательных беременностей, абортов и разводов, широкое распространение венерических заболеваний. А самое главное: всеобщий пофигизм и иждивенческие настроения. Вот тут-то и начались настоящие проблемы.