Взгляд сеньориты Гомес цепко впился в Фабио. Парень задумался на мгновенье: нет ли какого-нибудь неписаного закона, запрещающего выходить замуж старым вдовам? На ум не пришло ничего, но слова сеньориты Гомес глубоко запали в душу. Он, конечно, не хотел, чтобы его мать выходила замуж. Они ведь так счастливо жили вместе. Почему нужно что-то менять?

И конечно, он боялся влияния этой женщины: сеньорита Гомес когда-то привела к ним первых серьезных клиентов. С ее помощью кафе Марии расцвело.

Сеньорита Гомес имела такое же важное значение для кондитерской, как вкусные пироги, шоколад и кофе. Фабио не решался представить, что случится, если кафе лишится благосклонности этой клиентки.

Парень сделал жест, приглашая ее войти в кафе.

– Мы только что открылись, – произнес он, – но для вас, сеньорита Гомес, я мигом приготовлю вкусный шоколад и предложу хорошую, еще теплую выпечку. Конечно, за счет заведения.

Фабио удивленно заметил, как сеньорита Гомес, которая обычно не отказывалась от вкусного, замялась и решительно помотала головой.

– Ах нет, мне сегодня не до того. – Она уже хотела уйти, но в последний момент еще раз обернулась к Фабио и похлопала его по плечу. – Сначала уладьте семейные дела, мой мальчик, тогда я и мои подруги с удовольствием посидим в вашем кафе. Вы же понимаете, я не могу посещать кондитерскую, которая пользуется дурной славой.

Дурной славой? Фабио сдержался и ничего не ответил. Он помог сеньорите Гомес сесть в машину, кивнул шоферу и смотрел вслед уезжающему автомобилю, пока тот не исчез в утренней сутолоке.

Весь день Фабио думал об этом разговоре.

«Стало ли меньше посетителей уже сейчас? Неужели люди избегают заходить в нашу кондитерскую?»

Вечером он закрыл кафе, немного побродил по улицам и только потом вернулся домой.

Казалось бы, он должен был уже привыкнуть, что в роскошной трехкомнатной квартире, которую он долгое время делил лишь с матерью, вдруг поселилась толпа незнакомых людей. Дети шумели, громко смеялись, пели, дрались, разносили грязь и бегали по улице.

Фабио часто думал, что дети похожи на беспризорников, но никогда не высказывал этого вслух. Когда он в тот день пришел домой, то услышал смех матери. Он ненадолго задержался возле двери, не вынимая ключей из замка. Двое детей с гиком носились по маленькому коридору и играли в кошки-мышки. Из кухни доносился плач самой маленькой девочки. Фабио уже заметил, что Марии больше всего нравилась Флорентина. Очевидно, мать видела в ней замену дочери, сестры Фабио, которую он никогда не знал, потому что та умерла во время переезда в Аргентину.

«Мне нужно поговорить с мамой, – подумал Фабио. – Эти новые жильцы угрожают всему, что мы нажили с таким трудом».

Когда Фабио вошел в кухню, Мария сидела на коленях у Алессандро, как девчонка. Она просто сияла от счастья и выглядела намного моложе своих лет. Она услышала, как Фабио вошел, и, взглянув на него, радостно поздоровалась. Мать улыбалась, и обычно ее улыбка очень радовала Фабио. Но сейчас от этого зрелища у него все сжалось внутри.

– Фабио, как хорошо, что ты наконец пришел. Представь себе, Сандро приготовил для всех нас обед.

Мария назвала Алессандро ласковым именем, от чего Фабио вздрогнул.

– Я не голоден, – грубо ответил он, а потом еще резче добавил: – Мама, нам нужно поговорить.

– Что случилось? – Лицо Марии сразу стало серьезным.

– Не здесь, – коротко ответил сын.

Мать заколебалась. Потом встала и, вздохнув, последовала за ним из дома вниз по лестнице до угла улицы.

Какое-то время Фабио молчал, не зная, с чего начать.

– Ты должна это прекратить, мама, люди болтают, – в конце концов выпалил он.

– Что прекратить?

Он не понимал, притворяется она или на самом деле не понимает. Почему она была такой упрямой?

Они прошли еще несколько шагов.

– С Алессандро… Ты должна с ним расстаться, – произнес он, собрав все мужество.

– Мы обручены, – Мария подняла руку и показала маленькое деревянное кольцо, которое Алессандро вырезал сам и которое Мария не смогла выбросить, несмотря на все разочарование. – Я так долго его ждала. Я не позволю никому разрушить свое счастье.

– Но что будет с кафе? Сеньорита Гомес…

– Сеньорита Гомес – старуха с большим влиянием и черствым сердцем. Я не позволю, чтобы какие-то сеньориты Гомес разрушили мое счастье.

– Но я…

Мария остановилась и дотронулась теплой правой рукой его щеки. Он точно знал, что она хотела сказать: «Как же ты вырос, мой сын! Иногда мне кажется, что еще вчера я тебя маленького держала на руках». Эти слова она часто ему говорила.

– Я о тебе думаю тоже, Фабио. Не беспокойся, – услышал он вместо этого.

– Ты думаешь обо мне? Ты? – Фабио не нравилось обвинение в его голосе, но он ничего не мог с собой поделать.

Он уставился на мать. По выражению ее глаз было понятно, что Марию не переубедить.

– Я хочу, чтобы ты сам занимался делами в кафе, – тут же произнесла мать.

Фабио подумал, что ему послышалось.

– Я? Я должен…

– А почему ты так удивлен? Ты же знал, что когда-нибудь это время наступит. Придет момент, когда я стану слишком стара для этого.

Фабио покачал головой:

– И что ты будешь делать? Ведь кафе – это вся твоя жизнь.

Мария пожала плечами:

– Времена меняются. Я откладывала деньги. Мейеры-Вайнбреннеры помогут мне купить маленькую ферму, я уже попросила их об этом. Туда я и перееду с Алессандро. К старости мы еще наверняка станем эстансьеро. Я когда-то мечтала об этом. – Она немного помолчала. – Знаешь, чего мы хотели тогда, когда я вместе с тобой и отцом приехала сюда?

– А ты и Алессандро? Вы все равно поженитесь?

– Ну конечно. Ты же знаешь. Тебя разве это не радует? Хотя бы чуть-чуть?

Фабио молча сделал несколько шагов вперед. Он на самом деле не мог сказать, рад ли только что услышанным новостям. Потребуется время, чтобы свыкнуться с ними. Одно ему было абсолютно ясно: мать не удастся переубедить.

Последний год оказался непростым. Аврору несколько месяцев одолевала печаль из-за расставания с Раулем. Только при поддержке Хоакина ей удалось окончить школу медсестер. Учиться дальше Аврора отказалась: кому нужен врач, который по личным причинам отказался спасти человеку жизнь? Йорис Брейфогель тогда на ее глазах истекал кровью на руках Рауля. Выстрел, который он получил в потасовке, стоил ему в конце концов жизни. Рауль простил это Авроре, но она сама простить себе не смогла.

Поначалу она лежала на кровати и ни на что не реагировала. Мать приходила, чтобы ее подбодрить, но все напрасно. Наконец на край кровати села бабушка Анна и рассказала, в каком ужасе была, когда узнала Йориса Брейфогеля. Отец Йориса, Штефан Брейфогель, и он сам пытались силой овладеть ею, когда Анна, еще молодая женщина, работала у них. Потом мужчины не смогли смириться с тем, что Анна создала свою фирму и стала успешно вести дела. Йорис не мог примириться с этим и до сих пор. Аврора понимала, что стоит за всей этой историей, но чувствовала себя не лучше.

Настроение Авроры становилось все хуже и хуже, и в конце концов бабушка Анна и Марлена решили отправить девушку в Париж. Она провела у Леоноры два месяца. За эти два месяца Аврора наконец вспомнила, что значит быть счастливой.

После возвращения девушки ее дружба с Клариссой стала еще крепче. У Метцлеров ее иногда встречал Аарон. Ей нравилось его слушать и разговаривать.

В тот воскресный день Кларисса и Аврора снова сидели вместе в доме Метцлеров. К ним присоединился Аарон. Он сделал несколько снимков Клариссы и ее сына. Они немного поговорили о Париже. Аарон и Кларисса надеялись тоже когда-нибудь увидеть «город любви», как тогда его называли. Аврора помнила, как все удивились нежданной свадьбе Роберта и Клариссы. Потом она взглянула на Якоба, сына Метцлеров. У малыша были каштановые волосы – от отца и ясно-голубые глаза – от матери. Он увлеченно играл с деревянной лошадкой, милый ребенок в свои пятнадцать месяцев уже мог сам себя занять. Кларисса заварила мате и подала выпечку – маленькие круглые кексы, которые она испекла утром.