Наверное, обезьяны заприметили одну из диких кошек, которые бродят в этих местах. Друг Роберта Яки, индеец племени гуарани, показывал ему здесь ягуара, пуму и оцелота. Яки и Роберт выросли вместе. Семья Яки поддержала родителей Роберта, когда те переехали в Новый Свет. Роберт с радостью вспоминал те времена. Всякий раз, возвращаясь сюда из Росарио, он чувствовал себя свободным, как тогда, когда они с Яки бродили по окрестным лесам у родительского дома.
Раздался шорох. В зеленой листве Роберт заметил светлый мех, вытянутую морду и длинный, свернутый колечком хвост носухи. Роберт некоторое время наблюдал за зверьком, потом снова вернулся к жестяной банке. Наконец она поддалась: хлеб, купленный в пульперии, остатки копченой колбасы, прихваченной из дома, а еще пакетик с мате – терпким чаем, который охотно пили в Аргентине, добавляя в него сахар. Роберт намеревался заварить его вечером, когда разобьет лагерь и разожжет костер. Для него это был любимый ритуал, он им наслаждался, даже когда был один. Он пил этот напиток из калебасы через бомбилью – железную трубочку с маленьким ситечком – для фильтрации. Весь этот инвентарь был тщательно упакован среди вещей.
Роберт улыбнулся. Ему было немного жаль, что в этот день придется доесть последние домашние припасы. Мать беспокоилась о своем мальчике, когда Роберт наведывался в гости. Случалось это слишком редко, за что мать журила сына.
– Участок Росарио за виллой Вейнтисинко-де-Майо просто отличный, – говорил он всякий раз, улыбался и добавлял: – Я навещаю вас так часто, как только могу.
– Как твоя практика? – В такие моменты отец предпочитал менять тему.
Он тоже скучал по сыну, в хозяйстве, когда работы было невпроворот, ему не помешали бы лишние руки. Приходилось нанимать батрака, однако отец предпочитал не говорить об этом.
– Хорошо, очень хорошо, – отвечал Роберт, пока родители благоговейно смотрели на него.
Он знал, что в этот момент родители гордились тем, что их сын вел врачебную практику в Росарио. Их мальчик, сын простых крестьян. Никто из Метцлеров и представить не мог, что кто-то из них станет врачом.
Роберт прослыл приветливым и толковым доктором. Многие поговаривали, что все дамы в Росарио просто без ума от доктора Метцлера. Парень всегда улыбался, когда слышал подобное. Как бы то ни было, он совершенно не задумывался об этом.
Роберт поднес копченую колбасу к носу. Ее аромат ни с чем не спутаешь, он навевает детские воспоминания. Парень начал есть с аппетитом, но не спеша. С детства он привык ограничивать себя, поэтому сегодня для жизни ему было нужно совсем немного – этим он гордился. Родители выращивали табак и овощи – для себя. Небольшой дополнительный доход они имели, заготавливая мате в окрестных лесах. Роберт думал о предприятиях, которые заготавливают и доставляют мате в Вейнтисинко-де-Майо. Маленькое поселение все время росло.
Задумавшись, Роберт медленно жевал. Через некоторое время он сунул остатки еды в жестяную банку и запихнул ее в седельную сумку. Как бы он сейчас обрадовался встрече с Яки! Как всегда, он оставил бы лошадь у хижины и они отправились бы в джунгли пешком. Без лошади там было сподручнее. Роберт задумчиво смотрел вдаль. Мысль о том, что сбор лекарственных растений в джунглях провинции Мисьонес[1] может быть довольно серьезным делом, посещала его с тех пор, как он стал работать врачом. Разумеется, именно Яки рассказал ему, какие чудеса может открыть людям этот таинственный мир: листья, которые аборигены жевали против недомоганий, кора, помогающая от жара, травы от кашля и многое другое. Роберт уже испробовал «una de gato». Это растение еще называют «кошачий коготь»[2]. Оно помогает от недуга, поражавшего в основном пожилых мужчин и вызывавшего частые позывы к мочеиспусканию. Рецепт этого чудодейственного средства передавался в семье друга из поколения в поколение. От кашля использовали сок из caraguata, похожего на ананас, очень колючего вида бромелий, и листьев железистой цекропии. Роберт уже давно и успешно применял для лечения от паразитов эпазот – приятно пахнущую траву.
В детстве Роберт этим не интересовался, но к двадцати девяти годам он уже многое знал об удивительных богатствах леса, к которым относились не только множество видов животных, мате и деревья тех пород, которые приносили белым коммерсантам огромную прибыль.
Вскоре Роберт добрался до хижины Яки и оставил там Серебристого Лиса, как было условлено. Яки где-то бродил. С легким сожалением Роберт двинулся в путь дальше. Когда он наконец почти достиг цели – дерева, о котором рассказывал в письме Яки, – его испугал необычный звук, странный в лесной глуши. Он услышал человеческий голос – крик страха или боли.
Роберт замер и прислушался: не повторится ли крик еще раз, а потом решил пойти наудачу к реке. Он не был уверен, шел ли звук именно оттуда, и надеялся, что по пути наткнется на человека, который кричал. Джунгли в этой местности называли «el Impenetrable» – непроходимые! Если здесь заблудиться, то шансов, что тебя найдут, практически нет.
Последняя мысль подгоняла Роберта. Он продвигался вперед настолько быстро, насколько позволяла местность. Тропинку перегораживали рухнувшие деревья, корни, словно руки с длинными пальцами, хватали за лодыжки. Иногда ему приходилось прорубать себе путь сквозь заросли с помощью мачете.
Через несколько минут он достиг берега реки и остолбенел. На противоположной стороне небольшого притока реки Игуасу неподвижно лежало тело. Над ним сидел ягуар, внимательно рассматривая нарушителя спокойствия.
Роберт действовал молниеносно. Он знал, что река в этом месте не очень глубока, вода едва доходила ему до пояса. В мгновенье ока мужчина сбросил с себя поклажу и с криком кинулся на дикую кошку. Как он и ожидал, животное испугалось и бросило добычу. Ягуар отскочил на несколько метров, но затем остановился.
Роберт чувствовал, как адреналин бурлит у него в крови. Парень вновь закричал на большую кошку, вскинув руки. Ягуар сердито зашипел. Потом все же, к счастью, развернулся и бесшумно исчез в джунглях.
Роберт проводил кошку внимательным взглядом, пока не удостоверился, что хищник не вернется, затем опустился рядом с телом. Это была девушка. Он убедился в этом только сейчас. Она лежала на боку, прижавшись щекой к речному илу. Глаза крепко зажмурены, одежда и волосы мокрые. Несколько прядей спадали на бледное точеное лицо. Роберт предположил, что девушке двадцать с небольшим.
Он вздрогнул, когда увидел запятнанную блузку. Кровь? Неужели ягуар успел ее ранить? Неужели он пришел слишком поздно? Роберт склонился к ее лицу. Нет, незнакомка дышала спокойно, едва заметно, но дышала. Наверное, когда заметила ягуара, позвала на помощь и тут же потеряла сознание.
Роберт осторожно перевернул девушку на спину. Ее веки на секунду дрогнули, но глаз она не открыла. Роберт немного успокоился, когда прощупал пульс и понял, что тот ровный.
Потом он присмотрел место и устроил настил из больших листьев, чтобы положить на него незнакомку. Когда Роберт взял ее на руки, девушка застонала, голова ее склонилась к нему на грудь. Стон – единственное, что Роберт услышал от незнакомки в течение нескольких следующих часов.
Он чувствовал, что женщина тайком наблюдает за ним, но не подавал вида. Обморок был не таким уж глубоким: это вскоре выдали ее движения. Роберт не хотел оставлять незнакомку одну, поэтому собрал немного фруктов и несколько райских орехов вокруг, выложил их вместе со своими оставшимися припасами на круглые листья вместо тарелок. Внезапно парень обнаружил, что незнакомка, не таясь, рассматривает его. Роберт тут же воспользовался шансом познакомиться с ней. Он вздохнул и произнес по-испански:
– Добрый день, меня зовут Роберт Метцлер. Как вы себя чувствуете, сеньорита?
Девушка судорожно поправила маленькими руками складки платья, потом – волосы и смахнула с лица остатки грязи.
