Им повезло. Теперь их шансы спастись увеличивались, ведь густой лес начинался сразу за участком Роберта. Там их обнаружат не так быстро.

Когда в следующий миг луна вновь вышла из-за облаков, Роберт снова бросился бежать, крепко держа маленькую холодную руку Клариссы. Он никогда бы не отпустил ее. Им нужно было во что бы то ни стало оставаться вместе. Пока они не доберутся до Росарио. Пока Роберт не сможет найти решение.

Деревья укрывали их. Большинство людей и не догадывалось, какой дикий лес примыкал к дому Роберта. Как тяжело было ему разбить сад! Кларисса заботилась о том, чтобы он снова не одичал. В лесу, который рос здесь веками, Роберт не нарушал ход естественной жизни.

«И теперь он защитит нас».

Беглецы вытягивали руки вперед и вверх, защищаясь от свисавших веток и других препятствий, которые неожиданно возникали в темноте. Кларисса держалась стойко и не проявляла признаков усталости.

«Куда же нам бежать?» – снова ломал себе голову Роберт. У них не было ни лошадей, ни оружия. Роберт опасался, что надолго оторваться от преследователей не удастся. Вдалеке послышались тихие раскаты грома – приближалась гроза, которую ждали весь предыдущий день. Неожиданно полил такой ливень, словно разверзлись небеса.

«Где это я?»

Аарон очнулся от беспокойного сна и на какой-то момент совершенно потерял ориентацию. Очевидно, еще стояла глухая ночь. Тишина и чернота сплелись вокруг него. Вдруг ателье озарила вспышка молнии, раздался гром.

Аарон вздохнул. Гроза. Теперь он понял, что разбудило его.

Он сел на кровати и тихо застонал, осторожно разминая шею и плечи. Он неудобно лежал, и мышцы совсем затекли. До следующей вспышки Аарон сидел в темноте, потом добрался до стола, на котором стояла лампа, и зажег ее. По комнате разлился слабый желтоватый свет. Церта зевнул. К рукам и ногам медленно возвращалась подвижность. Он потянулся еще раз, налил немного воды в стакан и освежил пересохшее горло.

Снова с треском ударил гром.

Аарон, вздохнув, огляделся по сторонам. Как и в первые дни в Росарио, Церта и сегодня охотно спал в студии на диване, на котором днем сидели посетители. Он уже даже подумывал, не продать ли кровать, которая стояла в маленькой комнате по соседству со студией. Отдельной квартиры у него не было. Да и зачем ему было снимать ее? Он жил один, у него не было особых потребностей. Кроме того, Аарон любил, чтобы у него под рукой всегда был фотоаппарат. Во дворе был туалет для владельцев магазинчиков и лавок, которые располагались в этом доме.

Аарон быстро выпил еще один стакан воды. Теперь он окончательно проснулся. Вечером он долго не мог заснуть. С одной стороны, его не отпускали всякие мысли, с другой – беспокоила погода. Весь день стояла невыносимая духота, не характерная для этого времени года. Долго натягивало дождь и грозу. Он постоянно поглядывал на небо, но ни одна капля так и не упала. Клиенты из-за этого тоже не приходили. Очевидно, люди боялись попасть под ливень, после него очень трудно было бы добираться домой по размытым дорогам.

Снова сверкнула молния и ударил гром. От грохота закладывало уши. Аарон невольно вздрогнул и подавил зевоту. Может, ему удастся снова заснуть?

Но в следующий же миг он отказался от этой мысли. Гроза была такой сильной, что приходилось затыкать уши, однако ничего не помогало. Раскатистый треск говорил о том, что где-то рядом ударила молния. Потом недолго слышался только шум ливня. Церта взглянул на верхнее окно в надежде, что стекло не разбилось. Аарон медленно разжал уши. И тут он услышал это… Был еще какой-то другой звук, которого он раньше не мог различить.

Вдруг Аарон вскочил. Кто-то стучал во входную дверь ателье. Который час вообще? Как бы там ни было, но время совершенно не для визитов. Кто мог заявиться к нему посреди ночи?

С недобрым предчувствием, которое было знакомо Аарону еще с детства и от которого невозможно было избавиться, он проскользнул по коридору ко входу в ателье. Он вел себя крайне осторожно – сразу не показывался на глаза чужакам. Незваный посетитель не должен был его заметить, прежде чем Церта не посмотрит, кто там, за дверью. С детства Аарона приучили никогда сразу не открывать незнакомым людям дверь. Парень помнил те бесчисленные ночи, когда отец будил его из-за того, что под их дверьми собирались подонки. Как часто приходилось тогда сидеть тише воды, ниже травы, потому что каждый звук мог стоить жизни.

Аарон глубоко вздохнул. От воспоминаний так просто не отделаешься. Где-то в глубине его души прятался все тот же маленький дрожащий мальчик. Картины проплывали у него перед глазами. Они вызывали новые воспоминания. Аарону мерещились даже запахи прошлого. Но он больше не был евреем во Львове – теперь он в Росарио.

«Я, Аарон Церта, уважаемый фотограф».

Аарон добрался до зала и, пригнувшись, проскользнул дальше. Стойка скрывала его, из-за нее он мог лучше рассмотреть улицу. Но как ни старался Аарон, ничего не смог увидеть. На улице было слишком темно, да и лило как из ведра.

Снова раздался стук – резкий, решительный, настойчивый, требовательный.

Аарон замер и ненадолго задумался. А вдруг все же кому-то нужна его помощь? Кто мог желать ему зла в этом городе? Но все еще оставалась опасность, что кто-то пытается его ограбить. Его клиенты рассказывали о таких случаях, к тому же недавно Роберта Метцлера вызывали на осмотр трупа.

В который раз блеснула молния – ателье на мгновенье ярко озарилось. Когда снова воцарилась темнота, Аарон под прикрытием рекламного выносного стенда и скамьи для посетителей прокрался вдоль стены к двери. Он снова услышал стук, еще более настойчивый, чем раньше.

«Черт побери, – пронеслось в голове у Аарона, – я все-таки сделаю это. Я должен узнать, кто там».

Тяжело дыша от волнения, он осторожно выглянул на улицу. Теперь Аарон был достаточно близко, чтобы в потоках дождя разглядеть перед дверью ателье две фигуры. Когда улицу снова осветила молния, Аарон узнал Роберта Метцлера и Клариссу Крамер.

– Какого черта?.. – вырвалось у Аарона.

Он быстро отпер дверь. Полуночным посетителям было не до любезностей. Не говоря ни слова, они бросились внутрь. Роберту приходилось поддерживать Клариссу. Несмотря на слабый свет лампы, было видно, что она очень бледна.

– Заприте дверь, – зашипел Роберт. – Там сзади есть еще комнаты?

– Моя студия… Что… – начал Аарон, но закусил губу, запер дверь и подал гостям знак идти за ним.

Теперь Церта заметил, что и Роберт белый как снег. Кларисса сразу опустилась на диван. Девушка выглядела так, словно вот-вот разрыдается. С одежды обоих капала на пол вода. Аарон протянул полотенца, чтобы парочка могла хоть немного обсушиться. Потом он дал замерзшей Клариссе армейское одеяло. Он изучающе смотрел то на доктора, то на девушку.

– Что случилось? – прошептал он. – Что вы здесь делаете в такое время? Что произошло?

Беглецы были совсем близко. Зоркие глаза Рафаэля различили их среди густых деревьев. Но потом внезапно полил дождь, и те как сквозь землю провалились.

«Мы ее потеряли».

Карлос фыркнул. Что же им теперь делать? Им нельзя возвращаться к дону Хорхе ни с чем…

Его охватило неприятное предчувствие, от которого в горле тут же встал ком. По тому, как обстояло дело, братьям грозило стать бездомными и всю жизнь скрываться. Дело обстояло так, что им обоим грозила смерть. С сегодняшнего дня они могут только надеяться, что никогда не попадутся на глаза кому-нибудь из приспешников дона Хорхе. Возможно, он и не станет их искать: братья Видела были не так уж важны для него, но они никогда не смогут чувствовать себя в безопасности ни в одном уголке мира. Дон Хорхе ничего не забывал, а его люди находились повсюду.

Карлос сдержанно выругался, Рафаэль молчал. От его молчания у старшего брата еще больше портилось настроение. Карлос ненавидел это молчание и упреки младшего брата. Никто не знал, что в такие моменты происходило в душе Рафаэля. Карлос моргнул, чтобы стряхнуть капли дождя на ресницах, но все напрасно. Ливень не стихал, и даже под деревьями нельзя было от него укрыться.