Доски, составляющие столешницу, можно склеить друг с другом, если края у них достаточно ровные, или просто прикрутить вплотную друг к другу саморезами. Проще всего прикрутить их саморезами к концевым рамам, но в этом случае на поверхности будут видны их некрасивые головки. Мы поступили иначе: поставили снизу уголки и прикрутили их одновременно к концевым рамам и к столешнице снизу. Для наших целей это решение оказалось вполне оптимальным.

Напоследок мы полдня, как бешеные, полировали верстак наждачной бумагой, заполняли жидкими гвоздями неизвестно откуда взявшиеся щели в пазах и, наконец, пропитывали всё олифой. Олифа прекрасно впитывается и закупоривает поры дерева, что пригодится, если в будущем на верстак что-нибудь прольётся (краска, например).

Что есть алхимия?

Поначалу, когда люди ещё не обладали обширными научными познаниями, им приходилось действовать методом проб и ошибок. А чтобы объяснить полученное или заинтересовать своей работой власть имущих, они выдумывали разного рода легенды. Так, например, возникло псевдоучение о философском камне – особом соединении, с помощью которого можно было сотворить якобы что угодно, скажем, превратить свинец в золото, вылечить смертельно больного или вообще сделать человека бессмертным…

Занимались поисками философского камня алхимики, получившие своё звание от латинского слова alchiimia – наука о превращениях. Вообще-то приставка «ал» свойственна словам арабского происхождения (вспомните хотя бы «алгебру»), так что и тут, наверное, не обошлось без влияния кудесников с Востока. И в самом деле, как полагают некоторые исследователи, слово «алхимия» образовано от арабского «аль-кимиа», что означает «искусство страны Хем» (так в древности называли Египет).

В ту пору алхимия была делом избранных. Ею позволялось заниматься лишь сыновьям фараона да некоторым жрецам из высших каст. Процветала она также у древних вавилонян и халдеев, от которых знания перешли к персам, а затем – к индусам и китайцам. Уже во II в. н. э. арабские алхимики начали активно исследовать многие химические вещества, пытаясь таким образом получить философский камень. Со временем мода на такие занятия перекочевала на Запад.

Вот что писал по этому поводу средневековый английский философ Роджер Бэкон (1214–1292 гг.): «Алхимия есть наука о том, как приготовить некий состав, или эликсир, который, если его прибавить к металлам неблагородным, превратит их в совершенные металлы».

Сам он подвергся за свои опыты тюремному заточению и пыткам. Служители святой инквизиции, уверившись, что Бэкон знает секрет трансмутации, то есть превращения металлов, и владеет эликсиром вечной молодости, силой пытались выудить у него эти секреты.

По требованию папы римского Бэкон написал несколько сочинений, в частности «Зерцало алхимии» и «Тайные действия природы и искусства и ничтожество магии». В «Зерцале» он обстоятельно рассказал о попытках алхимиков получить золото и подробно изложил свою версию о «философском камне», способствующем протеканию реакции трансмутации. Бэкон писал, что это не камень, а порошок или жидкость, одного грамма которых достаточно для превращения 1000 кг дешёвых материалов в благородный металл.

«Философские камни», утверждал он, были двух разновидностей. Главный носил имена «красный лев», «великий эликсир», «магестериум», «панацея» и служил катализатором в реакциях, связанных с получением золота. Другой же – «белый лев», «белая тинктура», «малый магестериум» – предназначался для превращения простых металлов в серебро. Сырьём для получения золота была ртуть или медь, а серебра – свинец, сера и мышьяк.

После Бэкона алхимией занимались многие – Альберт Магнус Великий, Арнольд Вилланованус, Раймонд Лулл… Последний был философом и писателем, автором 300 сочинений. Он разработал первую в мире логическую машину – предтечу компьютера. Лулл оставил после себя любопытный рецепт превращения ртути в золото.

«Возьми кусочек, – писал он, – этого драгоценного медикамента величиной с боб. Брось его на 1000 унций ртути; последняя превратится в красный порошок. Прибавь унцию этого порошка к ещё 1000 унций ртути, и она превратится в красный порошок. Если и из этого порошка взять одну унцию и снова бросить на тысячу унций – всё превратится в медикамент. А брось унцию этого медикамента на новые 12 000 унций ртути, и она превратится в золото, лучше рудничного…»

Алхимик при этом отмечал, что сам «философский камень» весьма дёшев и встречается повсюду.

Как полагают некоторые исследователи, алхимики ещё более 2 тыс. лет назад могли проводить такие опыты, которые подчас и наших современников ставят в тупик.

Так, в 1936 году среди руин древнего поселения неподалёку от Багдада был найден странный предмет. Это глиняный сосуд высотой около 15 см, внутри которого находился цилиндр из листовой меди с проржавевшим железным стержнем внутри. Все детали были залиты смолой, которая фиксировала их в нужном положении.

Странная находка долго не давала покоя исследователям, пока, наконец, кто-то не догадался, что перед ними древняя… электрическая батарея!

Догадка была подтверждена экспериментами. Исследователи изготовили точно такой же сосуд, стержень и цилиндр, наполнили сосуд винным уксусом и подключили к нему измерительный прибор. Как оказалось, батарея давала напряжение 0,5 вольта.

Теперь оставалось выяснить, зачем она понадобилась? Предполагают, что с помощью этого первого в мире источника тока мастера покрывали серебро золотом, используя гальванопластику. Предположение опять-таки было подтверждено опытным путём. Когда исследователи взяли серебряную статуэтку, погрузили её в соляной раствор золота, а затем подключили источник питания, состоящий из 10 таких батарей, через несколько часов статуэтка равномерно покрылась тонким слоем позолоты.

А теперь представьте, какое впечатление мог произвести подобный «фокус» в те давние времена: можно сказать, на глазах изумлённой публики серебро превращалось в золото!..

Не случайно первые алхимики приобрели славу магов и волшебников, и это убеждение поддерживалось веками. Например, великий алхимик и философ Альберт Магнус (1206–1280 гг.) на протяжении столетий считался могущественным колдуном, который мог общаться с высшими силами.

Впрочем, некоторые историки утверждают, что истинные алхимики жаждали вовсе не богатства и благополучия, а знаний, которые бы помогли достигнуть возвышенности разума. Но скорее всего среди алхимиков были самые разные люди: одни были учёными, жаждущими новых знаний, другие просто мошенничали, обирая состоятельных людей с помощью магических трюков и лживых обещаний. Наконец третьи совмещали в себе оба качества сразу.

Взять хотя бы Теофраста Бомбаста фон Гогенгейма, или Парацельса. Знаменитость своего времени, он действительно с одной стороны в корне преобразовал медицину, способствовал прогрессу в области химии. Но в то же время он так часто и много говорил о своей «магической силе», что даже вызывал смех у своих наиболее умных и просвещённых современников.

Известным алхимиком считался и граф Сен-Жермен, человек с весьма пёстрой биографией. Сын налогового инспектора, он тем не менее присвоил себе графский титул и несколько десятилетий блистал при дворах правителей Европы, стяжав славу не только дамского угодника, снабжавшего придворных чудодейственным кремом от морщин, но и могущественного обладателя «эликсира вечной жизни».

Чтобы поддержать такое мнение, Сен-Жермен никогда ничего не ел в присутствии других людей, а его слуги всячески распространяли слухи о том, что графу, как минимум, лет четыреста-пятьсот… Когда графа прямо спрашивали, так ли это, он туманно отвечал: «Всё возможно в подлунном мире». Говорят, даже в преклонные годы граф оставался бодр телом и духом. Во всяком случае, сохранился портрет алхимика, датируемый 1783 годом, на котором Сен-Жермен изображён в образе цветущего мужчины, хотя ему уже было 73 года. Впрочем, льстивый живописец за хорошие деньги мог изобразить графа таким, каким тот хотел себя показать. Правда, в следующем году граф благополучно скончался. Хотя некоторые утверждали, что видывали графа и после его официальной смерти, вполне живого и цветущего.