И еще:

Поэтому я непременно пойду в другую страну». Сказав так, он пошел в город Вардхаману[293]. Там он пробыл три года, заработал триста золотых монет и снова отправился к себе домой.

И вот на половине пути, когда он шел по большому лесу, блаженное солнце зашло. Тогда, боясь за себя, он забрался на крепкий сук смоковницы и, когда уснул, то услышал в полночь сквозь сон разговор двух людей с красными от гнева глазами. И вот один сказал: «Эй, Картар![294] Много раз говорили тебе, что этот Сомилака не должен иметь имущества сверх пищи и одежды. Поэтому ты никогда не должен наделять его. Зачем же ты дал ему триста золотых монет?» Тот сказал: «О Карман! Непременно должен я наделять усердных соответствующим их усердию плодом. А исход зависит от тебя. Так унеси это!» Когда, услышав их, ткач проснулся и заглянул в узелок с золотом, то увидел его пустым и подумал: «Увы! С таким трудом приобрел я добро и потерял его в одно мгновение. Как явлюсь я после напрасных трудов нищим перед женой и друзьями?» Решив так, он снова пошел в город Вардхаману. И всего за год он добыл там пятьсот золотых монет и снова отправился домой по другой дороге.

И когда зашло солнце, он достиг той же самой смоковницы. Тогда он подумал: «Горе! Увы! Горе! Что предпринял я, гонимый судьбой? Снова пришел я к этому ракшасе[295] в образе смоковницы!» И он хотел лечь спать на ее ветви, когда увидел тех же двух людей. Один из них сказал: «Картар! Зачем дал ты этому Сомилаке пятьсот золотых монет! Разве ты не знаешь, что он не должен иметь ничего сверх пищи и одежды!» Тот сказал: «О Карман! Непременно должен я наделять усердных. А исход зависит от тебя. Зачем же ты порицаешь меня»? Услышав это, Сомилака стал искать в узелке и увидел, что тот пуст. Тогда, охваченный великим отвращением к миру, он подумал: «Увы! К чему мне жить, лишившись имущества? Поэтому я повешусь на этой смоковнице и расстанусь с жизнью».

Решив так, он сделал веревку из травы дарбха[296], надел петлю на шею, влез на ветку и, привязав веревку, собрался броситься вниз, когда некий человек, находящийся в воздухе, сказал: «Эй, Сомилака! Не поступай так опрометчиво. Ведь это я похитил добро и не потерплю, чтобы у тебя была хоть ракушка[297] сверх пищи и одежды. Поэтому иди домой. Все же не напрасно ты увидел меня. Попроси поэтому желанный дар». Сомилака сказал: «Если так, даруй мне большое богатство». Тот ответил: «Дорогой! Что ты сделаешь с деньгами, не идущими на наслаждения и подаяния? Ведь нет у тебя наслаждений сверх пищи и одежды». Сомилака сказал: «Если даже не дано мне наслажденье, пусть все равно будут деньги. Сказано ведь:

А также:

Человек спросил: «Как это?» Тот рассказал:

«Жил в одном городе бык по имени Праламбавришана[298]. От избытка семени он покинул стадо и стал бродить в лесу, разрывая рогами берега реки и вволю поедая кончики травы, подобные смарагдам. А в том лесу жил шакал по имени Пралобхика[299]. Как-то раз он беззаботно сидел с женой на берегу реки. В это время бык Праламбавришана спустился к тому берегу испить воды. И видя у него пару свисающих ядер, шакалка сказала шакалу: «Посмотри, господин, как висят у этого быка два комка мяса. Ведь через мгновенье или часа через три они упадут. Зная это, ты должен следовать за ним по пятам». Шакал сказал: «Дорогая! Неизвестно, упадут они когданибудь или нет. Зачем же ты поручаешь мне напрасную работу. Сидя здесь, мы с тобой будем поедать мышей, приходящих за водой. Ведь тут их дорога. Если же, напротив, я последую за ним, кто-нибудь другой придет сюда, и займет место. Поэтому не следует так поступать. Сказано ведь:

Та сказала: «Эх, ты, трус! Достигнув малого, ты уже доволен. Неправильно это. Человек всегда должен прилагать особенное усердие. Сказано ведь:

А также:

И если ты говоришь: «Упадут они или нет?», так и это неправильно. Сказано ведь:

Кроме того, мне так надоело мышиное мясо. А эти комки мяса, по-видимому, скоро упадут. Поэтому ни в коем случае не следует поступать иначе». И слыша это, он оставил место, где ловил мышей, и пошел следом за Праламбавришаной. Хорошо ведь говорится:

А также:

Так, следуя с женой за ним по пятам, он провел много времени. А те все не падали. И когда пошел пятнадцатый год, он с отчаянием сказал жене:

Поэтому не упадут они и в будущем. Пойдем-ка туда, на дорогу, где есть мыши».

Поэтому я и говорю: «Хоть вяло оба свесились...». Ведь каждый богатый человек бывает предметом зависти. Так дай мне большое богатство». Человек сказал: «Если так, снова иди в город Вардхаману. Живут там два купеческих сына: Дханагупта и Бхуктадхана[301]. Узнай их поведение и избери себе образ жизни одного из них». Сказав это, он скрылся из виду. А Сомилака, с сердцем, полным изумления, снова пошел в город Вардхаману.

И к вечеру, утомленный, он спросил, где дом Дханагупты, с трудом отыскал его и вошел. Затем, несмотря на брань жены, детей и других домочадцев Дханагупты, он вошел во двор дома и уселся там. Когда настало время еды, он получил пищу, поданную без любви, и там же уснул. И вот ночью он увидел, как совещаются те же два человека. Один сказал: «Эй, Картар! Почему ты вызвал на лишний расход этого Дханагупту, когда он дал поесть Сомилаке? Неправильно ты поступил». Второй ответил: «О Карман! Не моя это вина. Я должен посылать добычу и принуждать к расходам. А исход зависит от тебя». И когда он встал, Дханагупте, мучающемуся несварением желудка, пришлось на следующий день поститься.