Эх, неразумный:
Тот, кто разумно действует, мягкосердечным должен быть: |
Ведь не погибнет никогда успех, достигнутый добром. (358)
Эх, глупец! Ты стремишься к должности министра, а сам незнаком даже с дружеским обращением. Итак, напрасно это твое стремление, потому что оно проявляется в насилии. Сказано ведь:
Ведь дружба — лучшая из мер, что нам Сва
ямбху
[199] предписал, |
Насилье — худшая из них. Так избегайте же его. (359)
Не камни драгоценные, не солнца блеск и не огонь, |
Но дружелюбие одно рассеет тьму враждебную. (360)
И также:
Где дружба к цели приведет, не надо там насильничать. |
Коль сахар успокоит желчь, какая польза в огурцах? (361)
И кроме того:
Разлука, дружба, подкуп —
Вот мудрости открытые ворота. |
Четвертое же средство
Мужским поступком мудрые зовут. (362) ār
Тот ум, что мужества лишен, подобен женскому уму, |
А храбрость безрассудная одним скотам лишь свойственна. (363)
Слон, лев, змей, вихрь, огонь, вода и солнце восходящее — |
Все эти силы не страшны, когда обезопасишь их. (364)
А если, подумав: «Я — сын министра», ты чересчур возгордился, то это — твоя собственная гибель. Сказано ведь:
В ученом пользы нет, когда не может он ||
обуздывать желанья,
Стремиться к доброте, разумно поступать, ||
вести себя достойно, |
Когда способен он в присутствии других ||
к одним речам бесплодным,
Не может никогда спокойствия достичь ||
и заслужить почтенье. (365) çārdū
Ведь здесь, в книгах учения, излагается наставление в пяти частях. Вот они: способ начинать дела, нахождение пригодных людей и вещей, правильное использование места и времени, противодействие несчастью и достижение цели. Большая опасность грозит теперь господину. Поэтому, если есть у тебя сила, подумай, как противодействовать этому несчастью. Ведь разум министров испытывается, когда надо примирить враждующих. Глупец! Ты неспособен это сделать, потому что наделен извращенным умом. Сказано ведь:
Все губит низкий человек
И не способен пользу делу принести. |
Хоть свалит шелковицу мышь,
Но посадить ее не сможет. (366) ār
Да и не ты виноват в этом, а господин, который внял словам такого скудоумного, как ты. Сказано ведь:
Познанья к скромности ведут, глупец лишь горд ученостью. |
Всем помогает видеть свет, а совы слепнут от него. (367)
Ведь знанья учат скромности.
Что ж делать с тем, кто возгордился ими? |
Кто сможет исцелить больного,
Которому и нектар словно яд?» (368) ār
И видя, что господин находится в опасности, Каратака глубоко опечалился: «Горе, горе случилось с господином из-за неразумного совета. Хорошо ведь говорится:
Когда владыки слушаются низких
И не внимают наставленьям мудрым, |
То быстро попадают в сети бедствий,
Откуда трудно им бывает выйти. (369) upa
Глупец! Ведь всякий идет на службу к господину, обладающему достойным окружением. Как же сможет господин радоваться достойным спутникам, имея такого дурного советника, как ты, подобного скотине и умеющего лишь разлучать? Сказано ведь:
Коль окружен дурными царь, то лучше избегать, его, |
Как пруд с прекрасною водой и злыми крокодилами. (370)
А ты, вероятно, ради своего благополучия желаешь, чтобы царь был одинок. Глупец! Разве ты не знаешь:
Лишь в окруженье славен царь, нет блеска в одиночестве. |
Одни враги властителя хотят, чтоб был он одинок. (371)
А также:
Ищите в неприятном благ. Коль нет их — это яд для нас. |
Ищите в сладком хитростей. Коль нет их — нектар нам оно. (372)
И нехорошо, что ты печалишься даже при виде чужого счастья и могущества. Не годится поступать так по отношению к друзьям, достигшим своего назначения. Ведь:
Глупец лишь дружбы ждет за вероломство,
Стремится к добродетели обманом, |
Насильем — к счастью, к знаньям — без усилий
И к женщине — суровым обращеньем. (373) upa
Также:
Коль радость чувствует слуга, пусть будет рад и господин. |
Что море без высоких волн, сокровищами блещущих? (374)
И кроме того, кто пользуется милостью господина, тем более должен быть скромным. Сказано ведь:
Чем больше в милости слуга у господина своего, |
Тем больше блеска придает ему походка скромная. (375)
Ты же легкомыслен по натуре. Сказано ведь:
Кто полон сил, тот не теряет стойкости.
Не замутит моря обвал у берега. |
Кто сил лишен, тот от всего меняется:
И ветерок клонит былинку
[200] слабую. (376) vaṁça
Ведь сам господин виноват в том, что, не обращая внимания на достижение трех благ[201], он стал советоваться с подобными тебе; ты же — министр лишь на словах и совершенно незнаком с шестью способами ведения государственных дел. Хорошо ведь говорится:
Коль слуги лестью заняты и не натягивают лук, |
Пусть не внимают им цари, — врагов лишь это радует. (377)
Известен же хороший рассказ. Сказано ведь:
Монаха Балабх
адра
[202] сжег, владыку к милости склонил, |
И сам при этом он сумел добиться возвышения». (378)
Даманака спросил: «Как это?» Каратака рассказал:
Рассказ двадцать второй
«Есть в стране кошалов город под названием Айодхья[203]. Жил там царь по имени Суратха[204], чья скамья для ног была отполирована венцами многочисленных вассалов, склоненных перед ним. И как-то хранитель леса сообщил ему: «Господин! Отпали все цари лесных областей. Во главе их — лесной житель по имени Виндхьяка. Пусть божественный решит, как научить его скромности». Услышав это, царь призвал советника Балабхадру и послал его наказать их. И когда тот отправился, в конце жаркого времени года в город вошел обнаженный нищенствующий монах[205]. Благодаря науке разрешения вопросов[206], гороскопу, гаданью по птицам, по точке захода солнца, по трети зодиака, по его девятой, двенадцатой и тридцатой частям и предсказанию жизни по исчезновению теней, по кулакам, металлам,- кореньям, глоткам, бобам и другим астрологическим способам[207], он в несколько дней завладел всем населением, словно купил его. И услышав о нем такого рода молву, любопытный царь призвал его однажды в свое жилище, предложил ему сиденье и спросил: «Правда ли, что учитель — знаток чужих мыслей?» Тогда тот ответил: «Ты убедишься в этом по последствиям». Так, благодаря услышанным рассказам, царь этот проявил сильнейшее любопытство.
