Хугин внимательно слушал. Хотя он не рос среди северян, однако уважал их традиции. Он знал, что Офети таким образом чтит память павших друзей, как франки чтят своих покойников слезами и молитвами, а мавры – причитаниями и воплями.

– Мои сородичи мертвы, – продолжал Офети, – и я не могу вернуться на родину. У меня три корабля, которыми я не смогу управлять, и сокровище, которое я не смогу донести. Теперь для меня ценнее всего еда и питье. У меня в голове столько дней клубился туман, и разум не прояснился от купания в холодной воде.

Ворон поднялся.

– Пойдем в монастырь, там найдутся еда и вода.

– А на тебе богатое платье, воин, – заметил Леший. – Что, есть и другие сокровища?

– Они уже закопаны в надежном месте, – сообщил викинг, – даже не думай, что тебе удастся меня обокрасть.

– Напротив, – сказал Леший. – Я хотел предложить тебе за них хорошую цену.

– Я пойду по следу Волка, – сказал Ворон.

– Я пойду с тобой. Этот Волк убил трех моих друзей, и я хочу получить его шкуру в качестве выкупа, – объявил Офети.

Хугин кивнул.

– Хорошо, – сказал он, – я использую тебя.

– Никто меня не использует, – возразил Офети.

– Боги используют тебя, как используют всех нас, – сказал Хугин. – Судьба вот-вот свершится, кровавая судьба. И в моих силах изменить ее.

– Мне казалось, ты недавно утверждал, что судьбу невозможно изменить, – сказал Леший.

– Ты не сможешь, – сказал Хугин, – но если герои, сосредоточенные на цели, приложат все силы, они смогут остановить богов.

– Какая удивительная скромность, – усмехнулся Леший.

– И как же ты избегнешь судьбы? – спросил Офети.

– Найду ее.

– Она собиралась к князю Олегу, если это тебе поможет, – сказал Офети.

– Туда же она собиралась, когда бросила меня в землях франков с мокрым задом, – подхватил Леший.

Ворон на минуту задумался.

– В таком случае все обстоит так, как я думал. Олег должен умереть, – сказал он.

– Какая в том польза?

– Бог уже на земле. Я сам видел и знаю, что это правда. Моя сестра искренне хотела защитить бога, она думала, что сможет оградить его от судьбы, если убьет девушку, и использовала меня, чтобы я помогал. Волк идет по следу девушки. Девушка едет к Олегу. Вот там и сойдутся все концы судеб, когда Волк вступит в бой с богом мертвых.

– Так ты думаешь, что Олег и есть твой бог? – уточнил Офети.

– Я не знаю.

– Но что, если это правда?

– Тогда я попытаюсь убить его раньше, чем это сделает Волк. Я должен помешать судьбе осуществиться.

– И какая в том будет польза?

– Все закончится.

– Что?

– Кровавый круговорот остановится: бог спускается на землю, Волк спускается на землю и убивает его.

– А тебе-то какая разница?

– Девушка приманивает Волка, поэтому она тоже гибнет.

– Повторю вопрос, – сказал Леший, – какое тебе до этого дело?

– Когда заклятие будет разрушено, – сказал Хугин, – я вспомню.

– Что?

– Что было прежде. Когда я поклялся ее защищать.

– Прежде чего? – настаивал Леший. – Всю дорогу от Парижа ты пытался ее убить.

Ворон пропустил его слова мимо ушей и обратился к Офети:

– Я попрошу тебя оказать мне услугу, толстяк, в благодарность за то, что я освободил тебя от заклятия ведьмы.

– Не знаю, было ли то ее заклятие, но знаю, что все закончилось, когда ты ее убил, поэтому склонен поверить тебе. Чего ты хочешь?

– Просьба простая. Найди жену, вырасти много сыновей и расскажи им историю, которую я поведал тебе. Вели им пересказывать ее своим сыновьям до тех пор, пока стоит мир. Это благородное дело.

Офети махнул на Лешего.

– Почему ты сам или, к примеру, он не можете нарожать сыновей и рассказывать им свою легенду?

– Он уже стар, а мне суждено погибнуть.

– Как погибнуть?

– Сражаясь с Волком, как я погибал прежде и как буду погибать снова. Это моя судьба.

– Откуда тебе это известно?

– Моя сестра, та, которую я считал своей сестрой, показала мне, но только так, что я ничего не понял.

– Она была настоящая провидица, – сказал Офети, – искушенная в магии сейдра. Ты знаешь, что тебя ждет, и все же ты не радуешься. Мужчина идет с улыбкой навстречу судьбе, когда знает свою судьбу.

– Потому что, сколько бы ни лгала ведьма, найдется способ сломить проклятие. Если не получится, то в следующем воплощении я снова буду жить так же, как жил до сих пор, – не зная себя, во лжи. Наверное, для меня в этом теле уже слишком поздно, но не поздно для того, кем я стану завтра. В нашем будущем воплощении кто-нибудь из нас, возможно, поймет, что происходит, и найдет способ остановить нас, спасая от новых несчастий и страданий. Мы должны оставить послание в вечности, толстяк, и тебе выпало доставить его.

– Я пойду с тобой к Олегу, – сказал Офети. – Не для того, чтобы служить твоим целям, а потому что я поклялся девушке, что буду ее защищать. Она в опасности, поэтому я пойду с тобой, оборотень, не ради славы, не ради золота и не ради сыновей. Я пойду, потому что девушка просила меня о защите, и я обещал ей. Ведьма, которая лежит мертвая на берегу, околдовала меня, заставила меня причинить зло девушке и нарушить клятву. Я обязан восстановить справедливость, или меня вряд ли ждет теплый прием в чертогах павших. И на моих сородичей обрушится месть. Мы разыщем Волка и убьем его. Я успел ранить его, и из раны потекла обычная кровь. Почему бы мне не ранить его еще раз, чтобы увидеть, как он истекает кровью?

– Ты не сможешь его убить, – сказал Хугин, – пока он не исполнит свою роль в великом ритуале бога и не принесет Всеобщему Отцу смерть.

– Посмотрим, – пообещал Офети. – Я встречал немало людей, которые уверяли, будто они неуязвимы, например Эрик Крепкий.

– И что с ним случилось? – поинтересовался Леший.

Толстяк подмигнул.

– Он не оправдал свое прозвище, когда повстречался со мной.

– Это совсем другое дело, – возразил Ворон.

Офети только проворчал что-то и двинулся к монастырю.

Леший поглядел в сторону леса. Между ним и Ладогой еще много лесов и даже гор, и повсюду рыщут разные темные личности. А чего ищут его знакомцы? Тварь, которая выскочила из темноты, чтобы унести девушку? Разумные люди бегут прочь от подобных чудовищ, а не гоняются за ними. С другой стороны, ему очень хотелось оставить себе ожерелье, подаренное Вороном, которое он носил пока на шее под кафтаном. Но так ли уж сильно ему этого хочется? Достаточно ли сильно, чтобы отправиться в путь с этими ненормальными, которые идут рушить замыслы богов? Пожалуй, нет.

Леший побежал, стараясь нагнать Офети.

– Говорил я, что лучше меня оставить на том холме, – посетовал он. – Эта девушка не принесла тебе счастья.

Офети улыбнулся, хотя на глазах стояли слезы. Леший догадался, что викинг вспоминает погибших друзей.

– Теперь уже поздно об этом говорить, – сказал берсеркер. – Прошлое – всего лишь ветер, дующий нам в спину. Мы не можем противиться ему.

Офети зашагал дальше по влажному песку, направляясь к монастырю, а Леший принялся собирать оружие и другие ценные вещи мертвецов. Он нашел с десяток прекрасных мечей, которые принесут ему хорошие деньги, если он продаст их в Бирке. Ожерелье – вещица чрезвычайно дорогая, и в мешке у чародея лежит еще сотня звонких монет, однако с Лешего уже хватит приключений. Как только они дойдут до ближайшего рынка, он помашет своим спутникам ручкой.

Элис въехала в лес. Руны вились вокруг нее, похожие на гирлянду ярких огней. Они нашептывали ей имена Волка: одно знакомое, одно странное и одно как будто вклинившееся между двумя первыми. Он Жеан, он Фенрисульфр и он Вали, который есть, был и будет.

На нее нахлынули воспоминания. Однажды на заре, отправившись в леса Лоша за грибами, она проходила мимо жасминового куста, и с него поднялась стая бражников – крылья бабочек затрепетали вокруг нее, словно те страхи, которые преследовали ее с детства. Элис твердила себе, что бояться совершенно нечего, но все равно бросилась бежать со всех ног из-под полога леса на солнечную поляну. Все было таким ярким: чернильные кляксы на ткани, которую она постелила в корзинку, пятна ягодного сока на пальцах, восходящее солнце, в лучах которого от росистой травы поднимался туман, теплый свет на лице и замерзшие мокрые ноги.