Одному я была рада — теперь Виолетта ходила по экстрасенсам без меня, я, честно сказать, порядком устала от личного общения с ними. Зато теперь я могла над ними смеяться заочно, не боясь кого-то обидеть, а что касается Виолетты, то она предпочитала смеяться вместе со мной.

Как-то раз я приехала к Аргамаковым с жуткой головной болью и попросила у Виолетты таблетку. Виолетта сказала мне, что у нее есть кое-что получше, чем эта химия, и торжественно распахнула дверцу секретера. Там, где должны стоять книги, выстроились в ряд аптечные пузырьки темного стекла; на каждую бутылочку была наклеена этикетка.

— Так, где у меня средство от головы? — произнесла вслух Виолетта, отыскивая нужный ей пузырек.

— Что это? — Я, конечно, плохо отношусь к химии, но еще хуже — к неопознанным, неизвестно откуда прилетевшим объектам.

Виолетта заметила, как я напряглась, и с улыбкой заявила:

— Не бойся, это не яд! Это всего-навсего настойка из лечебных трав, заряженная биологической энергией. Выпей — и через минуту у тебя все пройдет.

Она налила мне настойку в маленькую коньячную рюмочку, и под ее пристальным взглядом я выпила эту жидкость, чувствуя себя так, как чувствовала бы себя служанка Лукреции Борджиа, если бы ее госпожа милостиво решила бы ее полечить — не перепутала ли мадам Лукреция, где у нее хранятся яды и где панацеи?

Однако Виолетте не суждено было стать придворной отравительницей; жидкость оказалась солоноватой на вкус, но никак на меня не подействовала. Но голова болела все сильнее и сильнее, и я уже готова была бежать в аптеку, но меня спас Витя — у него в кармане оказался цитрамон, самый банальный цитрамон, и во Дворец культуры на свидание с Вадимом я отправилась с головой, прозрачной, как горный ручей (эту формулу из руководства по аутогенной тренировке я повторяла как заклинание, но без цитрамона она почему-то на меня не действует).

Выяснилось, что эти пузырьки наполнены жидкостью на все случаи жизни и попали к Виолетте прямиком от Акакия Акакиевича. Там было средство от бессонницы, от боли в животе, от раздражительности… Какие-то настойки надо было пить три раза в день, какие-то — только при недомогании. Виолетта утверждала, что ей они хорошо помогают.

— Просто ты себе внушила, что они тебе помогают, это эффект самовнушения. А я вот не верю, и мне это не помогает. Чувствую, энергии у этого Акакиевича недостает, небось жена ее всю у него высосала.

— Ты думаешь? Ты, наверное, права, у него действительно вид какой-то несчастный. Такой весь замученный жизнью… Кстати, это кое-что мне напомнило. Слушай, тут мне рассказали про потрясающего экстрасенса, только попасть к нему почти невозможно. Пока ты позавчера флиртовала с Вадимом, я познакомилась в «Дороге от себя» с одной женщиной, и она мне рассказала замечательную историю.

— Извини меня, мне-то казалось, что с Вадимом флиртуешь ты.

— Это не важно, в конце концов обе мы женщины, и ты меня не убедишь, что ты с ним не кокетничаешь. А если он в меня влюблен, это его личное дело и меня никак не касается. Но не отвлекай меня, а то я уже забыла, о чем это я… Ах да, так вот, примерно месяц назад эта дама шла по улице, и вид у нее был как у наших русских баб, таскающих бесконечные сумки, только еще более замученный, чем обычно. И вдруг ее остановил пожилой мужчина располагающей наружности и сказал, что ей необходимо отдохнуть, снять с себя стресс и он ей в этом поможет — он живет здесь недалеко. И ты представляешь, она забыла про своих голодных родных и отправилась за ним. Он действительно жил неподалеку, не ограбил ее и не изнасиловал, а вылечил, впрочем, она была в относительной безопасности — денег у нее при себе не было, только продукты, а что касается использования ее в другом смысле… Ты бы ее видела, страшна как смертный грех, может любого мужчину превратить в импотента. Так вот, он привел ее к себе домой, заставил снять плащ и поставить сумки, усадил в удобное кресло и попросил ее ничего не делать, просто отдыхать, а сам кружил вокруг нее и делал какие-то странные движения руками. И что ты думаешь, через двадцать минут она почувствовала себя так, как будто заново родилась, и готова была летать. Она обратилась к экстрасенсу — он ей представился как Антон Иванович — с предложением сбегать за деньгами, но Антон Иванович заявил ей, что за деньги он не лечит, а подошел к ней только потому, что увидел, как ей плохо. Та с тысячей благодарностей отправилась к себе домой, но заряда ей хватило только на несколько дней, и через неделю она отправилась по адресу, который постаралась запомнить. Но никто ей не открыл. Она снова зашла туда через несколько дней, и на этот раз в квартире оказался молодой человек. Он сообщил моей знакомой, что Антон Иванович здесь не живет, а только изредка останавливается, когда приезжает по делам в город. Живет же он в избушке в каком-то глухом лесу, чтобы на лоне природы черпать энергию из ноосферы. Как найти его, парень не знает, приема пациентов Антон Иванович не ведет; но тут моя болящая так взмолилась, что он обещал выяснить, что сможет, к велел прийти ей через неделю…

— Ну и как, сказал он ей, где прячется этот волшебник?

— Нет, выяснилось, что его адрес знает только один дальний знакомый, а на него этот парень, Никита его зовут, пока никак не может выйти.

Эта история нашла неожиданное продолжение в кабинете у Вадима. Виолетта где-то по дороге задержалась и влетела в комнату на несколько минут позже меня с возгласом:

— Представляешь, Агнесса, Антон Иванович нашелся!

Мужчины с трудом воспринимают женскую логику, даже если они психоаналитики. Мы с Виолеттой потратили минут пять, чтобы объяснить Вадиму, что к чему. Наконец он врубился, и на лице его появилась широкая улыбка.

— Я, кажется, понял, о ком идет речь. Этот Антон Иванович, между прочим, даже доктор наук, правда, химических. А эта ваша знакомая — она не сказала вам, Виолетта, сколько баксов запросил с нее за информацию Никита?

— Насколько я понимаю, этот Антон Иванович лечит бесплатно и поэтому сохранил свой дар…

— Да, он не берет, и Никита не берет, а вот тот, кто достает адрес Антона Ивановича, — вот он-то берет, и никак не меньше тысячи баксов. Этих мазуриков тут все знают. Аферу эту придумал Никита. Он одно время подвизался здесь в роли экстрасенса, но, очевидно, физиономией не вышел, заработки у него были не такие, на какие он рассчитывал. Тогда он и вытащил этого Антона Ивановича — профессор, доктор наук, нищета постсоветская. По-моему, Антон Иванович — отец Никитиного приятеля. Сначала он смущался, но деньги были нужны, а потом он вошел во вкус и даже поверил, что у него есть способности. Работают они так. Антон Иванович отлавливает на троллейбусных остановках самых усталых и замученных женщин, приводит их на дом к Никите, усаживает в кресло и начинает делать пассы. Внешность у него сугубо интеллигентная, располагающая, женщина сидит в кресле и полностью расслабляется — может быть, в первый раз за много месяцев, — и, естественно, ей становится хорошо. Так ее ловят на крючок. Дальше психологически все рассчитано очень точно. Чтобы найти Антона Ивановича, потенциальной клиентке надо прийти не раз и не два. Чем больше усилий она прилагает, тем больше у нее мотивация — если перевести это на нормальный человеческий язык, ей все сильнее хочется его найти. И наконец через целый ряд посредников ей это удается. К этому времени она уже согласна на все, и тысяча баксов кажется ей мелочью. Она готова продать последнее. Раз в месяц Антон Иванович действительно отправляется в свое имение в какую-то Тмутаракань, кажется, в Тверскую губернию, и занимается там целительством абсолютно бескорыстно — деньги он отвергает с ужасом.

Тут Виолетта вскочила и куда-то понеслась: мы с Вадимом понимающе переглянулись. Вернулась она очень скоро и тихо подтвердила:

— Все верно, тысяча баксов.

Впрочем, все эти экстрасенсы и ясновидящие превратились у Виолетты во вполне безобидное хобби. К психоанализу же, к моему удивлению, она отнеслась всерьез. Она без конца меня расспрашивала о психоанализе, о Фрейде и Юнге, о глубинной психологии и прочих умных материях. Правда, ее интерес к этим проблемам был весьма специфическим. Так, она меня спрашивала: