Стараясь не выдать своего волнения и, еле сдерживая дрожь в руках, принялась читать кошмарное послание, адресованное капитану "Легендарного Орфея":

  " Килдану. Лично в руки.

  Насколько мне стало известно, вы намереваетесь отправиться на остров "Скорбь". Думаю, не будете в особом восторге от конкурентов? Предводительница пиратов с "Возмездия Дельфы", известная, как капитан Кирана хочет обманным путем завладеть картой. Вряд ли кому-то понравится, если какая-то мерзавка вознамерится оставить его с носом. Советую бдительней приглядывать за картой.

  Г. "

  Так вот, оказывается, и отыскался тот самый Грызун! Меня оскорбило не только слово "мерзавка", (бывали дни, когда меня называли и похуже) а сам факт того, что верный первый помощник, который никогда бы не сподобился совершить такое, заделался настоящим доносчиком! Запланировал убрать с дистанции своего капитана и облегчить задачу Килдану! Только с какой целью? Наверняка Килдан и без того умолчал о многом, и с самого начала они были в сговоре! Письмо открыло мне глаза на многие вещи. Кто сподвиг пирата совершить похищение? От кого ему стало известно, что я осведомлена о карте? Кто подтолкнул юнгу на преступление? Кто подсунул книгу о черной магии и подставил капитана "Дельфы" перед орками? На все один ответ, и он из трех букв! Наверняка, только прознав о кладе, он мечтал завладеть координатами. Придумав, как обезвредить конкурента своего сотоварища, хитрец попытался подластиться к Килдану, чтобы он взял его с собой на "Орфей". А тогда, когда его грандиозных план сорвался, попробовал зайти с другой стороны, и без усилий, с помощью доверия, завладев картой, предпринял отчаянную попытку прикончить "мерзавку". Вот каким образом в каюте оказалась книга по черной магии во время знаменательной проверки орков.

  Пусть в этой истории многое не сходилось, но я была слишком зла и слишком пьяна, чтобы пытаться мыслить здраво. Ничего, когда я застигну предателя врасплох, он сам запоет не хуже Килдана! И тогда все пробелы будут заполнены, и я смогу с чистой совестью придать нового врага забвению. Сейчас мне была нужна от тролля только правда.

  Я молча встала и со всех ног припустила к кострам. В душе на смену потрясению подступила ярость. Она душила не хуже пеньковой петли. И главное, с каким упорством и расчетливостью подлец втирался в доверие! Мысленно ужаснувшись, что додумалась оставить карту на сохранение подлому троллю, только ускорила бег. И, естественно, не слышала, как Килдан, заливаясь смехом, кричал вдогонку:

  "Сапоги забыла, дурёха!"

***

  Спустя четверть часа, наконец, сумела отыскать помощника. Он стоял по колено в воде, в изрядном отдалении от костров, с мечтательным видом любуясь луной. По-прежнему негодуя, направилась к нему, сжимая кулаки. Заслышав приближающиеся шаги, тролль оглянулся и, рассмотрев в полутьме своего капитана, расплылся в широкой улыбке:

  - О, надо же, какая встреча. А ведь я буквально только что о вас подумал.

  "Подумал он, значит. Ну, хорошо, сейчас я тебе твою думалку-то вправлю как следует!" - пронеслась в голове мысль.

  Не произнося ни слова, наклонилась, поелозила рукой по влажному песку, подняла рассыпчатый ком грязи, слепила приличный и довольно увесистый шарик, и с остервенением метнула в голову подлеца. По характерному звуку удара и недоуменному возгласу не без удовольствия подметила, что попала. Опять наклонилась, слепила новый импровизированный снаряд, приготовилась бросить.

  Отряхивающийся и пришедший в полное смятение тролль успел выскочить из воды и остановился на некотором расстоянии от командира. Однако, судя по насмешливому голосу Гоца, причуды начальства он воспринимал всего лишь как безобидную шутливую игру:

  - Не совсем понимаю, что происходит. Но вижу, вы умеете веселиться!

  - Не понимаешь? Тогда позволь объяснить, - швырнув в него очередной шмат грязи, который, к сожалению, пролетел мимо цели, выхватила из ножен саблю и двинулась в наступление, - сейчас я тебе, предателю, все по полочкам разложу!

  При слове "предатель" Гоц остолбенел и даже перестал пятиться. Вероятно, он был потрясен оным известием не меньше своего капитана. Однако я не сомневалась, что все это чистой воды продуманный и заранее подготовленный обман, ложь и мишура, рассыпавшиеся, как пыль, при виде обоснованных доказательств.

  - Захотел подставить, да? Думал, мне никогда в жизни не придет в голову, что именно ты сдал меня Килдану со всеми потрохами? Конечно, я и подумать не могла, пока самолично не увидела чертово письмо! Ну, все, теперь не отвяжешься! Можешь считать себя покойником, потому что и остальная чертовщина - твоих грязных лап дело!

  - Подождите, постойте! Какое письмо? - Гоц огорошено уставился на своего явно перебравшего капитана, - ничего не понимаю, да объясните же вы толком!

  Но я не желала его слушать. И так все было кристально ясно. Сейчас он просто пытается оправдаться и спасти свою драгоценную шкуру, а когда поймет, что бесполезно строить из себя невинную овечку, непременно даст деру, а еще лучше - перейдет в наступление. Именно этого я и добивалась, пытаясь спровоцировать негодяя к открытым действиям. Но вместо того, чтобы выдать себя с поличным, хитрый тролль только и делал, что отскакивал, уворачиваясь от не слишком точных ударов пьяного капитана.

  Мы наверняка могли бы до рассвета нарезать круги на берегу, в итоге так ни к чему и не придя. Гоц упорно не желал сдаваться, и корчить из себя либо постыдного труса, либо коварного злодея. В какой-то момент начала сомневаться в правильности своих поступков, но вспомнив злополучное письмо, с удвоенной яростью бросалась в атаку. Гоц вел себя так, будто вовсе не боялся разъяренного не на шутку капитана, и это бесило вдвое сильней. При чем он ни разу не снизошел до того, чтобы воспользоваться своей саблей! Создавалось впечатление, что он просто в тайне смеется надо мной.

  - Это ты решил помочь Килдану вывести меня из игры, ты натравил на меня Бакстера, ты подбил того юнгу на кражу и именно ты подсунул книгу по черной магии в мою каюту! Теперь, понятно, какого именно предателя имел ввиду Хани! Он с самого начала подозревал тебя! - я так и сыпала обвинениями, не забывая размахивать саблей.

  - Постойте, но это же нелогично! - попытался аргументировать Гоц, хотя все его сомнительные доводы оставались бесполезными.

  В сердцах запустила в него саблей, метя точно в голову, однако вместо того, чтобы прикончить подлого изменника сделала крайне непростительную ошибку. Если бы дело происходило при свете дня, я бы наверняка не промахнулась, даже несмотря на изрядное подпитие. Оружие пролетело в считанных сантиметрах от лица предателя, и вонзилось в песок в нескольких метрах позади тролля.

  Ну вот, кажется, сейчас настанет моя очередь удирать со всех ног. Вступать с троллем в рукопашную не самая лучшая из моих и без того бредовых идей, но мне было уже все равно. Если умирать, так умирать достойно! И поэтому я бесстрашно кинулась на Гоца с кулаками. Со стороны это наверняка выглядело комично. Однако сея затея получилась заранее обреченной на провал.

  Не успела нанести и пару ударов, как он, сделав ловкую подсечку, с легкостью повалил противницу на землю. Сцепившись в клубок, мы покатились по песку, награждая друг друга болезненными тумаками. Вернее дралась и брыкалась из нас двоих только я, а Гоц в свою очередь тщетно пытался утихомирить разошедшегося командира. Достаточно скоро до меня все же дошло - сражаться с таким противником просто верх абсурда. Битва с Гоцем оказалась равносильно схватке маленькой дворняжки и волка. В любой момент он мог без особых усилий голыми руками свернуть мне шею. Но я была пьяной, злой, оскорбленной и чувствовала себя преданной, а этого с лихвой достаточно для того, чтобы отодвинуть инстинкт самосохранения на задний план. Я пылала жаждой мести. И поэтому тролль только и успевал терпеливо уворачиваться от кулаков своего капитана. Попытки дать сдачи не предпринимал, что казалось странным, но и одновременно выводило из себя.