- Незачем, - пожал плечами многоумный кормчий, - бесы сами о себе дадут знать. Слышите? Поют.

  И вправду, откуда-то с вершины ближайшего обманчивого миража донесся заливистый, хрюкающий смех. Некоторые из пиратов вяло обернулись, пытаясь отыскать источник шума, но большинство оставались невозмутимыми. В то время как "Дельфа" проплывала в опасной близости от синеющего, окутанного туманом препятствия, я умудрилась разглядеть тщедушный, скрюченный силуэт, действительно издававший какие-то звуки, отдаленно напоминающие человеческую речь. Прислушавшись, не без труда сумела разобрать слова:

  - Одинокое судно плывет среди скал,

  А ветер играет рваньем парусов.

  Лучи освещают мертвецкий оскал

  Капитана озлобленных адовых псов.

  - Оно как распелись! - проворчал Урон, потирая покрасневшие от усталости глаза, - экие мошки-мандавошки! Адовы псы! Каково, а?

  Между тем песнь первого черта подхватил второй, затем третий, четвертый... И вскоре голоса существ слились в единую кошмарную какофонию, напоминающую скорей голоса мартовских кошек. Вероятно, хоровому пению Ардаги обучены не были. Но менее страшно от этого не становилось. Умеют же бесы напустить жути, пусть и среди бела дня!

  - На скалах мелькают ожившие тени -

  В подарок им голос создателем дан.

  И мечутся тени, гогочут, как звери:

  "Милости просим, разбойники, к нам!

  Всегда тут найдется занятие пирату:

  Испить алкоголь и потешиться всласть,

  Сияет сундук неподъемный со златом,

  Но, чтобы взлететь надо будет упасть!

  На палубе кто-то расхохотался и попытался подпевать разгулявшимся бесам. Но голос певца сразу же оборвался вовремя прилетевшим подзатыльником. Раздался недовольный возглас, и пару минут спустя пираты притихли. А раззадоренные черти никак не желали униматься:

  - Давайте, родные, скорее, смелее -

  Стремительным шагом к манящему дну,

  И вашими душами тьма завладеет,

  Пополнит кошмарную нашу тюрьму!"

  - Слышите, как заманивают, - усмехнулся Урон, - сами по себе они безобидны. Не стоит, правда, их поощрять, петь, кричать, смеяться. Следует затаиться и не произносить ни звука. Как бы содомиты не осмелели и не полезли на корабль! Было на моем веку кое-что подобное. Как оказался корабль среди таких же скал, команда в чертовом обществе совсем с ума сошла. Ну, черти-то подрасслабились, принялись прямо на палубу с утесов спрыгивать да и утаскивать людишек за борт...

  Я от этой новости нисколько не расслабилась. И пока корабль величественно и степенно проплывал вдоль синеющих миражей, с некоторой опаской поглядывала на мечущиеся у самого борта тени. Черти, будто горные козлы, легко скакали по несуществующим камням. Взбираясь повыше, ближе к солнечному свету, туда, где их не могли достичь осьминожьи щупальца тумана, бесы являли свой истинный, отталкивающий облик.

  Однако слишком долго плыть среди опасных морских тварей нам не пришлось. Очень скоро корабль прошел мимо последней скалы и вновь оказался посреди огромного, свободного пространства. Я облегченно вздохнула и собиралась покинуть ют, но тут Урон ненадолго задержал меня.

  - А ведь песню черти до конца так и не допели, - произнес он, глядя вдаль.

  - Ну и как же она кончается?

  - Разве что вот так:

  Однако лихой и хмельной капитан

  Направил корабль подальше от скал,

  Оставив навек расписной балаган -

  Единственный демон, который не пал.

  Я усмехнулась неожиданно счастливой концовке. Но упоминание о капитане-демоне невольно всколыхнуло в памяти другие воспоминания. И касались они как раз того пирата, чье демоническое имя всегда приносит одни беды...

  - ... каждый мало-мальски опытный врач прекрасно осведомлен о том, что из левого рога взрослого самца Ардага можно сделать быстродействующий, смертельный яд. Ну а из правого рога выводят такое же эффективное противоядие, - вознамерившись блеснуть немалыми знаниями о физиологии морских существ, разглагольствовал Ерс, рассевшись на низкой бочке, на которой имел обыкновение играть с Хани в шашки.

  - А я слышала, что более сильный яд добывают из клыков Сен Тэми, - я решила не уступать боцману в осведомленности об использовании ресурсов морских тварей. - Именно поэтому их и отлавливают для черного рынка.

  Мы находились на палубе, пытаясь скоротать время за разговорами. Коли все важные дела сделаны, грех не воспользоваться перерывом. Пираты шустро передвигались по палубе, подводя к концу вечернюю работу. Тасана с довольной мордашкой устроилась на хозяйском плече. Прищуренным глазом кошка лениво провожала клонящееся к закату солнце.

  С тех пор, как наглый вор получил по заслугам, прошло три дня. Вторая неделя путешествия только начиналась, а создавалось такое впечатление, будто команда успела позабыть о произошедшем инциденте. Да и сам виновник переполоха не появлялся. Либо скрытничал, стараясь не попадаться на глаза капитану, либо до сих пор отлеживался и отходил от потрясения под бдительным присмотром Фалли. Док по-своему оставался зол на паренька, но на лечении это никак не сказывалось. Когда дело касалось здоровья членов экипажа, все чувства отходили на второй план.

  Так же за прошедшие дни я очень редко сталкивалась с Хани. Однажды мне даже пришло в голову, что канонир тоже избегает своего капитана. Возможно в тот раз, когда мы пересеклись с ним после казни, он хотел передать что-то важное. Следовало улучить подходящий момент и поговорить с ним. Но Хани постоянно был занят и завести разговор никак не удавалось. Стоило поискать его сейчас, когда наметилось свободное время. Я решительно встала и собралась попрощаться с боцманом, но внимание привлек странный, далекий блеск на горизонте. Прищурившись, попыталась разглядеть аморфное световое пятно, маячившее прямо по курсу корабля. Эта растекшаяся между небом и водой бесформенная клякса не слишком походила на живое существо. Неужели опять призрак? Что-то многовато духов в последнее время... И Луи не удосужился предупредить?

  - Ерс, ты видишь, что это? - обратилась к боцману, указав на подозрительный объект впереди. Сейчас его размер не превосходил спичечной головки, но Ерс, сощурившись, сразу изменился в лице.

  - Не смотрите! - воскликнул он, отвернувшись от крохотного сгустка света на горизонте, - это Оюги! Необходимо предупредить команду!

  И не говоря ни слова, соскочил с бочки и бросился к ближайшей кучке пиратов, восклицая на ходу:

  - Караул! Оюги по курсу! Впереди Белая Смерть!

  Невзирая на то, что и сама испугалась не на шутку, я поступила разумнее, чем боцман. Выйдя на середину палубы, рявкнула, стараясь перекричать поднявшийся невообразимый гам:

  - Заткнулись живо! - после того, как шум немного поутих, сказала на этот раз гораздо спокойнее: - Всем собраться у бизань-мачты для срочного совещания! Будем решать, что делать дальше.

  Изрядно перетрусившая команда покорно потянулась в нужном направлении. При слове "Оюги", или как их еще называли в морском лексиконе "Яркая" или "Белая Смерть", отчаянные сорвиголовы и безбашенные пираты вмиг растеряли всю свою смелость. И немудрено. Оюги хоть и выглядели безобидно, но узрев их воочию один раз, из мира любого, встретившегося с ними лицом к лицу, навеки уходил свет. На самом деле, никто точно не знал, как они выглядели, поэтому приходилось ограничиваться догадками выживших. Некоторые говорили, что Оюги - это огромный косяк бесчисленных морских рыбок со сверкающей чешуей, другие говорили, что Оюги - это крохотные, быстрые птички с невыносимо ярким, белым оперением. Однако единственное оставалось ясным наверняка - оперение или чешуя этих существ своей невыносимой яркостью превосходила ослепляющий свет солнца. Многие моряки, видевшие их, навеки лишались зрения, и оставались беспомощны посреди моря. Яркая смерть была виновницей крушения многих кораблей и исчезновения без вести сотен, а то и тысяч матросов. Обогнуть кошмарных созданий не представлялось возможным. Едва завидев корабль, Оюги принимались неотступно следовать за ним до тех пор, пока не удавалось догнать и ослепить несчастную жертву.