Мерик замер и нахмурился.

– Источник уже много сотен лет никого не исцелял.

– Возможно, с моей помощью он что-то сможет, – возразила Иврена. – К тому же он недалеко. В худшем случае мы просто промоем рану. Все-таки вода там, что ни говори, самая чистая.

– Это и впрямь недалеко, – раздался еще один голос. В дверном проеме появился Йорис. Он перебрался через порог по колено высотой и вытер пот. – Минут десять идти вдоль реки. Там тропинка.

– А что говорят твои люди, это безопасно? – спросил Мерик. – Они патрулируют эти места?

– Конечно, – сказал Йорис. – До самой нихарской границы все под присмотром.

Помолчав, Мерик кивнул и как будто даже успокоился.

– Тетя, – он повернулся к Иврене, – ведите Ноэль к Источнику. Если сможете, исцелите ее там. А я приду через час.

– Спасибо, Мерик, – выдохнула Иврена. – Вставай, Ноэль. Мы пойдем медленно.

Ноэль поднялась, и они выбрались наружу. Сафи отправилась было за ними, но остановилась.

Они с Мериком обменялись взглядом.

– Можно я тоже пойду? – спросила она.

Он кивнул. Затем сделал к ней шаг, медленно протянул руку и обхватил ее запястье. Она не противилась. Это приободрило его, и он поднял ее кисть ладонью вверх.

– Если попробуете сбежать, донья, – произнес он низким голосом, который срезонировал где-то у нее в груди, – я вас где угодно настигну.

– Да? – Она приподняла бровь, стараясь не обращать внимания, что Мерик по-прежнему держит ее руку. – Обещаете, принц?

Он скользнул пальцами по запястью, ладони и мягко выпустил руку.

– Обещаю, донья, – улыбнулся он. – Обещаю.

– Сафи, – поправила она, радуясь, что голос не выдал дрожь от его прикосновения и улыбки. – Зовите меня Сафи.

Затем она кивнула, вышла из комнаты и отправилась к нубревенскому Колодцу истоков вслед за Ноэль и Ивреной.

Ноэль преувеличивала свой недуг. Ей действительно было нехорошо, потому что Сафи бы почуяла откровенную ложь, но все же ей не требовалось дышать с таким надрывом или так часто стонать. И она определенно могла идти быстрее.

Однако она была намерена увести Сафи от Мерика, а здесь притворство было единственным выходом.

Да, стоило быть готовой к тому, что Сафи увлечется Мериком, и нет, не стоило делать того, что советовала Тень. Никогда, ни за что она не согласилась бы разорвать Нити сестры.

Но – спаси ее Мать-Луна! Ноэль было невыносимо смотреть, как Нить сердца, связывающая Мерика и Сафи, загоралась и извивалась, когда они оказывались рядом. И она становилась все крепче. Ноэль это даже сквозь три стены чувствовала – прямо в камбузе, где Иврена теперь почти силой впихивала в нее жаркое, ложку за ложкой.

Жаркое жгло горло. Ноэль глотала его через силу, закрыв глаза, чтобы притушить пылающий красный цвет Нитей. Иврена решила, что та жмурится от боли, и Ноэль ее не переубеждала. Тем более когда Нити Иврены с энтузиазмом переливались густо-сливовым по дороге в капитанскую каюту.

К счастью, Ноэль не пришлось слишком усердствовать в притворстве: дорога к Колодцу истоков оказалась не из легких, а она действительно была измождена, и когда Божий дар, наконец, скрылся из виду, силы ее практически иссякли. Их не хватило даже на то, чтобы понять, не сбилась ли Иврена с пути – почему-то дорога к Колодцу пролегала сквозь крапиву. От гомона птиц и жужжания насекомых раскалывалась голова.

Но самой сложной оказалась последняя часть пути – пришлось карабкаться к просвету между «лисьих ушей», где и находился Колодец истоков. С помощью Сафи и Иврены Ноэль поднялась туда… и вскрикнула.

Потому что она наконец увидела его – Колодец Нубревены. Ей захотелось опуститься на колени.

Она видела его на иллюстрации в каравенской книге, но реальность превзошла ожидания.

Даже самый искусный рисунок не мог бы передать удивительную игру цвета и света, а главное – атмосферу этого места.

Узкий колодец, с шестью кипарисами вокруг, был наполнен водой настолько прозрачной, что лучи солнца достигали острых камней на дне. Дорожка из плитняка, что вела к нему, была не серой, как на иллюстрации, а играла всеми мыслимыми оттенками белизны. Бездна внутри каменных бортиков была бесконечно синей и удивительно спокойной. Ветер едва тревожил поверхность, хотя громко шумел листвой кипарисов.

– Совсем не похож на тот, что в Хасстреле, – благоговейно прошептала Сафи.

Иврена кивнула:

– Каждый Колодец неповторим. Например, монастырский находится на одном из самых высоких пиков в Сирмаянских горах и почти всегда укутан снегом. И вокруг вместо кипарисов – сосны… – Она повернулась к Сафи: – А как выглядит Колодец в Хасстреле?

– Он под обрывом, – сказала Сафи, опускаясь на колени. Взгляд ее затуманился – она видела картины прошлого. – Вокруг росли шесть буков… и сейчас, наверное, растут. Когда шел дождь, в колодец сверху лился водопад.

Иврена снова кивнула.

– Здесь то же самое. – Она указала на каменную плотину, рассекавшую напополам восточный кряж. – Раньше водопад стекал в ущелье, но теперь он появляется только во время бури.

– Давайте посмотрим? – предложила Ноэль, которой хотелось взглянуть на ущелье. В книге про него ничего не было.

– Может, сначала отдохнешь? – предложила Сафи, хмурясь. – А еще лучше – давай, Иврена тебя сперва полечит.

– Вот именно, – подхватила Иврена, приобняв Ноэль за талию и подводя ее к спуску в колодец. – Мы тебя разденем, и ты спустишься в воду.

– Как, целиком разденете?.. – испугалась Ноэль и встала как вкопанная.

– Очистить нужно не только рану, – объяснила Иврена, настойчиво подталкивая ее к колодцу. – Если в этой воде осталась какая-то сила, то лучше погрузиться в нее целиком… – Помолчав, она добавила: – Здесь только мы. А если кто придет, ты будешь в воде, тебя не разглядят.

Ноэль это не убедило. Теперь она отчаянно жалела, что преувеличила свои страдания. Но Нити Иврены и Сафи нетерпеливо переливались фиолетовым.

– Хочешь, я тоже разденусь? – произнесла Сафи и тут же схватилась за низ рубашки. – Если кто придет… – Она мигом стащила рубашку через голову и продолжила: – Я буду плясать голая и отвлеку их от тебя.

Ноэль рассмеялась. У нее не было шансов выиграть этот спор.

Сафи лихо швырнула рубашку на плиты, и Ноэль нехотя принялась расстегивать пуговицы. Вскоре обе были совершенно нагими, только на шеях мерцали камни. Сафи помогла ей забраться в воду – и до чего же она оказалась холодной! – а Иврена тоже разделась.

Монахиня скользнула в Колодец, по поверхности пошли еле заметные круги, а ее кожа покрылась мурашками.

– Ноэль, дай мне руку, – сказала она. – Я приглушу боль, чтобы ты могла поплыть.

– Куда поплыть?.. – не поняла Сафи, плюхаясь в купель рядом с Ноэль и разбрызгивая воду. – Зачем ей плавать?

– Целебные свойства Колодца сильнее всего в центре на самом дне, – объяснила Иврена. – Если она сможет хотя бы на долю секунды прикоснуться к самому Источнику, это ее полностью исцелит.

Ноэль почесала нос мокрым пальцем. У нее было больше сил, чем думали Иврена и сестра, но все же не столько, чтобы использовать правую руку, – даже просто вытянуть ее было больно.

– Про центр Колодца – это правда, – произнесла Сафи, явно ощущая ответ магии. Она взяла Ноэль за левую руку и сплела свои пальцы с ее. – Я нырну вместе с тобой, и мы попробуем доплыть до дна. Я же не просто так расправилась с морскими лисицами и сломала жизнь принцу… – Она рассмеялась, но смех получился чуть фальшивым и отозвался тревожным звоном в Нитях.

Ноэль поняла, что Сафи даже сейчас думает о Мерике, и у нее похолодело внутри. Эгоистично, но Ноэль хотелось, чтобы именно в такой момент сестра была полностью с ней. Чтобы никто не участвовал в этом чуде, кроме них и Иврены. И никаких непрошеных гостей наяву или в мыслях.

Нырять не хотелось, но она протянула руку Иврене. Вскоре она почувствовала знакомое тепло в предплечье, плече, пальцах – и наконец легкая гримаса боли на лице, уже ставшая привычной, разгладилась, а легкие будто вспомнили, что дышать можно не только вполсилы.