– А любовница у вас есть?

Мерик резко опустил трубу, его Нити уже пульсировали от ужаса.

– У меня нет любовницы. Почему ты спрашиваешь?

Ноэль тяжко вздохнула про себя, но выдавила улыбку.

– Я вами не интересуюсь, ваше высочество, так что отнеситесь ко мне любезнее. Я спрашиваю только потому… – Она не успела придумать, что говорить. Так как большую часть жизни она провела с Сафи – в постоянной честности, – Ноэль не научилась лгать. – Потому, – наконец закончила она, – что мне нужно знать, отправляться ли с вами в Лейну.

– Отправляться ли в Лейну? – Мерик явно расслабился. – Выбор у вас невелик.

– Если вы так думаете, то сильно недооцениваете нас с Сафи. Мы никогда не делаем того, чего не хотим. – Ноэль размяла заживающую руку, и категорично продолжила: – Сафи поедет с вами в Лейну, только если захочет этого. А если я буду против, то ручаюсь, что она тоже передумает.

В последнем утверждении Ноэль совершенно не была уверена. Когда-то она бы поставила на это собственную жизнь, но за последний день все изменилось.

На душе у Ноэль стало скверно. Очень скверно.

Потому что все действительно изменилось.

Мерик облизнул губы. И его лицо, и Нити выражали неудовольствие – и одновременно покорность судьбе. Это означало, что он поверил Ноэль.

Он снова направил подзорную трубу на берег – судя по всему, считая разговор оконченным. Но Ноэль задала последний вопрос.

– Вы девственник?

Он тут же фыркнул, чуть не уронив трубу:

– Какое это имеет значение? И как это может повлиять на наше путешествие в Лейну?

– Значит, ответ – да.

– Нет!

– Ах вот как! – Ноэль еле заметно улыбнулась. Это было проще, чем она ожидала.

А еще это привело ее в бешенство. Почему Сафи девственница, а Мерик – нет?

Ноэль не волновало, что нубревенская культура славилась своей чувственностью. Ей было все равно, что их бог, говорят, обладает такой мужской силой, что женщина может забеременеть, просто посмотрев на его статую. С точки зрения Ноэль, в любом случае было неправильно, что Мерик лишился невинности с женщиной, которая не была связана с ним Нитью сердца или хотя бы была его невестой.

Стиснув зубы, Ноэль вдруг ясно поняла, как чувствовала себя Сафи каждый раз, когда кто-нибудь называл ее грязной матци или угрожающе на нее смотрел.

Ноэль почувствовала себя… защитницей. Даже сжала кулаки.

Но щеки Мерика побагровели, а его Нити окрасились гневом, так что она промолчала.

Ну, почти.

Когда он повернулся на каблуках, намереваясь уйти, Ноэль преградила ему путь.

– Я вам не нравлюсь, – произнесла она холодным и ядовитым тоном. – Это и не нужно, ваше высочество. Но помните: если вы когда-нибудь причините Сафии фон Хасстрель вред – если тронете хоть волосок на ее голове или заставите плакать, я порежу вас на кусочки и скормлю крысам.

Мерик не ответил, хоть и выглядел уже основательно разгневанным. Обойдя Ноэль, он направился к трапу.

Но вспышка белого испуга сказала Ноэль, что принц не только слышал ее, но и воспринял угрозы всерьез.

Отлично, потому что каждое ее слово было правдой.

Сафи скорчилась на низкой скамейке лодки, по бокам взлетали брызги от весел Райбры, которая везла их с Ноэль, Иврену и Мерика на берег.

Когда Райбра отвела Сафи в трюм за обувью, Сафи извинилась за то, что из-за нее у девушки возникли неприятности, но Райбра только пожала плечами.

– Адмирал только рычит, но не кусается. Кроме того, он зол не на меня.

Это была чистая правда. Мерик почти не смотрел на Сафи с тех пор, как они достигли бухты, и каждый раз, когда она задавала вопрос («Мы пойдем пешком? Есть ли у нас припасы?»), он просто отворачивался.

Это, конечно, придавало Сафи еще больше решимости добиться хоть какого-то ответа. Лучше бы он рычал или кусался, чем делал вид, что ее не существует.

Как она могла показать, насколько ей жаль, если он не смотрит на нее? И если он не разговаривает с ней, как она объяснит, почему сделала именно такой выбор? Почему утаила то, что утаила? Ей необходимо было заставить его понять. Загладить эти… шероховатости между ними.

В считаные минуты лодка была у берега, и Райбра, по колено в воде, пыталась затащить ее на гальку. Мерик и Иврена высадились сразу. Сафи и Ноэль, однако, были значительно менее ловкими.

– Этому Хабим не смог нас научить, – сказала Ноэль, ухватившись за руки Сафи и Райбры, чтобы сойти на берег. Ее сапоги заскрипели о гальку. – Надо сообщить ему, что высадка с лодки – это очень ценный навык.

– Не такой уж и ценный, – сказала Райбра, сощурившись. – Просто сесть в лодку и сойти с нее.

Сафи кашлянула.

– Ноэль пыталась пошутить.

Райбра моргнула и выдавила из себя смешок.

– Извините. Я раньше встречала только одну ведьму Нитей, она была очень старой. Наверное, ты видишь мои Нити?

Ноэль хмыкнула, вопросительно посмотрев на Сафи. Та медленно подмигнула в ответ. Можешь верить Райбре.

– Прямо сейчас, – протянула Ноэль, – твои Нити удивленно-зеленые.

На лице Райбры появилась довольная улыбка.

– Значит… и мою Нить сердца ты тоже можешь видеть, да?

Ноэль подвигала носом и еще раз бросила быстрый взгляд на Сафи, а потом сказала:

– Да. Я вижу. Он… на корабле. Ты знала об этом?

Улыбка Райбры стала шире, хотя тревога не исчезла из ее взгляда.

– Да. Я знаю. Я… ну… У меня есть камень Сердца. Я просто проверяла тебя. – Она подмигнула, но это не обмануло магию Сафи.

– Райбра! – крикнул Мерик. Девушка послушно направилась к своему адмиралу.

Сафи прислонилась к Ноэль, чьи короткие черные волосы были спутаны ветром.

– Почему ты посмотрела на меня, когда Райбра спрашивала о Нитях сердца?

Ноэль колебалась. Затем сказала:

– Ее… ее Нить сердца окрашена голубым. Это значит, что ее любовь… омрачена горем. Печально.

– О-о, – вздохнула Сафи, и хотя ее магия шептала ей, что это не все – что Ноэль чего-то недоговаривает, – она решила не развивать эту тему. Мысль об общей печали Райбры и Куллена сдавила ей горло, и она не была уверена, что хочет знать больше.

Пока Ноэль пробиралась вдоль пляжа, чтобы присоединиться к Иврене, которая осматривала мертвого буревестника в нескольких шагах от них, Сафи ждала Мерика.

– Хермин командует кораблем в качестве второго помощника, пока Куллену не станет лучше, – говорил тот Райбре, чьи косички подпрыгнули на ветру. – И помни: рыбу не есть, воду не пить. Это не как тогда на реке Таймец – это не работа наших ведьм. Умрешь прежде, чем проглотишь. И еще: проследи, чтобы Хермин не упорствовал в своей магии. Если Ловатц не ответит, ничего не поделаешь.

Райбра отдала честь, прижав кулак к сердцу, а Мерик устремил взгляд на корабль. Несколько долгих мгновений морская вода плескалась у ног Сафи – о сапоги Райбры, – но она не отходила. Просто ждала, пока принц закончит свое молчаливое прощание.

Потом он выпрямился, поправил воротник, повернулся и зашагал мимо Сафи.

– Тихих гаваней! – крикнула им вдогонку Райбра.

– Тихих гаваней! – ответила Сафи, догоняя Мерика.

Ноэль держалась на шаг позади нее, а Иврена неизменно следовала за ними – с гораздо большим самообладанием, чем Сафи или Ноэль. Пляжи вокруг Онтигуа были песчаными, и лодыжки Сафи с непривычки тонули в мелкой гальке. Еще она быстро поняла, что перепрыгивать мертвых птиц – дело не из легких.

Когда она повернулась к Ноэль, чтобы пожаловаться, то увидела, что сестра по Нити уже запыхалась.

– Ты в порядке? Может, пойдем медленнее?

Ноэль настаивала, что с ней все хорошо. Потом повысила голос и необычайно холодно сказала:

– Куда мы направляемся, ваше высочество? Кажется, впереди стена.

И впрямь, они шли прямо к двум высоким утесам, которые соединялись низким навесом, усеянным сталактитами.

– Там пещера, – ответила Иврена, когда стало понятно, что Мерик не намерен разговаривать, но Сафи оценила попытку Ноэль. – Ее держат в секрете, впрочем, как и эту бухту.