Комок в горле душил Ноэль. Она едва могла проглотить кусок яблока.

Гретчия закрыла свой лечебный набор.

– Мы достаточно сэкономили, чтобы купить третий билет до Сальдоники, Ноэль. Мы все равно планировали пригласить тебя с нами.

Ноэль не могла поверить. Она понятия не имела, что ее мать или Альма чувствуют прямо сейчас. Она не знала, какими оттенками переливались их Нити или какие эмоции в них преобладали. Но она не сомневалась, что они не хотели, чтобы Ноэль была рядом с ними в Сальдонике.

В любом случае это не имело значения, потому что у Ноэль были собственные планы. На Сотне островов ее ждала ее собственная жизнь – с единственным человеком в мире, которого Ноэль всегда понимает и который всегда понимает ее.

– Я… н-не пойду с вами, – сказала Ноэль.

– Если не с нами, то куда? – спросила Гретчия сухо и почти… с облегчением, а затем поднялась на ноги. Ее не заботило, что они с Ноэль расстанутся. Это было то, чего она хотела все это время. Ей была нужна такая дочь, как Альма. Настоящая ведьма Нитей.

Ноэль еще яростнее вгрызлась в яблоко и заговорила с полным ртом, чтобы скрыть заикание.

– Я встречусь с… Сафи. Она ждет… неподалеку.

– Не уходи, – начала Гретчия. – Пока мы не найдем целителя. После этого ты можешь идти к Сафи.

– Но Сафи же нет поблизости. – Голос Альмы прозвучал настойчиво и громко, и она поспешила навстречу Ноэль с протянутой рукой.

Тогда Ноэль увидела, что на ладони у Альмы светится красный рубин.

Ноэль подавилась и уронила яблоко. Она вытащила свой камень Нити – он также светился красным светом. Сафи была в беде.

Ноэль вскочила на ноги. Целительный камень упал у нее с коленей. Мучительная боль пронзила все тело.

Она пошатнулась, упав в объятия Гретчии. Но прежде чем она окончательно поникла, Альма подхватила с земли шнурок с Камнем боли и накинула на шею Ноэль.

И та почувствовала мгновенное облегчение. Шокирующее, ужасающее облегчение.

Гретчия, усадив пришедшую в себя дочь, обратилась к Альме:

– Можешь почувствовать, где находится Сафи?

Альма кивнула, сжимавшие рубин костяшки пальцев побелели, а лицо напряглось. Прошло несколько секунд.

Затем она вытянула свободную руку и указала на юго-восток.

– Там. Но она быстро движется на север. И ее Нити ослепительно белого цвета, Ноэль. Она в большой опасности.

– Мы поедем с тобой, – заявила Гретчия, направляясь к гнедой кобыле. – У нас есть два тесака и лук.

– Подождите. – Ноэль, приняв решение, сжала локоть матери. Это не было хладнокровное, логическое решение Ведьмы Нитей, но она чувствовала, что так будет правильно. Ей больше не нужны ни мать, ни Альма. Ни ее племя, ни вся прежняя жизнь. Так будет лучше.

– Вы с-сделали достаточно, – сказала она.

Гретчия покачала головой.

– Ты слишком слаба, чтобы помочь Сафи. Мы поедем с тобой.

– Нет. – Ноэль выпрямилась в полный рост, и ветер, проникший сквозь ветви ивы, расправил ее стриженые волосы. С этим порывом прохладного, свежего ветра она наконец восстановила власть над своим языком. И сердцем. – Пожалуйста, просто сделайте так, как планировали, поезжайте в Сальдонику. – Пальцы Ноэль обхватили Камень боли, чтобы вернуть его.

– Оставь его себе. – Гретчия положила руку на запястье Ноэль. – Без него ты не сможешь помочь Сафии.

– И возьми с собой Аличи, – сказала Альма, указывая на серую кобылу. – Она знает местность.

– Пятнистая сойдет.

– Нет, – резко сказала Гретчия, и Ноэль вздрогнула. В голосе ее матери сквозило настоящее чувство, она сжала запястье Ноэль. – Аличи отдохнула и знает тропу. Поэтому ты возьмешь ее, Камень боли и деньги. И саблю. – Гретчия потянула Ноэль к кобыле. – Или ты хочешь лук? Можешь взять и щит тоже.

– У меня все будет хорошо.

– Откуда мне знать? – Гретчия обернулась к Ноэль, в ее взгляде была твердость. – Я никогда не знала, где ты и увижу ли я тебя снова. Ты думаешь, мне было легко отпустить тебя? Думаешь, это было легко? Я любила тебя слишком сильно, чтобы держать в этих стенах, чтобы смотреть, как твоя жизнь рушится в руках этих мужчин.

Мать приблизилась вплотную, она говорила настойчиво и быстро.

– Хочешь знать, как Альма нашла Нити Сафи? Это я нашла их. Я приезжала, чтобы увидеть тебя, Ноэль. Дважды, в Онтигуа. Корлант… – Она сглотнула. – Корлант приезжал со мной, чтобы убедиться, что я вернусь в племя, но оно того стоило. Я должна была знать, что с тобой все в порядке, что ты счастлива и в безопасности.

Так что ты берешь Аличи, – продолжала мать, вкладывая поводья в левую ладонь Ноэль. – И поедешь на помощь Сафии, как и всегда. Мы с тобой снова расстаемся, потому что ты предназначена для свершений гораздо больших, чем те, в которых я могу помочь. И, как всегда, я буду молиться о том, чтобы Мать-Луна вела и защищала тебя.

Ноэль уставилась на Гретчию. У нее не было слов. Там, где только что было ее сердце, сейчас зияла дыра, которая становилась все глубже и шире.

– Вот. – Альма появилась рядом с Ноэль и протянула ей небольшой кошелек, в котором что-то звенело. – Пиастры. Здесь хватит на еду на несколько дней. Возьми и это. – «Этим» оказалась сабля, какие используют для того, чтобы продираться сквозь высокую траву и подлесок, спрятанная в простых ножнах на изношенном поясе.

Но Ноэль не смогла ей ответить. Она все еще была потрясена словами матери. Гретчия приезжала? Дважды? Вместе с Корлантом?

Альма обвязала пояс вокруг бедер Ноэль и повесила второй камень Нити ей на шею. Два ярких красных огонька запульсировали над тусклым розовым. Потом она схватила Ноэль за левое плечо.

– Мое родное племя – корелли, – сказала Альма. – Они приходят в Сальдонику поздней осенью. Спроси о них, если когда-нибудь будешь там. Я… надеюсь, что ты приедешь.

Ноэль не ответила – у нее не было времени разбираться в этой путанице. Камни пульсировали слишком ярко, слишком настойчиво. Гретчия тихо протянула руку, чтобы помочь Ноэль забраться на расседланную Аличи.

Через мгновенье Ноэль уже сидела на спине лошади, а сабля болталась сзади.

Ноэль окинула мать последним растерянным взглядом.

– Найди меня, – сказала Гретчия. – Пожалуйста, Ноэль. В один прекрасный день снова найди меня.

– Обещаю, – пробормотала Ноэль. Затем, не сказав больше ни слова, и ни разу не посмотрев на них, она ударила пятками в бока Аличи и отправилась на поиски Сафи.

Они достаточно легко нашли дорогу. Как Альма и говорила, Аличи знала маршрут и скакала уверенным галопом. Первые несколько минут Скрафф пытался догнать ее, но вскоре сдался.

Сердце Ноэль сжималось с каждым прыжком пса, который отставал все больше и больше. Хотя она чувствовала себя глупо, но не могла удержаться и не помахать ему, и тогда он наконец остановился. Она хотела сказать ему что-то на прощание, но из головы у нее не шли слова матери: «Найди меня снова», – и Ноэль поджала губы.

В ее прошлом так много вещей, которые нужно переосмыслить. Столько ненависти, которую надо бы отпустить – но она не уверена, что хочет. Ноэль сможет как следует разобраться с этим позже, когда найдет Сафи. Как только они будут на свободе и в безопасности на Сотне островов.

Через четверть часа серебристые луга сменились залитыми лунным светом болотами и песчаными наносами. Ветер принес запах соли и серы, а после перед Ноэль развернулась широкая грунтовая дорога.

Однако вместо того, чтобы заставить кобылу скакать во весь опор, Ноэль натянула поводья, чтобы та остановилась. Она уже была здесь раньше. Это было пугающее, или, может, просто укрытое тенью Матери-Луны, место, но Ноэль точно была здесь раньше. Семь лет назад. Перекресток был слева, а маяк…

Ноэль разглядывала болота, далекий отблеск океанских волн, дорогу… Там. Этот темный холм примерно в миле отсюда… Маяк там.

Ноэль подняла к лицу Камни Нити. Сейчас они едва светились, а это значило, что Сафи была недалеко и даже приближалась.

Кобыла повела ушами. Она почувствовала других лошадей. Ноэль посмотрела на юг, где дорога петляла в высокой траве…