Дедуля довольно хмыкнул, потягивая ром:
— Вы разумный человек, герр Полковник!
— Жалобы рассмотрят в нужном ключе — это гарантируют мои связи в Берлине… Но здесь, в здешнем маленьком серпентарии, мне не на кого положиться… Кто бы мог подать нужную жалобу? Например, на незаконное заключение… Или на скверные условия содержания…
Глаза дедули Клауса загорелись азартом профессионального охотника:
— А почему бы вам не обратиться к старику Клаусу, а, герр Полковник? Пара дней без сквозняков, среди тишины с хорошей бутылочкой — что лучше может скрасить старость?
— Я так вам признателен, герр Клаус! Пауль, пришлите машину и эскорт из нескольких мотоциклистов — пусть ребята включат сирену и сделают пару кругов вокруг Ратуши, когда будут везти вашего почтенного дедушку в тюрьму…
Едва дедушку увели, Шеф снова принялся торопить своего старательного ученика:
— Пауль, где находится городской архив? Нам следует как можно скорее заполучить оттуда дело о смерти бедолаги Отто… Я усматриваю прямую связь между двумя несчастными случаями!
— Какую?
— Давайте проанализируем. Когда ваш покойный шеф сватался к вашей вдовой матушке, он был всего лишь красив… Но проходит совсем немного времени, и герр Корст становится достаточно кредитоспособен, чтобы наделить неосмотрительную сестру значительным приданым. Источников внезапного обогащения в ваших краях маловато. Самый явный из них — старый барон фон Клейст… Признаюсь, до сегодняшнего утра я склонялся к мысли, что старина Корст лично прикончил молодого барона Отто. Но теперь уверился, что герр Полицейский был для этого слишком привержен порядку! Его просто отблагодарили за то, что помог упрятать концы неблаговидной истории…
— Архив хранится в Ратуше. Туда тоже можно пробраться по катакомбам, как и в собор, — объяснил Пауль, — это совсем рядом…
Звуки гулко отлетал от стен подземелья, и путникам приходилось переговариваться зловещим шепотком:
— Отличное место эти катакомбы. Как они появились? — Кольбах пополнял краеведческие знания, не сбавляя шага.
— Из них добывали камень на постройку города и Замка. Поэтому в катакомбы можно залезть из любого мало-мальски крупного каменного строения, — объяснил Пауль. — Еще в катакомбы можно влезть через заброшенные каменоломни. Но вход в каменоломни находится выше — уже почти в горах. Рассказывают, в старое время тут прятались еретики и прямо здесь служили свои кровавые мессы… Странные они были ребята, эти еретики! Например, катары: такая уж у них была строгая вера, что и саму жизнь объявили смертным грехом. Дед рассказывал, они раздевались догола, выбирали пещеру похолоднее, ложились и молились, пока не замерзнут насмерть! Это чистая правда! Когда мы с ребятами лазали по подземельям в детстве, то полно видели пепелищ от костров, целых скелетов, и просто костей, и еще вырезанных на стенах крестов и находили всякую древнюю утварь… Иногда в катакомбах случаются обвалы… Года два или три назад как раз недалеко от каменоломни мы слышали такой сильный грохот, что Жени перепугалась до полусмерти и икала целую неделю…
— Пауль! Как вам пришло в голову потащить ребенка с собой в подземелье?
«Вот сразу видно, что у Шефа нет собственных детей!» — подумал Пауль и объяснил:
— Но, штандартенфюрер, как я мог оставить четырехлетнюю кроху дома одну?! Мама бы мне голову за такое сняла!
Раздался глухой звук, и Кольбах вскрикнул что-то невнятное:
— О… Блядь!!!
— Простите? — переспросил Пауль и тут же уразумел смятение Шефа, точно так же чуть не расшибив лоб о внезапно возникшую на пути преграду из влажного холодного камня.
— Что за дерьмо? Мы ведь вчера здесь шли! Я прекрасно помню! Дальше поворот и развилка! — даже в темноте Шеф прекрасно ориентируется на местности, отметил Пауль.
Раздосадованный Кольбах вырвал у растерявшегося спутника фонарь, прибавил мощности и осветил добротную каменную кладку. Пока Пауль недоуменно хлопал глазами, его начальник поскреб ногтем цемент, провел лучом по периметру коридора, пытаясь отыскать хотя бы щелку в стыке между стенками и скрепленными цементом камнями, и определил:
— Кладка совершенно новая, перегородку расположили в одном из самых узких мест прохода… — он торопливо стряхнул с пальцев крошки свежего раствора и задумался.
— Неужели это построили призраки? Духи, про которых рассказывал дедуля Клаус? Он утверждает, что в подземелье обитает множество не упокоенных душ еретиков… — Пауль не видел других объяснений, выжидательно посмотрел на мудрого наставника и грустно провел рукой по влажным каменным блокам.
— Единственное известное мне средство, способное защитить от духов, — руническая магия, дружище. Нужно написать на стене руну, — очень серьезно ответил Кольбах, — вы ведь изучали руны, когда учились в офицерской школе?
Паулю стало очень стыдно. Руны будущие офицеры СС, конечно, изучали. Но лично Пауль в это время вовсю тренировался на футбольной площадке. Из рун он уверено помнил только те, что украшают наградное кольцо «Мертвая голова»: руны Зиг и Хагалаз. В конце концов, для кольца их выбрал сам Рейхсфюрер, значит, и для стены будет вполне достаточно! Он размашисто намалевал значки подвернувшимся кусочком кирпича, осветил рисунок фонарем и обнадеженно уточнил у Шефа:
— Здорово… А скоро стенка упадет?
— Через пару минут, если вы воспользовались теми же самыми рунами, что и в случае со стеной гауптвахты, — беззвучно рассмеялся Кольбах.
Ну вот, пожалуйста: Шеф пошутил — как всегда, удачно!
Пауль придал лицу выражение абсолютной невинности и обаятельно улыбнулся:
— Но, герр Кольбах… То же — совсем другое дело… На то и армия, чтобы парни учились обращаться со взрывчаткой…
— Вы сами додумались до этой сентенции? — продолжал смеяться Шеф.
— Нет, это герр Дитрих26 так сказал, когда услышал о глупой истории с гауптвахтой… Я после выпуска служил под его командой в Лейбштандарте «Адольф Гитлер».
Кольбах на секунду задумался, и его высокий лоб, как всегда, пересекла морщинка озабоченности:
— Тогда вы без труда припомните: у оберстгруппенфюрера Дитриха есть под началом группа химической защиты?
— Без разницы! Герр Зепп вызовет такую группу за пять минут!
— А дополнительные части для обеспечения безопасности во время Фестиваля уже прибыли?
— Еще вчера вечером, — отчитался Пауль.
— Тогда нам необходимо немедленно возвращаться в Гестапо!
— О-
— Герр Зепп Герр Зепп! — Пауль радостно визжал и подпрыгивал, как щенок, увидавший любимого хозяина. Если бы Шеф Кольбах не ухватил его за ремень, то офицеру Ратту, бросившемуся навстречу любимому боевому командиру, наверняка снесло бы половину неразумной головы лопастью вертолета. Герр Зепп — оберстгруппенфюрер Йозеф Дитрих — наклонился и, не дожидаясь остановки пропеллера, направился к встречавшим.
— Хайль Гитлер! — он смазанно махнул рукой Кольбаху и обнял Пауля: — Мой бедный мальчик! Как тебе живется в этой дыре?
— Отлично, как всегда, — с ироничной улыбкой ответил за Пауля Шеф Кольбах. — Он дышит свежим горным воздухом, пьет молоко, портит сельских девок и давит индюков мотоциклом…
— Давит индюков?! — герр Зепп осуждающе покачал головой и отечески ущипнул Пауля за щеку: — Подходящее занятие для прекрасного футбольного полузащитника! Нет, Карл, ты только послушай: парня сорвали из команды прямо посреди чемпионата! Для чего, спрашивается? Индюков давить?! Так я тебе объясню: это все наши тыловые жеребцы из Рейхсканцелярии! Ну, большое дело — Рейхсфюрер один раз скатился с горы на лыжах! Так нет, они сразу же стали отовсюду выдергивать перспективных ребят в лыжную сборную… Только и умеют, что зад начальству лизать, а подумать, что футбол — стратегический вид спорта, ума нет! В результате до чего дошло? За этот сезон команда моего штандарта уже два матча продула полевой жандармерии! Завтра, небось, и полевой кухне проиграем… — герр Зепп зло и длинно сплюнул сквозь зубы, закурил и доверительно обратился к Кольбаху: — Я так тебе скажу, Карл, я просто солдат и мало смыслю в дипломатии, поэтому скажу, как есть! Очень многим в Берлине сейчас попросту насрать на будущее СС! Мечтают рассорить Генриха с Фюрером… Хреновы конспирологи… Хотят повторить тридцать четвертый…
