— Объединением управлений? — с интересом уточнил Кольбах.
— Именно так, — уверенно кивнул Зигфрид. — Я сам помогал Генриху разбирать документы… К осени планируют объединить СД и зипо20 в единую секретную службу… Рейхсфюрера изрядно раздражают свары, которые ребята постоянно затевают между собой. Единое руководство приведет к большей эффективности работы — так он считает…
— Значит, в августе? — уточнил Кольбах.
— Скорее в сентябре: еще не все назначения согласованы… — продемонстрировал полную осведомленность фон Клейст.
— Своевременное решение! — на минуту задумавшись, одобрил Шеф Кольбах.
— И безусловно, мудрое! — кивнул Зигфрид. Именно судьбоносные административные новшества, которые готовились в руководстве СС, побудили его обременить Рейхсфюрера информацией о расовой неполноценности родственницы Вальтера Шелленберга. Единственный результат — у многострадального барона фон Клейста стало одним ненавистником больше!
— Вы избрали неверную стратегию, штурмбанфюрер, — цинично ухмыльнулся Карл Кольбах, наскоро сделав запись в блокноте. — Зачем было тревожить Генриха, когда вы могли просто пойти поболтать об опере со стариной Мюллером21!
— Об опере?!? С баварским боровом Мюллером? Если вы, Карл, действительно намекаете на своего шефа Генриха Мюллера, так это же настоящее бревно в мундире! У него ни культуры, ни слуха, да он просто на дух не выносит оперу! — возопил музыкально одаренный штурмбанфюрер.
— Да, дружище, вы совершенно правы: папаша Мюллер не выносит оперу! Зато он любит СС, Рейхсфюрера и особенно национал-социалистическую партию… Мечтает наконец-то вступить в ее ряды и не жалует тех, кто ему препятствует… — Кольбах многозначительно огляделся, счел обстановку безопасной, но все же существенно понизил голос: — Например, музыкантов-маторов. И всегда готов подстроить каверзу одному из них. Особенно когда разгорается драка за новые должности в административном аппарате… А Вальтеру протежирует талантливый скрипач-любитель, шеф службы безопасности герр Гейдрих22? Если не ошибаюсь…
Пока старшие офицеры обсуждали далекие и незнакомые Паулю политические перипетии, офицер Ратт успел сделать немудреные, зато вполне практические выводы из туманной истории Зиги фон Клейста. Все очень просто!
Каждый старожил N-бурга доподлинно знает: матушка барона Зиги долгие месяцы находилась в психиатрической лечебнице. Логично предположить, что герр Библиотекарь отыскал неоспоримое подтверждение этого взрывоопасного для карьеры штурмбанфюрера фон Клейста биографического факта. В кипе старых счетов и прочих хозяйственных бумаг, которые ученый библиотекарь разгребал в Замке, вполне мог обнаружиться документ, подтверждающий психическую болезнь фрау Уты фон Клейст. Даже счет на оплату из специализированной психиатрической клиники или запись в старых амбарных книгах о расходах на лечение скорбной рассудком дамы вполне могли поставить жирный крест на блестящем офицерском будущем штурмбанфюрера. Логично предположить, что в качестве оплаты за находку старый интриган библиотекарь требовал от Зиги стащить из служебного архива СС компрометирующие документы, благодаря которым он получил германское гражданство. Жаль, что сообщить шефу Кольбаху о своих выводах и находках, сделанных в гостиничном номере борона, Пауль может исключительно с глазу на глаз. Так что придется ему безмятежно участвовать в светской болтовне и ждать удобного момента! Пауль вытянул шею, демонстрируя интерес к разговору, а Зиги даже прижал ладони к бледным щекам, словно сдерживая восторг:
— Карл, вы, вероятно, прекрасный шахматист!
— Скорее просто талантливый стратег, — скромно улыбнулся Шеф.
— Безусловно, обратиться за информационной поддержкой к герру Мюллеру — плодотворная идея, но ее реализация потребует времени… А Рейхсфюрер ждет от нас срочных мер! Возможно, вы, Карл, с вашими аналитическими способностями, можете объяснить, зачем той корпулентной фройлян понадобился халат профессора фон Штерна?
— У меня нет непосредственного опыта лазания нагишом по дымоходам, но, полагаю, это крайне неудобно. Да и шлепать босиком чрез весь парк — малоприятно… Поэтому фройлян просто набросила одежду, которая попалась под руку… Меня беспокоит, зачем девчонку вообще послали в Замок и кто мог это сделать?
Догадка пронзила Пауля, как стрела:
— Фройлян назвалась библиотекарю фон Штерну приятельницей советского посла Деканозова! Значит, она русская шпионка!
Шеф Кольбах побледнел и прошипел с плохо скрываемым гневом:
— Черт подери, если эта стерва действительно имеет отношение к Деканозову — я найду способ узнать об этом первым! — тут он стукнул кулаком о спинку скамейки с такой силой, что с досок посыпалась краска. Но сразу же взял себя в руки, отряхнул крошки краски тыльной стороной ладони и успокаивающе покачал головой: — Хотя такое объяснение маловероятно. Ее мог проинструктировать только немец! Причем весьма рачительный немец…
— Немец? — дружно удивились Пауль и Зигфрид.
— Безусловно! Теперь очевидно, что главной задачей фройлян было легально проникнуть в Замок. Тот, кто готовил легенду для девушки, был хорошо информирован. Он знал график прибытия членов организационного комитета фестиваля, был уверен, что местное Гестапо не располагает их личными делами, а также что часть помещений Замка уже забронированы для нужд организаторов фестиваля. И самое главное: он точно знал, что смета рассчитана до последнего пфеннига и без дополнительной оплаты фройлян, прибывшую на сутки раньше положенного, бесплатно можно поселить только в уже арендованном и оплаченном помещении в Замке! Так и вышло: девушку официально разместили там представители Гестапо, и поэтому она легко вошла в доверие к сластолюбивому библиотекарю. Даже то, что она торчала в каминном зале нагишом, когда мы прибыли для инвентаризации помещений, — часть плана. Девчонка успела узнать или стащить нечто важное. Нечто такое, за чем ее посылали, прежде чем раздеться догола. И собиралась выбраться через каминную трубу, пока старый хрыч, разыгрывая из себя джентльмена, будет давать ей время одеться и ради этого станет препираться с нашей маленькой комиссией у входа в каминный зал! Как видите, план рассчитан с немецкой точностью!
— Но зачем же тогда герр Библиотекарь назвал ее русской пианисткой? — расстроено поинтересовался Пауль.
— Не берите в голову, дружище: старый сморчок всего лишь хотел подстегнуть наше служебное рвение…
— Конечно, Шеф прав! Как Пауль сам не догадался: фройлян взяла халат и шлепанцы для утилитарных нужд, а сутяга-библиотекарь просто воспользовался фактом хищения, чтобы раздуть скандал, обвинить несговорчивого барона фон Клейста в небрежении к служебным обязанностям и продемонстрировать ему высокие связи в руководстве СС! То есть весь скандал из-за пропавшего хлама — это предупреждающий знак для бедняги Зиги. Знак поторопиться с обменом документами!
В такт собственным размышлениям Пауль почти неосознанно пробормотал:
— Халат — это знак! Знак барону фон Клейсту и нам всем…
Герр Кольбах озабочено взглянул на Пауля и заботливо пощупал холодной сухой ладонью его лоб:
— Пауль, дружище, я бы настоятельно советовал вам переместиться в тень. Боюсь, вы перегрелись на солнце, и у вас активизировалась фамильная склонность к пророческим видениям…
— Фамильная?!? Это досужие сельские сплетни… Он мне не родня! Мой папа — потомственный аристократ, он никогда бы не стал крутить романы с деревенским бабами… — фон Клейст возмущенно разгладил искусно вышитый родовой герб в уголке белоснежного носового платка.
Если говорить непредвзято, Пауль с этим «бароном Зиги» действительно внешне похожи, даже очень. Но Пауль Ратт прежде всего хороший сын, а не поклонник оперных талантов, поэтому он тоже возмущенно замотал головой:
