Каково же было его неприятное изумление, когда мальчишек не оказалось ни около павильончика, ни посреди стоянки.

- Близнецы? - переспросила пожилая торговка мороженым, - такие шустрые, любознательные. А я думала они с теми тремя мужчинами, что уехали на ярко-жёлтой фуре. Там ещё был цирк нарисован. Ох, беда! Неужели похитили? Там вон смотрите, герр, это машина полиции, - женщина ткнула рукой в серый автомобиль, - я по номерам вижу. Бегите скорее к ним.

К её великому изумлению пожилой лысеющий мексиканец бросился не к полицейской машине, а в совершенно противоположную сторону, вскочил в свою машину и бросился догонять яркую фуру, которая уже едва различалась на дороге.

28 глава.

Огромный большегрузный трейлер двигался по шоссе с весьма приличной скоростью. Машина плавно скользила по серой асфальтовой полосе, уверенно вспарывая седую пелену морозного тумана.

Короткий зимний день насупился лёгкими сиреневыми сумерками.

Мигель ехал за грузовиком уже битый час и никак не мог приблизиться настолько, чтобы хоть как-то помешать движению.

Мексиканец был близок к панике. Та самая неприметная полицейская машина, которую он видел ещё на стоянке, следовала за ним с завидным упорством.

Мигель отлично понимал только одно, ему во что бы то ни стало необходимо вернуть детей обратно. Если только мальчишки попадут в руки полиции, дело примет совсем иной оборот, и дотошные сотрудники службы BND раскрутят события в одно мгновение.

Мало того, вместе мальчишками из машины исчезла и нелепая лиловая собака, набитая деньгами, словно мешок.

Бешено вдавливая в пол педаль газа, Мигель не мог понять только одного, кто эти люди, с которыми уехали его драгоценные пацаны?

Как совершенно незнакомые дальнобойщики решились прихватить чужих детей и куда они мчатся с такой скоростью?

В какой-то миг он подумал, что всё происходящее является полицейской подставой, но отмёл мысль, как нелепую и нерациональную. Ни один полицейский не решится использовать двух малолетних пацанов в качестве наживки, даже если этот шаг способен раскрыть целую преступную организацию.

При этом доводе Мигель нехорошо усмехнулся и почти машинально обернулся назад.

За размышлениями он не заметил, что серый автомобиль приблизился настолько, что за рулём отчётливо различилась грузноватая фигура с пышными пшеничными усами.

Мужчина бросил взгляд на шоссе.

В этом месте дорога изгибалась крутым поворотом. Заснеженый лесопарк выдавался на трассу в виде короткого рукава, образуя что-то вроде тихого посеребрённого полуострова.

Как и следовало ожидать, огромный автофургон послушно сбавил скорость и начал огибать лесок.

Вместо того, чтобы тоже сбавить скорость, Мигель до отказа втопил педаль газа в пол и ринулся в обгон злополучного ярко-жёлтого трейлера.

В это же мгновение по его глазам ударил слепящий свет фар. Мигель еле успел увернуться. Мимо него, словно во сне, пронеслось какое-то перевёрнутое лицо водителя со встречки, а по ушам ударил омерзительный раздражающий скрежет.

Какой, однако, длинный этот поворот.

Мужчина воровато обернулся. Серый автомобиль позорно отстал.

Нехорошо усмехнувшись, Мигель снова выскочил на полосу встречного движения. Его слегка занесло. Почти рядом, буквально в миллиметре, горячей громадой пронёсся длинный рейсовый автобус. Кажется, он даже расслышал отборный мат, который донёсся из кабины этого самого автобуса.

Как ни странно, Мигель совершенно не испытывал страха.

В его мозгу стучала лишь одна мысль, что он должен преградить путь этому распроклятому фургону и немедленно отнять детей.

Крутой изгиб шоссе начал выравниваться. Трейлер глухо взревел двигателем, прибавляя скорость. Почти в самое лицо ударил клуб удушливого чёрного выхлопа.

Мигель, кажется, даже тихо застонал от досады. Судорожно стиснул руль и, наверное, в первый раз окончательно поровнялся с кабиной злополучного грузовика. Он машинально вскинул голову и столкнулся с удивлённым взглядом водителя-дальнобойщика.

Всё это произошло в долю секунды, но Мигель словно очнулся от протяжного чёрного сна. Не в силах справиться с изумлением, он почти машинально отметил, как похожи его мальчишки на этого водителя-дальнобойщика. Те же тёмные глаза, резкие чёрные брови, крупный чувственный рот. Ему вдруг стало дурно...

Мигель неловко крутанул руль сначала влево, потом вправо. Его безудержно протащило по белёсому хрустящему от наледи асфальту. Затем раздался глухой гулкий удар, и небольшой автомобиль Мигеля подпрыгнул словно мячик. В бок легковушки мучительно-огромной горой ударил перед большегрузного трейлера.

МАШИНА МИГЕЛЯ ПУШИНКОЙ ПЕРЕКУВЫРКНУЛАСЬ ЧЕРЕЗ КРЫШУ И, РАСПАХИВАЯ ГУСТУЮ СНЕЖНУЮ ПЕЛЕНУ, БУКВАЛЬНО УЛЕТЕЛА В ИЗГИБ ПРИДОРОЖНОГО ЛЕСА.

В ту же секунду от могучего удара непроизвольно распахнулась задняя дверь грузовика. Удар был настолько силён, что механизм, удерживающий двери, вместе с вольером для животного соскочил со своего места. Прочертив по асфальту длинную огненную полосу, прямо на дорогу выкатился наклонный помост. Машина гулко ухнула и наконец заглохла, заехав по самую кабину в пышный белый сугроб. Из чрева машины раздался рёв потревоженного зверя и вслед за этим на дорогу вывалились две детские фигурки. В панике, пронзительно крича, они дружно перекатились через придорожную запорошенную канаву и исчезли в лесу.

Том смог остановиться где-то в глубоком лесу. Его маленькое сердечко бешено стучало. Мальчишка задрал голову. Над ним нависали огромные заснеженные кроны сосен, едва пропуская слабый бледно-серый свет зимнего дня.

Вокруг было тихо, и только где-то очень далеко раздавались неясные людские голоса и раздражённые сигналы автомобилей. Мальчик наконец-то отдышался и поспешно огляделся вокруг в поисках брата.

Билла нигде не было. Том почувствовал нарастающую панику. Он совершенно не помнил, как оказался именно в этом месте. Вполне возможно, он бежал по лесу очень долго и окончательно заблудился, когда утоптанная тропинка исчезла и ножки буквально утонули в снегу.

Том уже хотел было расплакаться от ужаса, но какое-то внутренне чувство сжало его горло, словно тиски. Том ещё раз огляделся и неуверенно закарабкался навстречу далёким приглушенным голосам.

Снег был глубокий, и мальчуган несколько раз провалился по пояс и даже по грудь.

На улице становилось всё темнее. Жидкий дневной свет угадывался лишь у самых верхушек деревьев. Внизу уже расстелились сумерки, и Том упорно култыхался в снегу, пытаясь удержать своё маленькое тело в одном положении. Наконец, он выбрался на узкую утоптанную парковую тропику. Голоса стали отчётливей. Несколько раз Тому показалось, что кто-то громко и протяжно позвал его по имени.