– Убери руки, – Локи мотает головой, видимо, пытаясь отстраниться.

– Ты пытался содрать повязку, – информирует Тор, отступая на шаг от кровати. – Ее нельзя трогать.

– Прекрати это, – маг поворачивается на спину и безвольно откидывает голову на подушку.

– Что? – Тор спрашивает все равно, хотя прекрасно знает, что младшего бесят его попытки хоть как-то помочь.

– Ты знаешь, – уголок губы мага дергается в усмешке. – Строишь из себя заботливую мамашу. Интересная игра, да?

– Тебе нужна помощь и ты знаешь это, – Бог Грома кладет на живот брата стопку одежды и снова отходит на шаг. – Ты даже одеться без меня не сможешь.

– А ты и рад, – Локи зло улыбается и подцепляет из стопки футболку. Разворачивает, ощупывает, наверное, пытаясь определить, где верх, а где низ.

– Хватит, – Тор не выдерживает и отнимает вещь у младшего. – Вытяни руки.

Локи поджимает губы, но послушно выполняет.

– Пройдет немного времени, и ты освоишься, – зачем-то говорит Бог Грома, расправляя на брате футболку. – Сможешь все это проделывать сам.

– Какого цвета? – вдруг спрашивает маг, послушно приподнимаясь, чтобы дать Тору возможность надеть на себя штаны.

– Белого, – громовержец застегивает на них молнию и оправляет футболку, приводя одежду младшего в должный вид. – Я взял, что было.

В ответ Локи только дергает плечом и поднимается. И Тор закусывает губу, наблюдая за его неловкими движениями.

***

Дни летят незаметно, и Тор привыкает к своим «обязанностям». Менять повязки на лице младшего, готовить еду, периодически заставлять брата есть свою стряпню. Все это становится настолько привычным, что перестает раздражать.

Локи теперь молчит. Не выказывает своего пренебрежения или неприязни к помощи Тора. Они просто уживаются.

Тор теперь часто замечает, как Локи водит кончиками пальцев по лицу, задевая заживающие ожоги на подбородке, некрасивую спекшуюся корку на щеке, трескающиеся до крови губы... Трогает плотную повязку на глазах, чуть нажимает, наверняка причиняя себе боль. Хотя Бог Грома не знает. Ему просто так кажется.

Иногда он читает брату. Чаще всего вечером, когда солнце уже почти садится, заливая все вокруг странным красноватым светом.

И это как-то... правильно. Наверное.

***

– Ты так ни разу и не вышел на улицу, – Тор говорит это, наблюдая, как младший ест превратившиеся в кашу макароны – Тор никогда не умел готовить, тем более странную мидгардскую еду. Свою порцию Бог Грома давно съел, а Локи все возил ложкой по тарелке, не спеша доедать.

Локи пожимает плечами и отправляет, наконец, в рот очередную ложку.

А Тор продолжает:

– Я думаю, нам стоит пойти прогуляться. Искупаться в море, позагорать. Тебе пойдет на пользу.

– Солнечные ожоги всегда шли мне на пользу, – саркастично отзывается маг.

И Тор вдруг вспоминает, как мучился Локи от вечного асгардского солнца. Особенно в детстве. А сам он вечно потешался над тем, что младший вечно отсиживался в тени с какой-нибудь книжкой. Воистину, дети злы.

– Идем вечером, – предлагает громовержец, вставая, чтобы разлить по чашкам кипяток. – Твои глаза почти зажили, можно будет даже снять повязку.

Локи вздрагивает и отставляет тарелку. Резко поднимается и пытается выбраться из-за стола, не задев, как в прошлый раз, его угол. Но Тор перехватывает брата за руку, усаживает на место и пододвигает тарелку обратно.

– Ешь, – он вкладывает в руку младшего ложку. – Я старался.

– Одно удовольствие есть каждый день твои переваренные макароны, – кивает маг. – Ты бы попытался для разнообразия хоть раз прочитать надписи на упаковке. Там должно быть написано: пять минут в кипящей воде. А ты все двадцать, наверное, варишь.

– Вари их сам, – обиженно предлагает Тор, ставя на стол чашки. – А то только и умеешь, что критиковать.

– Верни мне мои глаза, и я буду делать сам все, а не только варить паршивые макароны, – насмешливо бросает Локи, заставляя громовержца вздрогнуть.

Младший давно не упоминал о своей слепоте в таком ключе. И теперь...

– Успокойся, – маг вдруг смеется, – ты такой забавный, когда начинаешь пытаться осознать свои поступки. Тебе вредно думать, братишка.

– Так что насчет вечера? – Тор проглатывает насмешку, не желая связываться с младшим. – Пойдешь со мной?

В ответ Локи просто кивает и тянется к своей чашке. И Тор едва успевает остановить его, вспоминая, что так и не добавил холодной воды.

***

А вечером они самозабвенно орут друг на друга, вспоминая старые и новые обиды. Видно, все напряжение, скопившееся между ними за все это время, наконец, нашло свой выход.

Тор даже не понял, с чего началась ссора, но в итоге Локи орал что-то про змею и йотунского выродка, что-то про то, как ему «повезло» с братом... А Бог Грома, не выдержав, высказался о том, что уверен, что такие уроды, как Локи заслуживают, по его мнению, и худшего.

Удар магической энергии выбил окно и снес половину стены. А Тор, вскочив на ноги, абсолютно забыв о том, что Локи слеп, с размаху залепил ему пощечину.

И вот теперь, прижимая ерзающего и шипящего что-то брата к полу, Тор тяжело дышит, пытаясь успокоиться.

– Отпусти, придурок! – Локи безуспешно дергается, пытаясь вырваться.

– Успокойся сначала, – Бог Грома поправляет съехавшую повязку младшего. – Йотунские выродки должны вести себя прилично.

Локи снова дергается, обхватывает его ногами, пытаясь скинуть с себя.

И Тор беспомощно закрывает глаза, чувствуя, как против воли вдруг наливается тяжестью в паху.

– Слезай, – хрипло выдыхает маг. – Слезай, живо, иначе...

– Мы пойдем сегодня на море, – Тор заставляет себя отпустить брата и поднимается на ноги. – Мы решили.

И подает младшему руку.

***

Ссора съела много времени, и поэтому, когда они выходят из дома, солнце, естественно, уже село. Тихо плещущееся море освещает почти полная луна.