Chapter V

Держать пистолет неудобно. Он кажется бесполезной железкой. И Тор глупо завидует брату, наблюдая, как тот размеренно спускает курок. Локи действует так, словно пистолет – продолжение его самого. Маг перемещается, чуть согнув ноги в коленях, словно подшагивая к определенной, им самим намеченной, точке.

– Вот так, – Локи опускает оружие и оборачивается к Богу Грома. – Стрельба по неподвижным мишеням – самое легкое, что я могу предложить. Как раз то, что тебе нужно на первых этапах обучения. Давай, пробуй.

Тор кивает и вскидывает пистолет. Маг смеется, шлепает ладонью по предплечьям Бога Грома.

– Согни в локте вторую руку, – Локи становится совсем близко, за спиной. – Держи оружие на уровне глаз. Согни ноги, – холодная ладонь надавливает на поясницу. – Расставь их на ширину плеч. Повысишь свою устойчивость. Ты ведь так и с молотом поступал. Тут практически то же самое с некоторыми нюансами.

Громовержец послушно выполняет инструкции. Расслабляет спину, потому что ладонь, настойчиво скользящая вдоль позвоночника, требует этого.

– Давай, – тихо говорит Локи. – Помни про отдачу.

И Тор спускает курок.

То, что Локи назвал отдачей, чувствуется слабо. Но вот в мишень Бог Грома не попадает. Пуля уходит в «молоко».

– Ты слишком дергаешься, – маг кладет ладони на плечи громовержца. – Слишком напрягаешься. Нажимать на спуск надо мягко. На выдохе. Следи за центром мишени, не отпускай его. Представь, что пистолет и ты – одно целое. Он – часть тебя. Вспомни, что ты ощущал, держа молот.

Эти слова брата словно имеют магическое действие – возвращаются ощущения единения с оружием, приходит легкость.

Тор опускает напряженные плечи, прикрывает на секунду глаза и отправляет себя в цель. Ровно в центр мишени. И точно так же выпускает оставшиеся семь пуль. Они ложатся кучно. Не по центру, но и не выходя за края мишени.

– Молодец, – Локи одобрительно кивает головой. – Все очень правильно. Ты понял, о чем я говорю. Теперь попробуем навскидку, без долгого прицеливания. Как в боевой обстановке.

– Где мой молот? – Бог Грома резко оборачивается к брату. – Почему он не отзывается мне?

Локи усмехается. Из зеленых глаз исчезает все то, что делало его младшим братом Тора. Теперь там только насмешка. На Бога Грома снова смотрит жестокий безумец.

– Думаешь, я настолько тебе доверяю, а, Тор? – маг закладывает руки за спину и наклоняет голову набок. – Думаешь, то, что я выпустил тебя из-под замка, значит, что теперь тебе можно все? Ведь верни я тебе в руки молот – ты с удовольствием разнесешь здесь все в мелкий прах. И доставишь меня папочке, как трофей. Молот тебя портит. С ним ты перестаешь думать. А мне это не нравится. Я хочу видеть, как ты ищешь пути отхода, пытаешься вывернуться, боишься. Ты ведь стал совсем другим, брат. Слабость пошла тебе на пользу. Покладистый умный Тор, – издевательски пропевает Бог Безумия. – Так изменился. Твои друзья не узнали бы тебя.

Бог Грома молчит. Слова младшего резанули по гордости, словно ледяным йотунским лезвием. Хочется размахнуться и отвесить настырному брату затрещину. Так, чтобы на бледной коже остался синяк.

– Давай, что ты стоишь? – Локи смеется. – Ударь! Как в детстве, помнишь? Я вечно ходил с синяками. Ну же! Или струсил без молота?

Эти слова – словно последняя капля. Разум исчезает, оставляя только ярость. Плевать, что брат. Плевать на все!

В этот удар Тор вкладывается всем корпусом, рассчитывая на сопротивление, на боль... Но кулак не встречает блока. Попадает ровно туда, куда метил Тор.

Локи отлетает назад, едва удерживаясь на ногах. Прижимает на секунду ладонь к лицу. И хохочет.

– Это хорошо, да?! Злись, Тор! Давай, для меня!

– Ты безумен, бездна тебя забери! – орет в ответ Бог Грома. – Вот она, твоя йотунская сущность! Проявилась, наконец! Не может йотун быть асом!

Локи словно получает еще один удар. Отшатывается, сжимает кулаки.

Но Тору плевать. Он кричит, больше не контролируя себя.

Что-то о том, что Локи змея, пригретая на груди. Про черную неблагодарность, про предательство. Про то, что именно из-за Локи разрушено все, что ему, Тору, дорого.

– Йотунхеймский выродок! – Тора буквально перетряхивает от ярости. – Ты не должен был родиться! А ведь мать любила тебя! Считала сыном! И вот чем ты платишь ей! Нам всем! Я должен был убить тебя еще год назад, когда была возможность!

– Значит, раздумал возвращать меня на путь истинный? – маг снова подходит совсем близко.

– Тебя уже не вернуть, – горько выговаривает громовержец, успокаиваясь. – Ты сам лишил себя возможности вернуться. Теперь я понимаю, что имел в виду отец, когда говорил, что ты изменился.

– Удивлен, что он вообще вспомнил обо мне, – Локи облизывает разбитую губу. – Не суть. Тебе, наверное, интересно, почему я не бью в ответ?

Бог Грома мрачно пожимает плечами. Ни один из поступков брата понять не представляется возможным. Локи похож на перепутанную, тонкую, словно волос, леску. Попытка расплести узел оканчивается только порезанными пальцами.

– Ты смешон, Тор, – маг дергает уголком рта. – Думал, что оскорбил меня? Как можно оскорбить правдой?

И Тор отшатывается. Напротив него стоит йотун.

Локи смеется. Перехватывает тонкими синими пальцами с черными ногтями за воротник, притягивает старшего ближе. И спрашивает, обдавая холодом:

– Разве я не йотунский выродок? Разве не предатель? Почему ты попытался оскорбить меня именно так, а?

– Разве ты не обратное пытался доказать отцу, разрушая Йотунхейм, а? – зло выдыхает Бог Грома, зная, что для Локи это больная тема. – А весь этот твой цирк с захватом Мидгарда – всего лишь месть мне. За то, что я был лучшим сыном, чем ты.

– О, вот как ты заговорил?! – в красных глазах ярость. – Глупая какая-то месть для меня, не находишь? Они мне не родители! У меня нет семьи, я убил своего отца, если ты не помнишь. Ради твоего. И что получил взамен? Как всегда – ничего. Что бы я ни делал ради Одина – все растворялось в бездне его равнодушия. Как я могу мстить за то, что не оказался сыном такого отца?

– Лжешь, как всегда, – Тор говорит это с намеренной издевкой. – Ты даже сейчас мечтаешь об одобрении. О том, чтобы тебя похвалили, признали. Что ты получил, захватив Мидгард? Только ненависть. Все те, кто подчиняется тебе – подчиняются либо из страха, либо просто зомбированы твоей магией. У тебя нет друзей, нет преданных последователей, которые сделают ради тебя все просто потому, что любят тебя. Как тот солдат сопротивления, ценой своей жизни прикрывший товарищей. Они воевали за Фьюри. Он сумел сделать так, что они мстили за его боль, как за свою.