Тор кивает и льет на живот брата прозрачную жидкость, пахнущую чем-то сладким.

Младший вздрагивает, дергается, отшатываясь. Но Бог Грома держит крепко. Размазывает субстанцию по коже ладонью.

– Это делают мочалкой, – напряженно говорит Локи.

– Ага, – кивает громовержец. – Сейчас.

Провести по нежной коже внизу живота младшего, по бедру, забраться пальцами на внутреннюю сторону... И Тору отчего-то вспоминается, как в детстве в реке точно так же отмывал младшего от грязи.

– Может, хватит? – голос у мага какой-то странный. Отчаянный?

Тор молча перекладывает мочалку в правую руку и ведет по коже брата, отмывая грязь. Разворачивает спиной, проходится по пояснице, по лопаткам, шее... Белая пена становится грязно-розовой.

Остаются красные подтеки на ногах. Бог Грома осторожно касается пальцами ягодиц брата и тихо выговаривает:

– Локи, надо смыть...

– Я сам! – маг вцепляется в запястье громовержца. – Позволь, я хотя бы это сделаю сам.

– Прости, – Тор смущенно кивает.

Локи молча отворачивается к стене и скользит пальцами по коже, чуть раздвигает ягодицы, касается...

И Бог Грома хрипло выдыхает, жадно следя за его движениями. Жар приливает к щекам, распространяется по всему телу... В паху становится тяжело.

А Локи вдруг тоже выдыхает. Но не так. Сипло, словно от боли.

Громовержец вздрагивает и трясет головой, в надежде прогнать наваждение.

Он же сам сделал это с братом! Как можно...

– Не мог бы ты... – маг сглатывает. – Полей, пожалуйста, водой. Мне надо смыть мыло.

– Сейчас.

Вода словно ласкает кожу младшего. Стекает по ней, гладкой, чистой, блестящими каплями. И, если не смотреть на ожог на груди и изуродованное лицо, – перед Богом Грома прежний Локи.

Чистые влажные волосы, которые Тор долго вытирал под предлогом, что вода может натечь на лицо младшего, теперь чуть вьются, в беспорядке торчат в разные стороны. И маг то и дело приглаживает их ладонью.

– Надо сменить повязки и протереть лицо, – вдруг говорит маг.

– Я помогу, – поспешно говорит Тор и прикрывает ноги младшего простыней.

– И достань мне что-нибудь из одежды, – добавляет Локи.

– Сначала глаза, – не соглашается громовержец и отлепляет пластырь, фиксирующий марлевую повязку на правом глазу мага. И вздрагивает, на секунду прикрывая глаза: все, конечно, не так плохо, как вчера, но смотреть на брата и видеть вместо ярких зеленых глаз воспаленные провалы...

– Уже получше, – говорит он, отлепляя вторую повязку. – Заживает.

– Естественно, – равнодушно кивает маг. – Так и должно быть. Хотя я рассчитывал, что дело пойдет быстрей. Но этот яд не совсем обычный. Замедляет регенерацию.

– Через неделю и шрамов не останется, – пытается разрядить атмосферу Тор. Но Локи только пожимает плечами.

– Достань влажные антибактериальные салфетки из аптечки и протри лицо. Там, где нет серьезных повреждений, – тихо говорит он. – Просто сотри грязь.

И Тор, на удивление, быстро найдя эти салфетки, начинает осторожно протирать лицо младшего, стараясь причинить как можно меньше боли.

Стирает засохшую кровь из уголков губ, убирает грязь с подбородка – мелкие язвочки уже начали затягиваться, оставляя после себя странную жидкость. Обводит рану на шее, стараясь не задеть воспаленные края.

Поднимает лицо младшего, чуть поворачивая к свету. Почти так же, как в том сне, намертво засевшем в памяти.

– Болит поменьше? – зачем-то спрашивает он.

Наверное, просто, чтобы нарушить тяжелую, напряженную тишину.

– Да, – коротко отвечает маг. – Меньше.

Наконец, когда Тор накладывает повязки на глаза, снова заклеивает рану на шее, промывает и дезинфицирует рану на груди младшего, тот садится, прислоняется к спинке дивана, скрещивает ноги и просит:

– Принеси мне книгу.

Просьба ошарашивает Тора. Он несколько секунд мнется, а потом неловко начинает:

– Но ты ведь не можешь видеть...

– А ты рад напомнить, – зло бросает Локи. – Спасибо, а то я как раз забыл об этом.

В который раз становится неловко:

– Я принесу. Только какую?

– Шекспира. Черная обложка с золотыми буквами на корешке.

Тор ищет долго. Скользит взглядом по полкам, ища незнакомое название. Наконец, книга обнаруживается.

Бог Грома осторожно подцепляет, раскрывает и с удивлением понимает, что написано на мидгардском английском языке.

– Это же мидгардская книга, – удивленно выговаривает он. – Ты читаешь книги смертных?

– Читал, – зло усмехается маг. – Сейчас могу только подержать.

И Тор, неожиданно даже для самого себя, говорит:

– Я почитаю тебе.

Локи вздрагивает, нервно усмехается и выговаривает:

– Спасибо, Тор.

А громовержец садится рядом с братом, раскрывает книгу на самой первой странице и начинает читать, замечая, как расслабляются напряженные плечи мага.

_______________________________________________________

Писал под такой вот психодел:

Jefferson Airplane – White Rabbit

Chapter XXII

Локи спит, отвернувшись к стене. Тор снова не принес ему никакой одежды, кроме белья, поэтому маг завернулся в тонкую простыню, натянув ее до самого подбородка.

И теперь, стоя перед кроватью младшего, Бог Грома так и не мог вспомнить, когда Локи спал днем. Локи вообще спал мало. Настолько, что Тору порой казалось, что он не спит вовсе.

Высохшие всклоченные волосы мага рассыпались по подушке, и Тору думается вдруг, что таким своего брата он не видел никогда. Беззащитным, что ли?

А Локи вдруг странно дергается и Тор едва успевает отнять его руки от лица. Он что, повязку содрать пытается?

– Отвали! – у младшего хриплый со сна голос, а в рот попала прядь волос. И Тор осторожно вытягивает ее.