Локи переводит взгляд на свою безвольно лежащую руку. Легкое движение отдается во всем теле противной тянущей болью. Даже не болью, а скорее слабостью. Словно эти мышцы, кости, сухожилия все это не его.

Бог Безумия неловко дергается, пытаясь приподняться. Но что-то мешает. Тяжесть на плечах. Словно кто-то...

Тор.

Прижимает его к себе. Так бережно, нежно... Будто не врага обнимает, а брата.

Маг проводит ладонью по груди старшего, ощупывая. Пальцы натыкаются только на гладкую, неповрежденную кожу. И Локи чувствует, как отпускает напряжение.

Страх.

Он ведь боялся. Боялся того, что Тор погибнет. Исчезнет из жизни. Боялся, что останется действительно один. Так... пусть Тор и ненавидит его, пусть мечтает убить, сбежать. Но он рядом. Неважно почему. Главное, что Локи чувствовал его незримое присутствие. Знал, что в любой момент может увидеть. Коснуться, сказать ему что-то.

Не чувствовать себя одиноким. Он ведь держал здесь Тора именно поэтому. Другой цели не существовало. Никакого оправдания, кроме этого. И теперь, после всего...

В бездну.

Локи выворачивается из-под руки брата и касается его щеки, приводя в чувство.

Бог Грома дергается, резко раскрывает глаза. И перехватывает пальцы не успевшего отдернуть руку мага. И Локи не знает, отстраниться сейчас или сжать ладонь старшего в ответ.

Поэтому он поступает проще. А именно – ведет себя так, будто Тор не держит его руку.

– Локи.

Бог Грома просто произносит его имя. И это слово... Маг почему-то вдруг задумывается над тем, как его имя звучит. Как губы Тора проговаривают его.

Два слога. Очень просто.

Ло-ки.

И Бог Безумия повторяет. Повторяет, вслушиваясь в звучание этого набора букв.

– Все хорошо? – Тор как всегда норовит сделать все простым и понятным.

Забавно.

– Да, – маг кивает. – С тобой все будет хорошо.

– А с тобой? – громовержец сильнее стискивает его пальцы.

– Не знаю, – зачем-то честно говорит Локи, – я еще не понял.

– Будет, – Тор уверенно кивает. – С тобой тоже все будет хорошо.

Так по-детски наивно, будто слова могут что-то значить. Локи подтягивает уголок рта в улыбке и тоже кивает. А потом осторожно отнимает руку и поднимается на ноги. Пытается подняться. Это удается не сразу. Слабость все еще есть. Головокружение, подкатывающая тошнота.

Маг прижимает собранные в горсть пальцы к виску в тщетной надежде отделаться от этого мерзкого ощущения. Помогает это слабо.

На плечо ложится тяжелая ладонь.

– Спасибо... тебе, – выговаривать благодарность Тору явно сложно. – Ты спас мне жизнь.

Смех срывается с губ против воли. Локи хохочет, чувствуя глухое недоумение брата, чувствуя, как он все сильнее сжимает плечо.

– Ты смеешься, – громовержец говорит это почти угрожающе. – Локи, я не...

– Я спас твою жизнь, – маг усилием воли заставляет себя успокоиться и возвращает в голос нужную сейчас издевку. – Вдумайся: великий Тор обязан жизнью предателю и убийце. Йотунскому выродку. Неплохой расклад, верно?

– То, что ты сделал – поступок не предателя, а... – Бог Грома запинается, смотрит на младшего, – моего брата. Ты же знаешь, Локи, я люблю тебя так же, как и раньше. Пусть с тобой... с нами произошло много... плохого, но ничего не изменилось. Что бы я ни говорил.

– Я тоже люблю тебя, Тор, – выговаривает Локи и осекается, прикрывает глаза, стараясь не поддаться ненужным порывам. И продолжает:

– И теперь я не стану удерживать тебя, – по телу прокатывается дрожь. В такие моменты контролировать себя становится безумно сложно. – Ты можешь забрать свой молот и уйти. Если захочешь в Асгард, то я помогу. Теперь у меня есть ресурсы для такого перемещения.

Тор растерянно смотрит на брата. Вглядывается в отчего-то тусклые зеленые глаза, пытается считать выражение.

Ничего.

– Ты сейчас...– Бог Грома забываясь, сжимает пальцы так, что Локи болезненно морщится. – Ты отпускаешь меня?

– Я сказал иначе?! – маг почти истерично дергается, отшатываясь. – Ты вообще слушал меня?

– Локи, я... – Тот почти испуганно заглядывает во вспыхнувшие безумием глаза младшего, – я хотел...

– Убирайся, – Локи неожиданно успокаивается. – Куда хочешь. Если желаешь отправиться в Асгард, придется потерпеть еще пару часов. Я должен окончательно восстановиться.

– Зачем ты это делаешь? – вопрос поистине глупый, но Тор все равно задает его. И вздрагивает, когда встречает взгляд брата.

Безумие. Темное безумие плещется на дне красных глаз йотуна.

Тело реагирует молниеносно. Молот сам собой прыгает в ладонь. Но Локи только смеется. А Бог Грома понимает, что не может шевельнуться. Рука разжимается и Мьельнир с тяжелым стуком падает на пол.

Локи подходит совсем близко, кладет холодную ладонь на лоб и, глядя в глаза, медленно, нараспев, проговаривает заклинание. И связь рвется. Тор больше не чувствует оружия. В груди будто дыра.

– Ты так много болтал, Тор, что я успел передумать, – маг зло улыбается. – Может, ты и не хочешь никуда от меня уходить? Хочешь любить и дальше своего младшего братца?

– Локи, я...

– Молчать! – Бог Безумия угрожающе вскидывает руку. – Я же говорил тебе, что ненавижу, когда меня перебивают! А ты постоянно делаешь это! Каждый раз! И знаешь... – Локи нехорошо усмехается, – ты заслужил наказание. Знаешь, как я тебя накажу?

Бог Грома молчит. То, как резко переменилось настроение брата... Буквально пару минут назад здесь стоял Локи. Настоящий Локи. А теперь на Тора смотрел тот, кого нельзя назвать иначе, как йотунским выродком.

– Молчишь, да? – Локи смеется. – А я скажу тебе. Тебя высекут. Помнишь, как это было со мной тогда? Когда ты смотрел. Стоял и смотрел, как они...

– Да что ты несешь?! – громовержец дергается, пытаясь вырваться из крепко держащих невидимых оков. – Ты спятил! Ты безумен!

– Опять перебил. – Маг некрасиво улыбается, – обещаю, тебе будет больно, брат. Как и мне. Ты почувствуешь. И может, поймешь хоть что-то.

По коридору его тащили долго. Количество ведущих его охранников сократилось с пяти до двух. Одного Тор, кажется, даже убил. Прямой удар в висок его рукой вырубил бы и бога. А человеческий череп просто не выдержал. И теперь кулак Бога Грома был измазан кровью, а меж пальцев застряли какие-то ошметки, в костяшки впились осколки кости.