– Вы хотите отыграть все назад? – чуть слышно произнес Ник.

Его губы слегка коснулись кожи за ее ухом. По телу Мередит пробежала легкая дрожь. Низ живота обдало огнем. Желая отделаться от горячего дыхания Ника, она резко развернулась. Это была большая ошибка. Теперь она оказалась прижатой к балюстраде лицом к лицу с Колфилдом.

– Я не могу приказать Тедди либо другому какому-нибудь мужчине сделать мне предложение. Добиться этого совсем не просто. – Надтреснутый голос выдавал ее с головой. Близость к нему вызывала в душе Мередит такой трепет, что совладать с ним она никак не могла.

Ник долго вглядывался в ее лицо. Его глаза, казалось, пытались изучить каждый квадратный дюйм тела женщины. У нее перехватило дыхание, когда полуночный взгляд остановился на ее губах, которые тут же задрожали. Руки Мередит за спиной мертвой хваткой вцепились в камень балюстрады. Вследствие учащенного дыхания грýди графини заходили ходуном, выгодно выделяясь в глубоком декольте ее платья.

– Вы правы, – прохрипел Ник. – Кое-что находится вне нашей власти.

Произнеся это, мужчина обхватил ее за талию и прижал к себе. Он впился в уста женщины долгим, страстным поцелуем, поцелуем, который будоражил ей кровь и проникал в самую душу. Рассудительность куда-то исчезла. Мередит, оттолкнувшись от балюстрады, схватилась за лацканы его фрака. Ник тем временем облизывал, пощипывал, посасывал ее губы. Мередит совсем не пугало то, что они стоят всего в нескольких футах от распахнутой застекленной двери. За ней представители высшего света наслаждались своими напитками после вечерней трапезы. Женщина старалась не думать о том, что эти несколько футов отделяют ее от грандиозного скандала. Его поцелуи изгнали из головы Мередит все соображения приличия, пробудили спавшие прежде желания, столь сильные, что теперь они жгли ее душу.

Ник положил ладони на груди Мередит. Соски ее набухли, напряглись от трения о тонкую кисею платья. Они словно жаждали вырваться на свободу, желали почувствовать прикосновение грубоватой кожи его ладоней либо влажного бархатистого языка. Своим поцелуем он заглушил рвущийся из груди женщины стон.

Не противясь охватившему ее страстному желанию прикоснуться к нему, почувствовать его, она просунула руки под его фрак и провела по мускулистой груди и плоскому животу. Мускулы мужчины вздрагивали от ее прикосновений. Кровь Мередит пьянило желание. Это придало ей смелости. Ее рука опустилась. Ладонь прижалась к его отвердевшей под тканью мужской плоти. Мередит чувствовала, как он затрепетал в ее руке. Похотливый жар пробежал по телу женщины, расплавляя в неге даже кости.

– Позволь мне прийти к тебе в спальню сегодня ночью, – не отрываясь от ее губ, прошептал Ник.

Его слова стали для нее холодным душем, опустив с небес на землю. Мередит вывернулась из его объятий и ударилась спиной о каменную балюстраду. Она тяжело дышала.

– Нет… Это безумие.

Ник обеими руками взъерошил себе волосы и согласно кивнул. Спустя несколько секунд к нему вернулось самообладание.

– Ваши чары явно сильнее, чем вы утверждаете, – пробормотал он. Мужчина поднял глаза. Его горящий взгляд пригвоздил ее к месту. – Вы изобретательны. Если выберете себе подходящего мужчину, то запросто сможете женить его на себе.

Мужчину, но не его, не того, кого она хотела.

Гордо приподняв подбородок, Мередит хотела удалиться с высокомерным видом, но граф схватил ее за руку, когда женщина намеревалась проскользнуть мимо него.

– Я не шучу. У вас есть лишь один сезон для того, чтобы найти себе мужа. Не теряйте время понапрасну.

Она перевела взгляд с его пальцев на своей руке на суровые морщины, избороздившие чело Ника, а затем на сердитую складку его рта. Если бы она не любила Колфилда, то презирала бы его. Вот только теперь Мередит уже знала, что Ник куда больше, чем делает вид, куда значительнее несносного субъекта отчаянно борется за то, чтобы вычеркнуть ее из своей жизни. Из-за этого она в него влюбилась.

– Не тревожьтесь. Я исполню все, как мы договаривались, – пообещала женщина, хотя сердце ее тоскливо сжалось в груди.

Ник не сразу отпустил ее руку. Его глаза жадно впитывали каждую черточку прекрасного лица Мередит так, словно хотели навсегда запечатлеть его в своей памяти. Ее кожа на ощупь казалась необычайно горячей.

Прежде чем у нее появилось время обдумать последствия собственных слов, ее характер взял верх и Мередит услышала свой раздраженный голос:

– Уверяю вас, каким бы низким ни было ваше мнение обо мне, сейчас вы пали гораздо ниже, если уж речь зашла о порядочности. Как вы смеете стоять здесь и требовать от меня, чтобы я вышла замуж, после того как мы… – Голос ее дрогнул. Она не хотела, не могла говорить о той ночи. Упомянув о ней, она замарала бы то светлое, что оставалось после случившегося. Она решила попытаться смягчить удар: – Вам следовало не покидать Лондон.

Свет из окон гостиной лился на его бесстрастное лицо. Судя по всему, сказанное ею ничуть не задело Ника. Граф казался таким же бессердечным и непреклонным, как и прежде.

Мередит развернулась, бросила взгляд на балконную дверь, шагнула, но затем остановилась, чтобы справиться с охватившим ее волнением. Стоя к мужчине спиной, она вытянула перед собой руки и удивилась, увидев, что они дрожат мелкой дрожью. Если она, как говорят, носит сердце на рукаве[10], то с таким же успехом можно прямо признаться Нику в своей любви. Господи! Женщина прижала руку к раскрасневшейся щеке, в полной мере осознав свое унижение. Коль он здесь задержится, то поймет, что она по уши влюблена в него. Послышался женский смех, столь неуместный в эту минуту душевных терзаний, что Мередит ощутила едва ли не отчаяние.

– Уезжайте домой. Живите своей жизнью, – прошептала она, даже не зная, слышит он ее или нет.

Графиня устремилась к двери. Ее существование станет сущим мучением, если она будет постоянно видеть рядом Ника.

Мередит, замерев, сидела с безупречно прямой спиной в небольшой лодочке. Зонтик она держала так, чтобы солнечные лучи не падали на ее лицо. Тедди размеренно греб веслом. Нос лодки рассекал озерную гладь, спокойную и умиротворенную, как поверхность зеркала. Он собирался переплыть озеро. Другие гости, выбравшиеся на пикник, теперь казались едва различимыми фигурками, что разбрелись вдоль удаляющегося берега либо сидели на расстеленных покрывалах и с ленцой поглощали различную снедь, которую привезли с собой в больших плетеных корзинах с крышками. Платья для повседневной носки яркими пятнами выделялись на зелени небольшого склона берега. Мередит почувствовала радость от мысли, что теперь вновь может носить красивую одежду. Графиня расправила кисею юбок. Как она надеялась, черные платья еще очень долго провисят в самом дальнем углу ее гардероба.

Она узнала свою тетю, вернее бледно-лиловую шляпку Элеоноры с танцующим на ветру ярко-красным пером. Усевшись рядом с креслом леди Хейвернот, тетушка Элеонора всеми силами старалась добиться ее благосклонности. Лично Мередит считала, что это пустая трата времени. Холодная сдержанность леди Хейвернот нисколько не смягчилась за последнюю неделю. Когда Тедди предложил покатать графиню по озеру, его мать бросила на Мередит убийственный взгляд. Из-за этого графиня едва не отказала своему кавалеру. Только суровый взор Ника помешал ей. Было глупо делать все наперекор лишь из духа противоречия. Впрочем, время с Тедди – потерянное время. Он все равно не сделает ей предложение руки и сердца без согласия матушки. С каждым прошедшим днем это становилось для нее все более ясным. Ей очень не хотелось признавать правоту Ника, но ничего не попишешь. Лучше бы она сейчас наводила мосты с другими джентльменами.

На озере ветер был сильнее и холодил ее со всех сторон. Ранняя весна… Мередит куталась в шаль из кашмирской козьей шерсти, но тонкая ткань почти не грела.