Кьяртан молниеносно переместился к Тревору и сухощавыми пальцами дотронулся до его лба. От неожиданности Тревор отшатнулся.

"Удивительно, как такое возможно, что земля до сих пор была закрыта для него. Да и ты тоже, судя по моим ощущениям, совсем недавно открыл для себя стихию огня. И это будучи кузнецом! Как так случилось, что огонь не приласкал тебя, подобно матери, еще в раннем детстве? Удивительные вещи с вами творятся, но это тоже может обождать".

Кьяртан помолчал, затем вновь продолжил свой мысленный монолог. Успокоившийся Тревор, увидев, что Кьяртан отошел от него, перевел с явным облегчением дыхание и отошел ближе к Гвину. Они сели на поваленное дерево и принялись ждать, чем кончится этот непонятный диалог.

"Полноценно обучить я смогу лишь Гвина. - Пояснил мысленно Кьяртан. - Это моя врожденная стихия. Ею я могу повелевать, не используя для этого речь. Как и ты огнем, как и Крейда... Больше я не знаю никого, кто был бы на это способен. Каждому необходимы слова. Кому-то достаточно лишь одного слова-ключа, кому-то целого стихотворения, а кто-то вынужден призывать на помощь не только слова, но и музыку и даже движения. Вам с Тревором я смогу лишь подсказать, в каком направлении двигаться, поскольку не смогу показывать как строятся заклинания. А без наглядной демонстрации вы можете погубить нас или себя. Одно тебе могу сказать уже сейчас. Ты должен двигаться в том же направлении, что и при освоении животного мира. Только к своему внутреннему огню двигаться тебе нужно не мысленно, я ощущениями. Да, как во время того сна наяву, когда ты собирал повсюду маленькие искорки. Такие же есть и в тебе. Тебе только нужно научиться договариваться с каждой из них. Это хорошее воспоминание, оно должно тебе помочь".

"Почему я не могу сразиться с Крейдой, ты легко бы понял сам, если бы не ленился напрягать свои мозги. Мне нужен рот, чтобы пользоваться заклятьями и проклятьями, одним только воздухом мне ее не победить. А свой рот в этом мире мне не вернуть. Ты сам слышал принцессу. Значит, дорога мне к эльфам. Неизвестно, что затребуют они за свою услугу. К сидам же мне идти теперь нельзя. Вот и получается, что только в тебе Брайан, я вижу достаточную мощь, чтобы однажды побороть верховную жрицу".

"Тогда на конечном испытании я вызову ее!" - Решился Брайан, на что в ответ друид мысленно обидно расхохотался.

"Твое эго обширнее твоих знаний и возможностей. Она сомнет тебя, даже не заметив. Сломает, будто тонкий сухой прутик. Недостаточно обучиться владению своей стихией. Ей подвластны все четыре. И даже если бы ты вдруг овладел всеми четырьмя стихиями, твой запас силы слишком мал. Он сравним с маленьким костром против горной лавы. Тебе вдобавок недостает опыта. На испытании ты должен будешь сразиться с кем-то посильнее тебя, но не выше старшего. Но вначале тебе нужно будет победить кого-то очень слабого, чтобы иметь представление о природе силы того, с кем ты встретишься на испытании. Просто прийти с родной стихией недостаточно. Будущий противник уже сильнее тебя в собственной стихии, ты достигнешь его уровня очень нескоро, если просто сидеть и ждать. Гораздо быстрее процесс идет, если жизнь проходит в непрерывной борьбе. Победив более слабого, ты поймешь, чем бить и как защищаться от сильного противника, владеющего стихией павшего".

"То есть ты подбиваешь меня делать то, от чего тебе самому было тошно? Убивать своих братьев?"

"Вспомни, как тебя привели к друидам. Вспомни, как началось твое испытание. Уверен ли ты, что эти друиды - твои братья? Я не призываю тебя убивать всех без разбора, но ты должен научиться распознавать врага".

"В начале разговора вы упомянули, что я прошел уже три испытания. Я не сразу понял, что вы имели в виду вовсе не испытание у эльфов. Но ведь я покончил только с двумя".

"Вовсе нет. Ты предотвратил неизбежное. Ты спас меня от неминуемой смерти. Вы появились очень вовремя, еще две-три ночи, и я умер бы от жажды".

Помолчав и, по всей видимости, закончив с ним разговор, Кьяртан повернулся к Тревору и вновь провел по его лицу руками.

"Не понимаю, почему, когда он бросил проклятый посох, сила не пришла в него. Он пуст, как старое ссохшееся дерево. В этом вопросе нам помогут только боги. Необходимо принести жертву".

Взгляд Брайан метнулся к небу, но друид покачал головой: "Не смотри в небо. Удивлен, что я знаю, куда ты смотрел? В глазах я нуждаюсь меньше вас, ведь я учился слышать и понимать окружающий мир. Пока вокруг меня есть хоть одно живое существо, будь то растение или животное, я легко смогу распознать, что происходит рядом со мной. Вижу мир иначе, чем ты, но не жди, что я потребую помощи для перемещений. Вернемся к жертве. Овладевая стихиями, мы становимся мощнее и в то же время слабее. Слабее в своих призывах к богам. Может, потому что уже не так остро нуждаемся в их помощи и поддержке. Поэтому мы слишком часто задираем нос. Ты владеешь лишь стихией огня, но уже не можешь причинить вреда ни одному теплокровному животному. Они не просто твои братья. Они - суть тебя, твоя часть. Причинив им вред, ты потеряешь часть силы. Не слишком большую, но не восстанавливаемую. Сила слишком важна для колдунов, чтобы жертвовать даже малостью. Я же не могу причинять вреда и воздушным животным, как повелитель воздушной стихии. И земным существам, в том числе насекомым. Единственные, кому я могу причинить вред, - это рыбы. Они не теплокровны. Но в них нет крови, угодной богам. Поэтому и они не подходят. Вот в чем печаль для верховных друидов. Желая призвать богов, они не могут приносить в жертву никого кроме людей. Или себя".

"Что?! - Ошеломленно переспросил Брайан. - Вы умертвите себя? Но чем вы тогда нам поможете? Или вы собираетесь убить одного из нас? Крейда приносила в жертву быков, и боги ответили ей!"

"Крейда насквозь лжива, не верь ей, мальчик. Боги не отвечали ей, все это фарс, разыгрываемый для тех, кто ничего не смыслит. Для младших друидов и учеников. Я не собираюсь убивать себя, как и не собираюсь причинять вред кому-то из вас. Достаточно пролить в жертвенный котел немного крови. Единственная альтернатива этому - принести в жертву любого старого самца или самку, которая уже не сможет принести потомство. Убивать их можно без опасений, вот только здесь тоже дилемма. Боги не любят старые жертвы. Их души и так уже вскоре окажутся у них".

Пока Кьяртан потрошил их котомки в поисках котла, Брайан постарался вспомнить все, о чем с ним разговаривал теперь, видимо, наставник и передать остальным. Узнав, что он владеет стихией земли, Тревор отвернулся, прикрыв глаза руками. Всполошившийся было Брайан, вскоре отстал от него, поняв, что тот слишком долго ждал и почти не надеялся, не смотря на слова принцессы эльфов. А когда Брайан дошел в своем повествовании до ритуала, с помощью которого Кьяртан попытается узнать у богов, как вернуть ему силы, Тревор резко подорвался, желая помочь друиду всем, абсолютно всем, чем только сможет. Своей суматошностью и желанием угодить он настолько переполошил весь их маленький лагерь, что наставник молча потребовал Брайана утихомирить юношу, так и не ставшего бардом.

- Тревор, я не узнаю тебя, - радостно пытался успокоить друга Брайан. - Куда подевался размеренный и самоуверенный мужчина? Вместо него маленький мальчик, которому пообещали на завтрак кашу с медом и пирогом. Так ты испугаешь нашего наставника, и он убежит прежде, чем начнется наше обучение.

- Да, да, ты прав, - пытался взять себя в руки заполошный Тревор, но ему это долгое время не удавалось. Носящийся туда-обратно худой юноша был столь стремителен, что порой остро обжигал своими длинными волосами, когда хлестал ими по лицу всех, кто попадался ему на пути. Его черные глаза сверкали, как в лихорадке. Тревога и надежда так туго переплелись внутри него, что было невозможно скрывать бушующую внутри бурю. Любой бы не смог, какой бы сильной выдержкой не обладал, когда надежда, давно потерянная, стоит на самом пороге, согревая собой потухшую веру.