И они почувствовали, что остались одни.

- Я все-таки не совсем понял, сколько нам придется выучить стихов, и когда мы поймем жизнь, и нас допустят к испытаниям? - Спустя некоторое время после того, как они добрались до лежанок, не выдержал Гвин, озвучив их схожие мысли. - Я не хочу сказать, что наш учитель в чем-то неправ, но хотелось бы внести ясность.

- И вот не сомневался я, что именно к этому итогу приведут вас все ваши глупые мысли! - Внезапно раздался гневный голос старца, в котором проскальзывали истерические ноты. - Все вы хотите всего и сразу! Какие раньше были послушные ученики! В мое время, в то время, когда я сам постигал науку колдовства и даже тогда, когда только начинал учить других, юноши были более смиренными. Вы поздно пришли, вам лучше уйти!

- Нет-нет, что вы! - Запаниковал Гвин. - Я вовсе не хотел вас обидеть или показаться вам недостойным учеником. Я ни сколько не тороплюсь!

- Оно и видно! - Пробурчал наставник.

- Я просто мечтал помогать людям, - смиренно и льстиво продолжил Гвин, - а еще мне всю жизнь рассказывали об испытаниях, и я готов был к ним. Да и вы говорите, и не только вы, что мы уже стары для начала обучения, а, значит, жизнь мы уже повидали.

- Поверьте, вы поймете сами когда-нибудь, как были неправы. Жизнь покажет. А пока у вас есть мы, которые за вас решат, когда вы станете готовы. И для начала вам нужно учить стихи. Учить много и долго, чтобы развивать память и умение мыслить. Мы - приверженцы старой школы. Но есть и другие друиды... Теперь есть. Они используют сырую силу, бездумно. Не желая брать на себя ответственность за свои действия, не видя плодов применения бездумных заклятий. Они не желают понимать, что не мы владеем силой, а она нами. И она может нас раздавить. Не мы ищем силу, она дана нам богами, чтобы мы ее использовали во благо... Но она все изменила. Все из-за нее... Слишком быстро свалилось на нее неземное могущество, сделав из нее кого-то великого, но не человека. Потому что не пожила она, не поняла, что все наши действия в этом мире, как эхо в колодце, повторяются и отражаются. Слишком часто дергая нитку, мы распускаем все полотно. Вот и должны все наши потомки учиться, чтобы не вознестись в своей гордыне столь же высоко и не повторять такие же бессмысленные деяния! Не разрушать мир!

Тревор мог бы глубокомысленно кивнуть, но в темноте все равно никто бы не увидел, поэтому он промолчал. Старик, однако, приходил не только, чтобы подслушивать. Он успокоился и решил перед сном еще раз повторить им стих. С тем, чтобы лучше спалось и запоминалось. Юноши подавили тягостный вздох и на этот раз внимали более внимательно. Хотя запомнить все казалось просто нереальным.

Наутро знания были проверены, успехи не отмечены, и все повторилось вновь. Только перед сном кроме скудной еды старик выделил им по кружке какой-то горькой настойки.

- Она поможет вашей голове вспомнить, для чего она у вас сидит на шее, - любезно пояснил наставник.

Тревор различил в настойке эссенцию корня ивы, подорожник, крапиву и что-то еще, но горечь перебивала остальные вкусы и запахи. А утром произошло чудо. Голова словно прояснилась и легко вспоминала все, что надиктовал учитель. Своим именем с учениками он, кстати, так и захотел поделиться. Значит, считал их недостойными такого знания. Дни шли за днями. Уже несколько стихов уложились в головах юных отроков, они даже удостоились однажды малоощутимой похвалы, но к стихотворениям так ничего и не прибавилось. Ночами они не раз шепотом сетовали на неопределенность и странное обучение, но жаловаться было некому, сравнивать, тому ли их учат, тоже не с чем, поэтому приходилось терпеть. И скучать. Но однажды в их природном жилище случилось нечто, разрушившее взаимодействие и взбудоражившее наставника.

Сегодня обучение длилось уже долго, а, значит, приближалась ночь. Внезапно откуда-то издалека послышался стук копыт одной или двух лошадей. Дороги к жилищу наставника никогда не существовало, поэтому мысль, что это случайные путники или кто-то мимо проезжает, даже не проходила на ум. Наставник поспешил к выходу, наказав юношам оставаться в комнате для обучения. Вначале Тревор с Гвином послушались, но, когда раздались голоса, не смогли сдержать рвущееся наружу любопытство. Да и скука опять же одолела, хоть какие-то новости подслушают. И прокрались следом за учителем к выходу. Благо все переплетения пещерных залов давно успели выучить.

- ...Крейда, похоже, совершенно лишилась разума, - услышали они. - Она готовиться выступить против богов. Рассказывает сказки, но все ее помыслы ясны - она желает все больше власти. Мы должны что-то сделать. Совет призывает всех старших. Мы нужны им.

- Много ли это займет времени?

- Неизвестно. Но, боюсь, что да.

- Но у меня ученики...

- Тебе придется присвоить им степень, которую они заслуживают, и отправить в мир набираться опыта.

Они продолжали разговор, но Тревор поспешил вернуться в грот. Гвин предпочел послушать еще немного. Тревор был в сомнениях. Они, наконец, закончат обучение. Но готовы ли они? Судя, по интенсивности обучения, нет. Хотя старик их частенько начал хвалить. Тревор внезапно понял, что не испытывает радости от новостей. Им явно предстояло еще многому обучиться, чтобы уходить от наставника. Что же это за причины, из-за которых наставник вынужден прервать обучение? Вскоре вернулся Гвин, который не услышал ничего сверх того, что они подслушали вместе. А еще через какое-то время вернулся и учитель. На этот раз он нарочито громко шаркал, что наводило на размышления о том, что старик мог догадываться о желании юных мужчин подслушать и давал им возможность вернуться.

- Что ж, недолго были вы моими учениками. Мне не нужен свет, что видеть ваши наглые подслушивающие лица, так что не пытайтесь строить из себя праведников. Не в добрые времена вы пришли обучаться. Что-то грядет... Ну да не с вами мне об этом говорить. Что ж, если бы не случай, учил бы я вас еще долго, а так вам придется доучиваться самим. Я вам присужу степень бардов, хотя, говоря по правде, вы ее ничем не заслужили. Однако и в лекари или прорицатели записать я вас не могу, поскольку этими примитивными знаниями вы давно владеете и уже сейчас можете зарабатывать ими на хлеб в деревнях. Но главным вашим орудием должно стать слово. Вы будете нести свет, мудрость и надежду людям. Никакой силы! Повторяю, вам не следует использовать силу, пока вы не будете готовы к испытаниям. Знания, терпение и слово должны стать вашим орудием познания этого мира. Помогайте людям, так вы быстрее приобретете необходимый опыт. Вдохновляйте их стихами и песнями.

- Песнями? - Не сдержал восклицания Тревор. - Но я не знаю песен и не умею их петь.

- Песня вернее всего находит путь к сердцу и разуму человеческому. Вы уже знаете от меня, что только бард, прошедший сто дорог, послуживший ста господам и сложивший сто песен, может стать друидом, если вначале пройдет испытания. Не пугайтесь. Здесь тоже все зависит от случая. Сто - число условное. Кто-то может спеть и всего одну песню, но такую, что перевернет мир. А кто-то сочинит десятки тысяч, но сойдут они только для публики балагана. На все воля богов. Вы поймете, когда будете готовы, увидите знак и почувствуете, что пришло время. С собой возьмите только посох. Ты, Гвин, не бери ничего. Все добудете сами. Ступайте.

- Прямо вот так? - Не сдержал удивления Тревор. Он и не думал, что успел привязаться к старику. - Даже не попрощаетесь с нами?

- Хм...- в голосе друида послышалось смущение. - Не привык я прощаться, да и надеюсь, что свидимся еще. Если будете голову применять по назначению.

А в следующий миг Тревор понял, что они остались одни. Старик все-таки ушел, не прощаясь.

Юноши собрали свой скудный скарб и вышли навстречу слепящему солнцу. Некоторое время они постояли, не зная, в какую сторону держать путь, и, не сговариваясь двинули на запад, вслед за уходящим светилом.