- Ты желаешь?
Брайан резко остановился и даже почувствовал, как мгновенно вспотела спина от неожиданного приступа страха.
- Желаю что?
- Пойти со мной, конечно же, - друид явно начинал злиться, а всем известно, что это чревато для будущего урожая, и Брайан успел словить на себе несколько гневных взглядов соседей.
- Куда? - Все же рискнул он задать еще один вопрос.
Старик уже смотрел на него как на местного дурачка, поэтому даже не попытался ответить. Обвел еще раз взглядом толпу и пошел к своей телеге.
- Стойте! Да, я желаю идти с вами! - Внезапно вырвалось у юноши, и он побежал следом, затем резко и испуганно остановился, но друид уже начал разворачиваться.
- Брайан! - Вскрикнул отец, но осекся под взглядом мага.
- Ты принял верное решение. Садись.
- Брайан... - Прочитал парень по едва шевелящимся губам отца.
- Отец, все будет хорошо. Я навещу тебя.
Правда, такой явной надежды на хороший исход Брайан не питал. Тем более он пока так и не понял, во что влез. Шальная мысль о том, что таким образом друид набирает телохранителей для себя, тут же исчезла, едва парень занял свое место в транспортном средстве. Действительно, какой из него воин, вся сила в нем сформировалась только благодаря умению ковать железо, да и о ней колдун не знает. Ведь никто не проводил никаких испытаний. Тем более набирай лечебник воинов, в деревне нашлось бы немало желающих вступить в ряды богато живущих и ничего не делающих. Именно так большинство представляло себе охрану друидов. Правда, Брайан в их число не входил. Он все надеялся найти в лесу приключения и славу. Хотя, по правде говоря, никогда еще друиды не объезжали деревни в поисках рекрутов - желающие сами обивали их пороги, чем и мечтал заняться Брайан, приехав в большую крепость на берегу моря. Последнюю западную крепость, стоящую на самом краю света. Так о ней говорили в деревне, где юноша родился и вырос.
На смену надеждам пришла запоздалая паника. Вспомнился ужас и неверие в глазах отца, и понимание, что, похоже, он впутался в неприятности. Попался, как маленькая жадная пчела в огромную лужу меда.
Оставалась призрачная надежда, что лечебник искал не подопытных для опробования своих новых зелий. Ведь если более сильные друиды использовали пассы руками и волшебные слова, то обычные лекари-маги прибегали к словам крайне редко. Гораздо чаще все их волшебство состояло из странных пузырьков, содержащих в себе микстуры практически от всех болезней. Вылечить все не могли даже друиды, ссылаясь на то, что Боги сами выбирают, кого им можно спасти, а кто им самим нужен в услужении. И тогда друиды порой помогали избранному уйти поскорее к Богам, совмещая желание жертвы с небольшой выгодой: ведь умерщвляя еще живого человека, они приносили жертву сидам.
Выспрашивать друида о своем будущем было так же глупо, как молить ветра дуть в другую сторону. Поэтому Брайан ехал и молчал. Рассматривал собственные грубые руки, судорожно сжимающие шероховатую ткань штанов, и молчал. Когда это ему наскучило, он начал разглядывать окружающий его пейзаж: незнакомые места, чужие поля и леса - и снова молчал.
Когда друид, наконец, остановил телегу, Брайан уже готов был от точащих его вопросов грызть пальцы. Сдерживало только то, что он так и не успел помыться после кузни, убежав сразу в лес.
- Собери хворост.
Брайан даже вздрогнул, услышав спустя целый день голос своего возчика. Зная, что комментариев от него никто не ждет, он молча пересек небольшую поляну, на которой они остановились, и отправился в лес. По пути набрел на пологий водопад, образующий у своего подножия мелкую лужицу воды, втекающую в ручей, и решил, что будет лучше сидя по колено в воде смыть с себя хоть половину грязи. Поспешно скинув с себя тряпки, Брайан залез в ледяную воду и вымылся. Процедура омовения заняла минимум времени, и парень даже не успел сильно замерзнуть.
Собрав на обратном пути хворост, он быстро сложил костер, поджег его и уступил место для обогрева друиду. Сомневаясь в своем праве занять место у костра, Брайан, даже не претендуя на часть ужина, улегся по другую сторону от огня и постарался заснуть. Кто знает, когда в следующий раз у него будет такая же безмятежная ночь для сна.
Друид что-то готовил в небольшой кастрюле, подвесив ее над костром, и Брайан даже сквозь дрему улавливал запахи мяса, мысленно уговаривая желудок не реагировать. Однако тот как всегда своевольничал, и все громче выдавал свое возмущение, наверняка, пытаясь привлечь внимание истязателя. Но парень знал, что дело это неблагодарное, видимо именно поэтому умудрился в положении лежа подпрыгнуть, когда друид вновь с ним заговорил:
- Поднимайся, я же вижу, что ты не спишь, я разделю с тобой пищу.
Брайан место свое хоть и знал, но был парнем не гордым, особенно когда растущий организм требовал крайне внимательного отношения. Поэтому быстро поднялся и принял грубо сколоченную чашу. Возможно, друид специально для таких деревенщин, как он, носил такую не обработанную посуду с собой. Ведь сам он ел из довольно приличной емкости. Конечно, свои соображения Брайан поспешил оставить при себе и принялся за поспешное уничтожение того, что ему выделили.
- И не страшно тебе было покидать деревню?
Какой-то больно разговорчивый ему попался колдун. Обычно те редко снисходят до общения с деревенскими мужиками. Видимо, истосковался по человеческой речи, вот и хочет свой голос послушать. Но маг продолжал ждать ответа, и Брайан пришел все же к выводу, что старик не желает вести диалог с самим собой.
- Страшно.
Друид мельком глянул на него из-под нависших густых белых бровей и вновь уткнулся носом в свою чашу.
- Зачем же вызвался?
Брайан вновь задумался, не зная, что от него хотят услышать, и нужен ли друиду правдивый ответ. Но, подумав, что своими словами уже ничего не изменит, решил пока не врать.
- А я не слышал, о чем ты рассказывал толпе, пришел под самый конец.
Старик вскинул брови вверх, видимо, знаменуя этим удивление, и ненадолго убрал чашу ото рта.
- Ты ничего не слышал, но вызвался идти со мной? - Дождавшись утвердительно кивка, друид прикрыл глаза и почти шепотом прокомментировал. - Видимо, я все же забрал местного дурачка.
- Я кузнец! - Праведно возмутился Брайан. - И очень даже уважаем для своего возраста!
Затем, смутившись собственного смелого порыва и хвастовства, резко умолк, и, поднявшись, пошел обратно к ручью ополоснуть опустевшую посудину. Когда Брайан вернулся, старик уже лежал на подстилке в телеге и, видимо, спал. Или очень достоверно делал соответствующий вид, не желая продолжать беседу. В принципе, Брайан тоже не горел желанием разговаривать, тем более что вряд ли друид захотел бы давать пояснения и еще раз повторять свою речь, а самому отвечать на вопросы совершенно не хотелось.
Парень аккуратно передвинул толстой палкой догорающий костер в другое место, затоптал землю, лишая последней жизни затухающие угольки, набросал сверху сорванные пучки свежей травы, и, подложив в новый костер еще хвороста, лег спать на место, где прежде пылал огонь.
Утро настало ночью. Старик просто пихнул его в бедро носком обуви, сшитой из хорошо выделанной кожи, указал подбородком на место в повозке, и, понукая лошадь, отправился дальше.
- Ты согласился обучаться у друидов, - внезапно нарушил прочно устоявшееся молчание старик, шокируя содержанием фразы.
В ответ Брайан многозначительно кивнул, не в силах даже попытаться осознать сказанное. В ученики к друидам брали только аристократов либо детей самих друидов. Изредка более удачливые деревенские парни пополняли ряды лечебников, но только благодаря предыдущим годам жизни, на протяжении которых они пытались лечить своих соплеменников и изучали травы. И дело было не в том, что друиды отказывались учить других. Просто крестьянам было слишком сложно бросить все нажитое, изменить свой уклад жизни и уйти куда-то в небытие. Но сами друиды никогда никого не набирали, да и Брайан никаким местом не относился к аристократам. Даже к незаконнорожденным. Сходство его лица с отцовским было заметно еще в колыбели. Со временем же Брайан обещал вырасти в точную копию своего родителя: такой же рослый, выше всех остальных пареньков в селении, с огромными кулаками, широкими плечами, несколько волевыми чертами лица, в которых отсутствовали признаки раболепия. Последнее проявилось, скорее всего, из-за наиболее независимой в деревне профессии. У других таких особенностей точно не было. Но даже такой маленький недостаток никак не мог свидетельствовать об его благородном происхождении. Эти же черты лица не позволили бы стороннему наблюдателю даже допустить мысль, что он мог ползать по лесу и собирать корешки для микстур. Нет, лес он как раз любил, но только за его умение давать мнимое чувство свободы и поощрять мечты. Вся внешность Брайана скорее кричала о том, что он несостоявшийся воин, но уж точно не дохлый лечебник. Тем более, нельзя было допустить вероятность, что он может повелевать стихиями. Спонтанные выбросы силы происходят в раннем детском возрасте, а его только полоумный осмелиться назвать малышом.
