— Здравствуйте! — и вышла из машины.

Мужчина отступил на пару шагов и смотрел, как выбирается из машины Мередит.

В его глазах появилось недоверчивое, подозрительное выражение.

— Извините за беспокойство. Скажите пожалуйста, то поле, на котором стоят доисторические камни, ваша земля?

Фермер постукивал ручкой отвертки по ладони и внимательно разглядывал Винни, затем перевел взгляд на Мередит, которая облокотилась на крышу машины. После непродолжительного молчания, он ответил:

— Нет, тот кусок земли за нашей межой.

— Мы думали, — сказала Мередит, — что это ваши овцы щиплют там травку. По карте ваша ферма — ближайшая, — она подняла руку, чтобы он мог увидеть карпу.

При виде карты он моргнул.

— Может быть, но это не значит, что земля моя.

— А чья же это земля? — не унималась Мередит.

Его губы сложились в кривую усмешку.

— Что за вопросы? Государственная земля, а значит, и ваша, и моя. Так ведь можно рассуждать, правильно?

— Но овцы-то ваши?

— А что насчет овец? — Его глаза беспокойно забегали. — Пасутся там овцы, травку щиплют. Никто не говорит, что этого нельзя делать, наоборот, это даже полезно. А вы овцами интересуетесь?

— Нет, нас интересуют камни, — сказала Винни. — Вы можете нам что-нибудь о них рассказать?

— Нет, о камнях я ничего не знаю. Думаю, они всегда там стояли. Как я сказал, земля не моя и дело это не мое, — он повернулся к своему трактору, — значит, ничем помочь вам не могу.

Он явно показывал, что разговор окончен, но от Винни не так легко было избавиться.

— Мы заметили, что совсем недавно там кто-то жег костер.

Фермер не повернулся к ним, напротив, принялся упорно ковыряться в тракторе. Склонившись над мотором, он пробурчал:

— Вот и полицейские то же говорят. Они уже сегодня заезжали ко мне.

— Вы не знаете, кто его развел? Это ведь очень опасно!

— Ничего не знаю, и полиции то же самое сказал. — В тракторе что-то стукнуло. Фермер уронил отвертку и выругался.

— Но вам ведь видно отсюда огонь, должны были видеть, ну, хотя бы зарево.

Расспросы женщин, их присутствие, а также тот факт, что отвертка затерялась где-то в недрах трактора — все это переполнило чашу терпения фермера. Он резко повернулся к ним, его смуглые щеки покраснели от гнева.

— Послушайте-ка, мэм! Я не знаю, кто вы такие и чего хотите, но я ничем вам помочь не могу, понятно? Я, может, и видел вчера костер, может, и не в первый раз, но земля эта не моя, стало быть, и дело не мое!

— Как это не ваше! — возмутилась Винни. — Огонь мог распространиться по всей округе. Костер-то был в непосредственной близости от ваших владений, и вас это должно касаться в первую очередь.

Он взял грязную тряпку, которая висела на огромном колесе трактора и подошел к ним, вытирая руки.

— Слушайте вы, обе! — он по очереди указал на них тряпкой. — Если бы огонь начал распространяться, я бы вызвал пожарных, но он не распространился. К тому же я видел такие костры и раньше, это цыгане или хиппи. На ферме нас всего трое: жена, наш пятнадцатилетний сынишка и я, а чтобы пойти туда разбираться, нужно взять с собой с полдюжины крепких ребят, да раза в два больше собак, а ведь это даже не моя земля! Вот что я сказал полицейским и то же самое говорю вам. А еще я повторю вам, что вот этот двор — это моя земля, и я человек занятой, так что катитесь отсюда и задавайте свои вопросы где-нибудь в другом месте!

— Все он знает! — объявила Винни на обратном пути, когда они тряслись в машине. — Он признал, что видел костры и раньше, к тому же не один раз. Рано или поздно он должен был пойти посмотреть, что там делается. Он или боится, или ему заплатили, или он сам в этом участвует. Остается только гадать. Я лично считаю, что ему заплатили, чтобы оставлять у него машины, тогда их не видно с дороги. Для него это небольшой доход, и для плясунов очень удобно, оттуда до камней рукой подать. Ты заметила следы?

— Автомобильные? Да, за сараем, но их могла оставить и полицейская машина.

Винни покачала головой.

— Рисунок протекторов другой. Это полуночники оставляли там свои машины, точно.

Мередит посмотрела на часы.

— Что будем сейчас делать? Я обещала Алану встретиться с ним в «Королевской голове», так что нам пора возвращаться. Пообедаете с нами, Винни?

— Нет, дорогая, у меня дела, но держите меня в курсе, хорошо? Передайте Алану, я уверена, он обязательно что-нибудь обнаружит.

Алан мог и не оценить эту уверенность в его способностях.

— Если будет, что обнаруживать, — ответила Мередит. Она надеялась, что Винни не ожидает слишком многого.

— Что-нибудь обязательно будет, — заверила Винни. — Я чувствую. Что-то должно случиться.

Алан уже сидел в «Королевской голове» на том же месте, что и в прошлый раз, держа в руке пинту пива и лениво разглядывая других посетителей.

Мередит села напротив.

— Как успехи? — поинтересовалась она.

— Доктора еще не видел, а с Кромби состоялся длинный разговор. Что будешь пить?

— Херес. Я приглашала Винни, но у нее какие-то дела по хозяйству, а еще плохие предчувствия, — Мередит поколебалась немного и продолжила. — По правде говоря, и мне как-то тревожно. Винни считает, что-то должно случиться.

Алан пробурчал что-то себе под нос, так что Мередит ничего не поняла, потом встал и пошел к бару, принести ей хереса. Оставшись в одиночестве, Мередит обвела комнату взглядом. Она искала Мервина Полларда, но его нигде не было видно. За стойкой бара расположилась веселая молодая женщина в полотняной рубашке со множеством звенящих украшений. Алан о чем-то спрашивал ее. Мередит заметила, как женщина наморщила лоб, видимо, стараясь что-то припомнить, потом подошла к двери на кухню и, просунув голову в дверь, как будто повторила туда вопрос Алана. Мгновение спустя она вернулась к стойке и отрицательно покачала головой. Алан поблагодарил ее и вернулся к своему столику со стаканом хереса.

— Спасибо. О чем ты спрашивал? О Мервине?

— О Мервине я уже спрашивал раньше, и мне сказали, что он поехал пополнить запасы спиртного. Сейчас я интересовался, не заходил ли сюда сегодня Берри. Кромби ждет его у себя в конторе, но тот, похоже, рванул в самоволку.

— Кевин еще вчера его искал, — заметила Мередит.

— Кевин не знает, где он, по крайней мере, так сказал Кромби. А Макс считает, что у Эрни появилась очередная подружка.

Мередит рассмеялась:

— Он полон дикого очарования. Но если подумать, то нет, конечно. Он не более привлекателен, чем старая канистра из-под масла, которую выбросили в канаву.

— Ухты! Сильно сказано, но не все разделяют твое мнение. По словам Макса, Эрни пользуется у дам успехом, — он с любопытством посмотрел на нее. — О чем ты думаешь? У тебя такое смешное лицо.

— Еще бы! Я думаю, почему фавны и сатиры и подобные им уродливые создания в древнем мире символизировали сексуальность, — она отхлебнула хереса. — Будем здоровы. Что еще поведал тебе Кромби?

— Не так много, когда дошло до дела. Говорил он много, но почти ничего не поведал, как ты говоришь. Две вещи могут представлять интерес, но ни об одной из них он не захотел много распространяться. Во-первых, у него в конторе тоже имел место акт вандализма. Тут я, что называется, стрелял вслепую. Ему не особенно хотелось об этом рассказывать. Во-вторых, у него дома на втором этаже, в довольно укромном уголке коридора висит картина, выполненная владельцем вот этого самого паба. И нарисованы на ней стоящие камни.

— Что? — Мередит чуть не выронила из рук стакан. Два-три человека удивленно повернули головы в их сторону.

— Ему не понравилось, что я обратил на нее внимание, впрочем, может быть, он просто подумал, что мой визит слишком затянулся. Сказал, что учился вместе с Поллардом в школе, и тот всегда в душе был немного художником, даже в детстве. Не думаю, что это обязательно должно доказывать твою теорию.