Без особого энтузиазма Макби договорился, что зайдет во второй половине дня.

— Как вас зовут? — спросила она на прощание. — Подожди, Бенджи, видишь, мама разговаривает с дядей. Вы пациент?

— Макби, — ответил он, — суперинтендант Макби. Я не по поводу своего здоровья, а в рамках расследования одного дела. — Огонек надежды в ее глазах погас, на лице появилась тревога.

— Пожалуйста, не волнуйтесь, мой визит носит частный характер.

Она посмотрела на него с сомнением.

— Хорошо, — и дверь бесцеремонно захлопнулась у него перед носом. Макби немного постоял, разглядывая старые доски двери. Он думал не о докторе Барнетте и не о его жене, а о чем-то другом, гораздо более важном лично для него.

Он отошел назад и осмотрел фасад дома. Мередит была права, по крайней мере, в том вопросе, что касался состояния, в котором находился дом. Он прикинул, во что обойдется доктору приведение дома в порядок, хотя бы самое необходимое, потом стал вычислять, сколько денег понадобится, чтобы подновить Грачиное гнездо.

На окне заколыхалась занавеска, и он поспешил уйти. Грачиное гнездо, конечно, в лучшем состоянии, чем домик аббата, но все же ремонт влетит новым владельцам в копеечку.

— Пожалуй, не разорюсь, — пробормотал он сам себе. Долгие годы ему приходилось заботиться только о себе самом при том, что в своем звании он получал неплохое жалование. — По-моему, уже пора себе что-нибудь позволить.

С тех пор, как Макби развелся, прошло уже много лет. Тогда главной причиной развода оказалась недостаточно большая зарплата рядового работника полиции. Детей у них не было. Рэйчел, его бывшая жена, быстро поняла, что нет смысла тратить время на бесконечные пререкания и ждать, когда он сделает карьеру. Она подала на развод и ушла, прихватив с собой всю лучшую мебель, большинство свадебных подарков и всю домашнюю технику, начиная от телевизора и заканчивая миксером. Ему оставили диван, сделанный из верблюжьего седла, табурет (оригинальный подарок, который кто-то преподнес им на свадьбу), набор посуды для пикника и три комплекта занавесок. По правде говоря, большинство свадебных подарков они получили от ее друзей и ее семьи, поэтому она имела право претендовать на них.

Но в то время это его мало беспокоило. Получив назначение в Бамфорд, он купил там виллу в викторианском стиле, повесил на окна занавески, а верблюжье седло отдал старьевщику, и стал жить. С тех пор он разжился кое-какой мебелью, но один комплект занавесок все еще висел в комнате для гостей. Алан не был домовитым хозяином, как в свое время справедливо заметила Рэйчел, однако ему нравился домашний уют, которого сам он создать не мог. Именно по этой причине он любил бывать у сестры. Ему также нравилось проводить время с Мередит. Он мечтал, что они будут делить кров, а не только постель, да и то иногда, в то же время он чувствовал, что осуществить эту мечту будет непросто, и поэтому вчера был так непростительно резок с Мередит. Он до сих пор еще чувствовал угрызения совести, но мечта по-прежнему была жива.

Выйдя от доктора, он обнаружил, что стоит перед Грачиным гнездом, как раз напротив. Подойдя к воротам, он заглянул во двор: к дому вела дорога, заросшая сорняками, а оторвавшийся кусок брезента на крыше все еще хлопал на ветру. Значит, Кромби еще не починил ее. Кромби. Если этим утром он не смог поговорить с доктором Барнеттом, стоит попробовать поймать строителя.

Так как с Барнеттом связаться не удалось, доктор уехал по вызову, Макби решил, что есть смысл сначала попробовать найти Кромби, но его опять ждала неудача.

К тому времени, как он добрался до конторы Кромби, наступил час перерыва. Какой-то рабочий, вгрызавшийся в огромный сэндвич с беконом, сообщил, что босс пошел домой.

Макби направился к жилищу Макса, которое представляло собой полную противоположность домику аббата, обители доктора. Это был новый, не старше пятнадцати лет, дом с живописным зимним садом за двойными стеклами, двойным гаражом, парой каменных борзых по обеим сторонам крыльца и, как убедился Макби, когда позвонил, с музыкальным звонком.

Миссис Кромби, пухленькая, приветливая, с беззаботным видом (опять-таки полная противоположность тому, что он видел у доктора!) провела его через дом на согретую солнцем лоджию, где среди дорогой мебели он нашел и самого Макса за чашкой кофе и с «Дейли Экспресс» в руках.

— Присаживайтесь, командор! — предложил Макс, узнав, кто его гость и зачем он пришел.

Макби решил, что его назвали командором не потому, что мистер Кромби не разобрал его звания, а потому, что Макс когда-то служил во флоте Ее Величества. Макс был крепким мужчиной с румяным лицом, гладко зачесанными назад волосами и, судя по всему, не дурак пропустить стаканчик-другой. Несмотря на это, его наметанный глаз замечал практически все, и он уже успел внимательно рассмотреть и оценить Макби. Алан почему-то сравнил его с выдрой, которая оценивает чужака, вторгшегося в ее речные владения. Ему стало интересно, местный ли Макс, и он спросил об этом.

— А как же, — ответил Кромби, — здесь родился и вырос. Не в этом доме, конечно. Я его построил, когда мы с женой планировали увеличить нашу семью. Хотя Джули теперь пару лет с нами не будет, правда, любовь моя?

Последнее замечание относилось к миссис Кромби, которая принесла Макби кофе и печенье на тарелочке.

— Кажется, я уже видел вашу дочь, — сказал Алан. — Она катается на пони.

Макс просиял.

— Да, и этот пони стоил мне кучу денег, правда, Сандра?

Сандра уже покинула их, но было слышно, как она хлопочет где-то в доме. Макс не стал ждать ответа. Похоже, его вообще не очень-то волновало, слышала ли она его вопрос. Он наклонился вперед и похлопал гостя по колену.

— Она прекрасно ездит. Призы выигрывает, целую кучу призов. Я вам их покажу, они все висят на стене в ее комнате — целые ряды вымпелов, есть и пара кубков.

Макби педантично отметил про себя, что кубки нельзя повесить на стену.

— Кажется, Оливия Смитон учила ее верховой езде?

— Очень милая была старушка, — вздохнул Макс, — и очень любила нашу Джули. Да ее все любят!

— Действительно, — поддакнул Алан. Он старался соответствовать восторженному тону хозяина. — Вчера утром я осматривал Грачиное гнездо.

В карих глазах вспыхнул профессиональный интерес.

— Подумываете купить, а? Там кое-что надо еще довести до ума. Я и сейчас веду там работы.

— На крыше? Я заметил брезент.

— А, заметили, да? Вот что я вам скажу, — Макс потряс перед носом указательным пальцем. — Я с этой крышей уже давно работаю и уже ряд работ выполнил, но как-то Оливия сказала: «достаточно», хотя до того, что я называю законченной работой, было еще далеко. Но старая миссис Смитон в некоторых вопросах была весьма своеобразна. Да старики все с причудами! «Для меня и так сойдет», — сказала она. Так я ремонт крыши и не закончил, а это меня беспокоило, потому что у меня репутация надежного подрядчика, я халтуру не делаю, не люблю сдавать работу, выполненную только наполовину. Ну что же, она — босс, что тут поделаешь? И не то, чтобы у нее денег не было — были!

Макс на секунду прервался и допил остатки кофе, потом поставил чашку с изображением Виндзорского замка на столик.

— Так вот, — продолжал он, — недавно приходит ко мне Джанин и рассказывает о том, что была в доме, смотрела, как там и что. У нее есть ключи, ну вы-то должны знать, раз были там. Джанин присматривает за домом, пока он стоит пустой. Да, так вот, она мне и говорит, крыша, мол, протекает. Я пошел туда сам, посмотрел: в самом деле, протекает, в одной комнате на стене уже разводы образовались. Такие вещи просто так нельзя оставлять — штукатурка отстанет и отвалится; стены, потолок портятся очень быстро. Поговорил с адвокатом, но ему на все наплевать, но мне-то не наплевать, ведь речь идет о моей репутации! — Макс устроился поудобнее, и кресло жалобно скрипнуло под его весом, как будто не согласилось с его последним замечанием.