Наверное, она упомянула об убийстве неосознанно, по крайней мере, так она потом решила. Мысль об убийстве витала в воздухе, и вот теперь она материализовалась хотя бы в словах. Странно, что она появилась в таком тихом мирном месте.

Они долго молчали. Потом Алан сказал совсем другим тоном.

— Ладно, думаю, ты просто не в настроении. Прошу только, чтобы ты как следует все обдумала, — он повернулся. — Надо возвращаться, а то Винни пошлет за нами поисковую группу.

Мередит опустила голову.

— Ты пойдешь к этому ветеринару? Как его зовут? Рори как-то там. Если пойдешь, спроси у него, как мог отравиться пони.

— Может, и схожу завтра утром, но только для того, чтобы удовлетворить любопытство Винни, сама понимаешь.

— Ясное дело.

Они пошли обратно через луг, через огород, по дорожке мимо задрапированной леди и нашли Джанин и Винни мирно болтающими на садовой скамейке.

— Мы все осмотрели, — сказала Мередит.

— Покупать будете? — спросила Джанин.

— Расследовать будете? — поинтересовалась Винни.

— Здесь нечего расследовать, Винни, — терпеливо повторил Алан Макби (он уже потерял счет, в который раз он это говорит), — совсем нечего.

— Ну, не знаю, — задумчиво произнесла Мередит и получила за это такой взгляд, который ясно давал понять, что ей нужно было поддержать его, а не переходить в стан противника.

Они сидели за шатким столом у большого каменного очага в «Королевской голове». Когда они вернулись из Грачиного гнезда, настало время обеда, и Винни предложила ознакомиться с местной кухней.

— Мервин Поллард очень хочет подняться до уровня ресторана. Пока у него не хватает места, чтобы открыть ресторан, поэтому есть приходится в баре, но он почти всегда полупустой, а его меню довольно-таки амбициозно. Иногда, — загадочно заключила Винни.

Подготовленные таким заявлением Винни, Мередит и Алан ожидали разнообразного выбора простых сельских блюд и больших порций, и были весьма озадачены, когда обнаружили в меню два или три экзотических блюда индонезийской кухни, а из более знакомого — пару разновидностей «обеда пахаря», сыр и паштет.

— Вы правы, Винни, — пробормотал Макби. — Меню действительно амбициозное.

Немного позже Мередит прикрыла салатным листом горку коричневатого риса, которая осталась от ее «обеда пахаря». Она выбрала самое простое, не слишком доверяя экзотике, но жареный рис ее разочаровал.

Сам хозяин, знаменитый кулинар Мервин Поллард, пробрался к ним и убрал грязные тарелки.

— У нас есть большой выбор пудингов, — сообщил он. — А сегодня особое блюдо. Тирам-узу.

— А это что еще такое, Мервин? — поинтересовалась Винни.

— Это блюдо итальянской кухни, напоминает шоколадные трюфели.

Они поблагодарили, но от тирам-узу отказались. Мервин, казалось, был удивлен и спросил, не хотят ли они еще выпить. По его тону было ясно, что отказаться будет крайне невежливо. Пришлось сделать заказ.

— Уже несу, — улыбнулся Мервин.

Мередит смотрела, как он лавирует среди столиков и стульев, загромождавших его тесный зальчик. Потолок был слишком низок, с массивными дубовыми балками, а хозяин очень высок, настоящий великан, хоть и не очень ладно скроенный, но крепко сбитый. Его огромная фигура среди столиков смотрелась нелепо, а тарелки в его руках, чем-то напоминавших лопаты, казались особенно хрупкими. Она заметила объявление, предупреждавшее посетителей о низком потолке. «Берегите головы, присаживайтесь», — гласила остроумная надпись. Сам Мервин, чтобы избежать столкновения с потолочными балками, смешно наклонял голову в одну сторону, при этом одно плечо у него оказывалось выше другого, как у Игоря, слуги Франкенштейна в старом фильме.

Он скрылся за какой-то дверью, которая, вероятно, вела в кухню, и было слышно, как он там переругивается с кем-то, отвечающим ему пронзительным женским голосом.

Когда Мервин ушел, Винни возобновила баталию. Ее лицо раскраснелось, отчасти от эмоций, отчасти от выпитого джина с тоником, а все шпильки в волосах готовы были попадать на стол.

— Ну послушайте же, Алан! — убеждала она. — Я специально не говорю вам, что думаю. Мне хочется, чтобы вы сами пришли к тому же выводу. Вот почему я только изложила факты и даю вам возможность самому обдумать ситуацию. Я стараюсь не оказывать давления на следствие, так, кажется, говорят? Убеждена, такой опытный полицейский, как вы, сразу же заметит то, что заметила я!

Седой локон вывалился из ее прически и повис перед носом. Она небрежно сунула его обратно.

— Но вы же не даете мне выработать собственное мнение, — возразил Алан. — Вы стараетесь навязать мне свое.

— Я много лет проработала журналисткой и чую, когда пахнет преступлением, — не сдавалась Винни. — У вас как у полицейского тоже должно быть чутье на такие вещи.

— А вы когда-нибудь сдавали статью в печать, не проверив как следует все факты, Винни?

— Нет, конечно! — оскорбилась она. Шпильки вздрогнули, и одна из них, описав дугу, несовместимую с законом гравитации, шлепнулась на стол. Мередит с интересом следила за ее полетом.

— Ну вот и я тоже. Хочу сказать, что никогда не прихожу к каким-либо выводам, не имея достаточных к тому оснований. Винни, здесь нет никаких оснований!

Мередит отметила, что в его голосе появились упрямые нотки. Все же, он, наверное, не всерьез собрался покупать Грачиное гнездо. Так, фантазия под влиянием момента, хотя дом очень милый. Она вздохнула.

Винни была готова вскочить на ноги от избытка чувств, но появился Мервин с подносом и старательно расставил перед ними напитки, при этом перепутав, кому что. Когда он удалился, склонив голову набок, они сами разобрали свои стаканы. Винни, которой достался сидр, взяла заказанный ей джин. Сидр придвинула к себе Мередит, а пиво, которое перед ней поставил Мервин, передала Алану.

Винни воспользовалась паузой, чтобы привести свои аргументы.

— Вам придется признать, Алан, что поведение Оливии достаточно странно. Она пряталась здесь, в Парсло-Сент-Джон, вот что она делала!

— Я от людей бежал в пустынный уголок… — продекламировал Алан.

— Вы, по крайней мере, могли бы быть посерьезнее хотя бы из вежливости.

— Простите, Винни, — смутился он.

Винни подалась к нему через стол и прошептала:

— То, чего она так боялась, в конце концов все же нашло ее!

— Да что вы?! Ой, еще раз извините, Винни, но, честное слово, я не вижу здесь ни одного доказательства этого предположения.

— Я не верю, — твердо заявила она, — что Оливия случайно упала с лестницы. Да, я знаю, что подошва оторвалась, но она ходила так годами, и мы не знаем, насколько сильно она была оторвана. Я хочу сказать, что, если кто-то ее столкнул, то первое, что сделал бы убийца — это надорвал подошву чуть больше, а затем сломал бы перила.

Она могла упасть в любой день недели, Алан, но она упала именно в пятницу, когда до понедельника никто не должен был ее найти. В общем, я не верю, что это несчастный случай.

— Это просто совпадение, но они же иногда случаются. Оливия была уже стара, плохо ходила и могла упасть и без этой подошвы. Расследование должно было учесть все детали. Если бы появились какие-то хоть более или менее обоснованные сомнения, следователь бы этого так не оставил. Но сомнений, как видно, не было. А что касается того, что она пряталась, я бы сказал иначе. Само собой, она жила затворницей. Она потеряла подругу, вместе с которой прожила много лет, а перед этим — мужа. Ну, и решила жить одна, чтобы избежать горечи новых потерь. Есть ли какие-то указания на то, что в последние годы она была несчастлива?

— Кто-нибудь хочет услышать, что я думаю? — вмешалась Мередит.

Винни и Алан повернулись к ней, приготовившись внимательно ее выслушать.