Зина. О негодяй!

Каплин. Но сейчас, когда нахлынуло… Я и не знал, что именно так бывает… Теоретически я знал, но сейчас, когда опять мы вместе. Зина, ты звездочка моя.

Зина. Иван, подальше… Там и стой… не продвигайся.

Каплин. Замолчи.

Зина. Молчу, молчу. Родной ты мой! Ведь это потому боюсь, что у меня в жизни был урок… и страшный. Ты знаешь?

Каплин. Знаю.

Зина. И — звездочка?

Каплин. Люблю.

Зина. Скажи, скажи.

Каплин. Молчи.

Появляется Женя. Он пострижен, в новом костюме.

Женя. Третья аллея, первый сквер. Я не ошибся. Тут все наши?

Зина. Кто это?

Женя. Я — в недалеком будущем.

Зина. Ребятки, все сюда. Скорее! Здесь появилось нечто невообразимое.

Каплин. Старик! Ты — да! Фосфоресцируешь.

Женя. Женщины… одухотворяют.

Сбегаются все.

Зина (взяв Женю под руку). Позвольте вам представить: бывший снежный человек.

Воронько. Девочки, клянусь, кто-то из нас что-то потерял очень большое.

Зина. И кто-то нашел.

Рузия. Саня!

Саня. Это вам кажется… Это зеленый шум. И все мы, право, один зеленый шум.

Укропов. Зина, я спрашиваю от имени всех нас. Ну и что?

Зина. Ну и все. Один зеленый шум.

Занавес

Зина Пращина

Иван Каплин

Саня Веткина

Женя Салазкин

Вавочка Маландина

Томаз Чебукиани

Егор Укропов

Фиса

Мишка

Маруся

Старушка

Милиционер

В СПЕКТАКЛЕ «ВИНДЗОРСКИЕ ПРОКАЗНИЦЫ»

Молодой человек в роли Фальстафа

Миссис Форд

Кинорежиссер

Цыганка

Девушка в белом

В Москве на одном из бульваров днем. Весна. Саня и старушка.

Старушка. Тебя как зовут-то?

Саня (весело). Александра. А в университете друзья звали Саней. Тогда я была помоложе.

Старушка. А ты и в университете побывала?

Саня. Побывала.

Старушка. Видно.

Саня. Что же вам видно?

Старушка. То самое… Все вы такие… один смех.

Саня. Так уж и смех?

Старушка. Мужа нету?

Саня. Нету.

Старушка. И спрашивать нечего. Так видно. Одна торчишь на бульваре. Весна… видишь, бабочки носятся по воздуху. А ты что? Вышла на воздух книжку читать и ту кинула. Дымишь как труба. Вот до чего довело образование.

Саня. Старая песня.

Старушка. А новые лучше? Ты запой новую, я — старую, и посмотрим, чья лучше.

Саня. Бабушка, а почему, собственно, вы ко мне привязались?

Старушка. Извини, не буду. Жениха тоже нету?

Саня (как бы про себя). Есть… да не тот… А может быть, тот. Сама не знаю.

Старушка. Это от образования. От него что бывает? От него бывает один каприз. Вам все не так. Вы прынцев хотите. А прынцев нету. Их никогда и не было. Купцы были. То есть люди солидные. Они всегда есть, солидные.

Саня. Бабушка, знаете что?.. Я помолчать хочу.

Старушка (удивлена). И-и-и?

Саня. Я на заводе работаю… без смены пришлось… дело было очень важное Давайте тихо посидим.

Старушка. Само собой. Чего нам шуметь. Тебя как звать-то?

Саня. Ох горе. Саня меня звать. Мужа нет. Жениха нет. Никудышная.

Старушка. А это уж ты, детка, позволь мне судить. Я вижу, какая ты. В старое время я тебя выдала бы… не скажу, за миллионера… но за богача непременно.

Саня. Вы кто же? Уж не сваха ли?!

Старушка. Сваха. Была… Теперь я пенсионная.

Саня. Сколько же вам лет?

Старушка. Не считала и считать не собираюсь. Я шустрая.

Саня. Интересно… Так что же?

Старушка. А я и говорю: как можно женщине в расцвете сил… книжка. Хм!.. Она, видишь ли, помолчать желает. Да тебе не молчать, а вопить надо. Караул кричать. Может быть, хоть кто-то есть… хоть приходящий?

Саня. И приходящего нет.

Старушка. И смеешься… Дура! Доживешь до моих лет и скажешь: что я наделала. Но тогда уж… тогда уж какую кнопку ни нажми — не зазвенит.

Саня. Не зазвенит?

Старушка. Веселись… а жизнь коверканая.

Саня (вдруг, стремительно). Да почему коверканая?.. Если муж, хоть грошовый, но муж, — то не коверканая. А я не хочу грошовых…

Старушка. Сама выбираешь, сама решаешь.

Саня. Сама, сама.

Старушка. Плохо вы решаете.

Саня. Зато топиться не ходим. А свои премудрости вы дочкам передавайте, если они у вас есть.

Старушка. Милая, да у меня внучке двадцать первый пошел.

Саня. Вот как раз. Вот и выдайте внучку… вы же умеете.

Старушка (мирно, печально). Выдала, выдала. Клеился к ней свистунок некий… тоже с образованием… но ненадежный. Выдворили мы его. Она вышла за Колпакова. Слыхала про такого человека?

Саня. Понятия не имею.

Старушка. Профессор по специальности. Очень добычливый. Черкнет раз-другой пером по бумаге — и тыща на столе. Первым делом жене служить запретил. Вторым делом — одел. Какая жизнь. Только по телевизору и увидишь.

Саня. Жизнь идеальная. Всего наилучшего. (Поднялась.)

Старушка. Погоди. Я к чему веду… сиди. У профессора характер с дефектом… Он плохо слышит.

Саня (рада). Глухой?

Старушка. Нет, окончательно он глохнет от расстройства. Ему серчать невозможно. Глохнет и выговорить слова не может. На нервной почве это у него. Оно даже и хорошо. Мы со злости орем. А этот молчит. Рай с таким.

Саня. Конечно, рай. Но внучку вашу я не поздравляю.

Старушка. Погоди. Нету ее. Сбежала. И куды бы, подумай. На Курильские острова, где одни киты плавают. Теперь спроси, к кому сбежала? К свистуну. Капитаном он там служит. Портрет прислал. С трубкой у самой воды. И подпись — «От морского волка»!

Саня. Вы грамотная?

Старушка. Еще бы.

Саня. Будете внучке писать, передайте ей сердечный привет от некоей Сани Веткиной. И морскому волку заодно.

Старушка. Вот-вот… точно сестры. Точно вас одна мать рожает. (Поднялась.) Прощай. Не солидные вы люди. (Уходит. Пауза. Возвращается. Склонилась к Сане и поцеловала ее в лоб. Со слезами.) Но дай вам бог… (Уходит.)

Появляется Томаз.

Томаз. Саня, что я вижу! Ты лобызаешься со старушками. Неужели тебе больше ничего не остается? Саня, глядя на тебя, я могу зарыдать.

Саня. Это же самое мне говорила старушка… Хочешь курить? Закурим. Двое суток не курила. В заводе на установке курить нельзя. Взорвешься. И рассказывай: почему звонил, почему я тебе понадобилась?

Томаз. Скандал.

Саня. Никак не могу понять, почему вы ссоритесь.

Томаз. Оноре Бальзак[31], на которого я подписался, утверждает, что жизнь человеческая есть сплошная комедия.