Саня. Нет, он чудный… ты не знаешь. И ничего я больше не хочу. И надоели мне эти стены… этот мир.

Зина. Не мучь хоть меня… это самое (плачет) было у меня самой. Лишь был он не пижон столичный, а просто бандит. И я любила… Как!.. Противно вспомнить.

Саня (сквозь слезы). Он не бандит… он очень хороший.

Зина (успокаивая Саню). Очень, очень.

Саня. Чудный… веришь?

Зина. Верю, чудный, спи.

Саня. Не хочу я спать. Я хочу, чтоб ты перестала меня точить.

Зина. Я перестала, не точу. Он хороший, чудный… другого такого нет на свете… не будет никогда.

Затемнение

В блоке Каплина. Днем. Каплин над книгами. Потом Вавка.

Вавка (до неестественности ласково). Иван, ау…

Каплин. Кто? Вава? У меня бывает множество людей, но ты — никогда.

Вавка. Ты что, Иван, читаешь? Бернал. «История науки и жизни общества». Какая солидная книга! Интересно?

Каплин. Очень умный дядя.

Вавка (лепечет). Объясни мне, что такое быть умным.

Каплин. Как это объяснить тебе, Вавочка? Где-то я читал, что люди делятся на три категории. Одни понимают все сами. Это самые умные люди. Вторые понимают, когда им говорят другие. Это тоже умные люди. А третьи сами ничего понять не могут и не понимают, когда им говорят другие. Это дураки.

Вавка (вздох). Да. Зачем тебе столько книг по истории? (Испугалась.) Разве нам предстоит и это проходить?

Каплин (смеющиеся глаза). Нет, Вавочка, мы проходить это не будем.

Вавка. И как ты успеваешь все это читать! А курс?

Каплин. За курс можно сдать всегда.

Вавка. Везет же людям. Ты счастливый. И читаешь по-английски.

Каплин. Надо.

Вавка (наивная и милая игра). Ты гений.

Каплин. Я не гений. Гений у нас Женька Салазкин.

Вавка. Оставь.

Каплин. Серьезно говорю. Он же неслыханный лентяй, а знаешь, как сдает зачеты? Является в какую-нибудь лабораторию, понятия не имеет, что там делают. У него спрашивают: «Что вам дать, молодой человек?» — «А мне что-нибудь посложнее… вот это… я люблю, когда много проводов». А сам зевает, тянется, и все считают, что провалился. А через десяток минут орудует, как настоящий инженер, и решает труднейшие задачи по электронике. Получает зачет и забывает все до следующего зачета.

Вавка. Не люблю я его. Он какой-то грязный.

Каплин. Не грязный, а вахлатый. Но это правда, если его помыть, ему плохо сделается.

Вавка. Ваня… ты гений. (Поет и лепечет.) А Женька — дремучий. Ты танцуешь. И сколько книг… (Шепчет.) Ваня!

Каплин. А почему ты шепчешь, Вавочка?

Вавка. Как ты мне нравишься! (Закрыла глаза и закинула голову.)

Каплин. Ты, прости, в своем уме?

Вавка. Конечно, не в своем. Но что я сделаю? Нравишься. Преодолела внутреннее сопротивление и сама пришла к тебе. Будешь презирать?

Каплин. Смущает как-то. Уже не первый год знаем друг друга, и бух. «Нравишься». Нет, это ты серьезно?

Вавка. Клянусь слезами мамы!

Каплин. Вавочка! Не надо сильных фраз. Но кто мне говорил? Не помню. Мне говорили, что ты влюблена в Томаза Чебукиани.

Вавка. Было. В детстве. На первом курсе. А сейчас проснулось большое что-то. Я к тебе вошла тихо и долго любовалась, как ты стоял и думал. О чем ты думал?

Каплин. О том, что никто пока не может связать все науки в единую цепь. Практически. Понимаешь?

Вавка (становится на колени). Презирай… я на тебя молюсь.

Каплин. Вава, а Зина?

Вавка. Что — Зина, что — Зина? Тоже счастье нашел! Я ее встретила на бульваре с тремя рублями в кулаке, привела в свой дом, дала крышу. Только благодаря мне она попала в университет. Ты обожди, я все выскажу.

Каплин. Но встань с колен!

Вавка. Зинка была замужем. Тебе это известно? Нет? Где-то в Барабинской степи или в Барнауле… в совхозе… ее муж бросил или она его, история умалчивает. Во всяком случае, это неприглядное прошлое.

Каплин. Либо ты встань, либо я стану на колени и тогда будем говорить.

Вавка. Ваня, ты чудесный!

Каплин. Она пошла на трактор с золотой медалью. Ты ведь не пошла бы.

Вавка. Не отрицаю. Не пошла бы. Я слабая. Типичная дочь Евы. Это выражение моего отца.

Каплин. Да, ты, конечно, дочь Евы… я думал про тебя.

Вавка. Про меня?!

Каплин. Про тебя.

Вавка. Что? Скажи!

Каплин. Не стоит.

Вавка. Если неприлично, не обижусь. Все равно скажи.

Каплин. Не стоит. Не скажу.

Вавка. А ты сравни, с кем тебе будет лучше, со мной или с ней. Она, понятно, умная, с вопросами, проблемами… Но ты сам умный. Зина ни за что перед тобой не станет на колени, а я не постеснялась.

Каплин. И очень плохо.

Вавка. Ты считаешь? И я считаю — да! Не перед всяким можно. Но перед тобой…

Каплин. Вавочка, к чему все это? Ты очень милая девица, никто не спорит. Но Зина… Мы друг друга любим.

Вавка. А ты уверен в этом?

Каплин. Я очень в себе не копался. По-моему, уверен.

Вавка. Ты ее любишь?

Каплин. Да. Люблю.

Вавка слабо стонет и падает на пол.

(Поднимает ее, держит на руках.) Вава, куда тебя деть?.. Капли дать? Какие? Ты меня видишь?

Вавка. Вижу, милый. Держи меня так. Как хорошо. Дай слово, что этот миг останется между нами.

Каплин. Пусть так.

Входит Томаз.

Томаз. Иван! Для чего ты ее носишь? Поставь на место.

Каплин. Она упала. Не шути. Тут серьезно.

Томаз. Тогда держи. Смотри не разбей. (Уходит.)

Каплин. Вава, может быть, в самом деле ты станешь на ноги?

Вавка. Что ты со мной делаешь! Неужели нельзя поцеловать человека?

Каплин (изумлен). Ах, вот что. Странно… но пожалуйста.

Затемнение

Часть улицы. Каменная стена большого дома. Ночь. Метель. Идет Саня, следом Ларисов.

Ларисов. Саня, это неприлично! Нельзя откалывать такие штуки. Ты меня компрометируешь. Ну хорошо, я понимаю… тебя это задело… Потом мы выясним… Вернись, я прошу тебя. Саня! Любимая…

Саня. «Задело… это». Ты отдаешь себе отчет, о чем ты говоришь?!

Ларисов. Саня! Любимая…

Саня. Какому-то пьяному скоту… как с рук на руки… «Можешь приласкать». Подлец!

Ларисов. Безответственно… спьяна… дай по роже.

Саня. О нет, ты не спьяна… тут тонкая игра… Как все это мне предсказали! Дура, не допускала. Ты в этот дом зачем стремился?

Ларисов. Ни за чем.

Саня. Врешь. «С девушкой нельзя, с сестренкой можно». В женихи вылазишь.

Ларисов. Ты видишь, я раздет. А тут метет.

Саня. Ничего, не умрешь. Это весна.

Ларисов. Какая к черту весна. Март. Метель. Саня, брось… хорошая, родная…

Саня (изумленно). Нет, на тебя ничего не действует! Ты механический подлец.

Ларисов. Куда ты идешь? Ведь третий час ночи.

Саня. И этот пьяный скот распространяется: «Комсомолка… они играются в порядочных». Да вы все там недостойны… самое слово это… недостойны произнести!