Зина. Я — дитя?

Неизвестная. Не в смысле совершеннолетия, а в смысле поведения. Но где же Дора?

Зина. Она ушла. Вернется. И что же?

Неизвестная. Ну и все. Генерал, академик, писатель, министр… торговая сеть. Понятно?

Зина. Очень.

Неизвестная. Он выступал?

Зина. Не понимаю.

Неизвестная. Я спрашиваю, в своем репертуаре выступал? Про атомную бомбу говорил? Не говорил, так будет… Это же паразит.

Зина. Кто вы, милая?

Неизвестная. Обыкновенный человек… здоровая мещанка. Неделю трудимся, в субботу ходим развлекаться.

Зина. С кем?

Неизвестная. С мужем. Обыкновенный человек… здоровый мещанин. А Ларисов настоящий паразит.

Зина. Зачем так грубо? Что хочет выбрать дочку генерала? Но пока есть генералы, должны быть и генеральские зятья.

Неизвестная. Дорогая, правильно! Я тоже дочка… видите, одета. Папа… Но этот паразит проникает в чужие дома и кормится. Не возражаю, ты кормись, но зачем же гадить там, где тебя кормят. А он что делает? Он развращает молодых ребят, делает из них стиляг, этих несчастных идиотов, которые увлекаются гнилыми манерами. Это его бизнес. Они его кормят, поят, дают деньги. У всех у них идет игра в полупомешанных, которые все завтра погибнут от атома. У них там есть такие мальчики и девочки, что даже мне их хочется давить. Представляешь? Это его бизнес. Теперь он целится на мою подругу Дору… Да вот она! Дора, я тебя ищу. (Идет.) А ты учти, что я тебе сказала. Кошмарный паразит! (Уходит.)

К столу возвращаются Саня, Ларисов, Каплин.

Ларисов (поднимает рюмку с вином). За нашу встречу, которая могла не состояться…

Зина. Почему же могла не состояться?

Ларисов. Потому что вчера нас могла всех умертвить атомная бомба, которая все равно умертвит всех завтра. «Мы, дети страшных лет России, забыть не в силах ничего…»[19]. Это сказал Александр Блок. За миг, которым надо дорожить… за каждую секунду, за сон, который нам не приснится никогда.

Саня. Очаровательно… за сон…

Каплин. Поэзия… неточно. Но можно выпить.

Зина (Ларисову). Что ж замолчали?.. Выступайте.

Ларисов. Да будет вам известно, Зиночка, я говорю только лишь о том, что составляет сущность моей души.

Зина. Да. Понимаю. Вы страшный человек.

Ларисов. В каком смысле, девочка?

Зина. В каком угодно, мальчик.

Каплин. Я здесь бываю раз в году. Не говорите при мне ничего серьезного. И не кидайтесь друг на друга с какими-то намеками, упреками. Давайте чуть-чуть поживем легко, дружно, наивно. Можно?

Ларисов. Вот ясный ум у человека!

Каплин. Зина, можно?

Зина. Можно, Иван, можно. Ты у нас хороший, действительно очаровательный… ты очень… даже чересчур.

Ларисов. Желаю танцевать… Я специалист по аргентинским танго.

Зина. Только со мной.

Ларисов. Как? Но вы же… вы уверяете, что я страшный.

Зина. Страшное томит.

Ларисов. Я не страшный, но я действительно опасный.

Зина. Опасное манит.

Ларисов. Кажется, не я, а вы… Да вы орешек!

Зина. Кедровый, мой мальчик… в Сибири все орехи — кедровые… Но пойдемте танцевать… а то и музыка кончится.

Они уходят.

Каплин. А мы — с тобой, Саня. Или я тебя начисто не волную?

Саня. Начисто, Иван… И ты люби ее… Она смешная, трогательная, но она!.. Я перед нею преклоняюсь.

Каплин. А кто говорит, что я ее не люблю? Я ее очень люблю… Идем потанцуем.

Саня. Постой, Иван, постой, дело не простое. Я Зине говорю, что ты ее сильно любишь, но я боюсь.

Каплин. Чего?! Чудачка!

Саня. Ты какой-то… слишком угловатый… Вернее, самоуглубленный. Любовь у тебя — интервал между занятиями. А любовь, пойми, не интервал.

Каплин (серьезнее). Возможно… да. И что же?

Саня. Не знаю… но я боюсь.

Каплин (легко). Боязнь есть чувство несовершенное, нездоровое… Саня, не томи меня. Пойдем ходить ритмически.

Саня. Пойдем, дружок, пойдем.

Затемнение

Студенческая комната (блок) на двоих. Днем. Вавка, Генриета, Воронько, Рузия, Томаз, Денис.

Вавка (со шпаргалкой в руке, Денису). Денис, объясни мне, почему шпаргалка считается злом?

Денис. Уйди. (Работает.)

Вавка. Ты же сам, Денис, готовишься со шпаргалками.

Денис. Уйди.

Вавка. Но ты послушай меня, я хочу сказать умную вещь. Который год я учусь… на втором курсе — два… не сочту даже. И всегда только тогда хорошо понимала предмет, когда готовила шпаргалки. Ты, Денис, объясни: почему?

Денис. Уйди.

Работают.

Томаз (с легким, скорее, интонационным акцентом). Денис Мастеров общается с окружающим миром только в момент крайнего раздражения. Когда он спокоен, то из него получить слово так же невозможно, как утолить жажду в Черном море. Я хорошо сказал?

Рузия. Плохо.

Томаз. Почему, дорогая?

Рузия. «Получить из него»… Кто так говорит?

Томаз. Я так говорю и мой дядя Самсония Чебукиани. Хорошо сказал?

Генриета. Томаз, все Чебукиани[20] танцуют. Зачем ты пошел на физфак?

Томаз. Дорогая Генриета, все Чебукиани работают в колхозе. А я пошел на физфак потому, что меня туда приняли. Мог пойти в другое место. Я человек сговорчивый.

Входит Лев.

Лев (изящно, тонко, с легкой иронией). Привет всему обществу и подчеркнутый привет его изящной части. Шуршат, шуршат шпаргалочки… Жаль, что не пишу стихов. Томаз, и ты изводишь себя изнурительным трудом?

Томаз. Скажи, скажи, кацо! Все знают и ждут, когда ты начнешь оскорблять.

Лев. Оскорбление есть умышленное преувеличение недостатков человека с целью его унижения. Я же изрекаю истины. Ты у нас великий штангист и на всех олимпиадах защищаешь спортивную честь советского студенчества. Но греки, когда они открывали атом, не имели в виду штангистов. Ты согласен?

Томаз (гневно). Прекрати.

Лев (нежно). Я люблю людей, Томаз, мне жаль тебя. (Серьезнее). И ты сам знаешь, как тебе придется плохо в будущем.

Томаз. Не люби людей и прекрати. Я — штангист! Хорошо. А ты стиляга. Посмотри на себя. Ты настоящий стиляга.

Денис (Льву). Уйди! Не видишь — люди работают. Экзамены. Ты очень гениальный? Да? Тогда не водись с нами. Иван Каплин знает побольше всех вас, но никого не критикует. Наоборот, поможет. Чего ты хочешь от Томаза?

Лев (невинно). Не понимаю, чего они из себя выходят?

Вавка (заученно). Ты себя ставишь выше коллектива.

Лев. Это глупость.

Вавка. Индивидуалист несчастный!

Лев. Вавочка, пойди в читалку и попроси словарь на букву «и».

Вавка. Без словаря знаю.

Лев. Выскажись.

Вавка. Ты, Каплин, Женька Салазкин, этот сидень… выделились. Типичные индивидуалисты.

Генриета. Зиночку Пращину прибавь. Одна компания.

Вавка. Я про нее даже забыла. Воображают, что они какие-то передовые и необыкновенные таланты. Гении… А Зинка… эта бывшая крестьянка из глухой сибирской тайги… эта ваша Зинка!..