Один из камней на склоне закачался и откатился в сторону. У Джима перехватило дыхание, и он услышал, как Брайен выругался, а Секох испуганно взвизгнул.

Из выемки, где только что лежал камень, показалась громадная голова слизняка. Она поднималась все выше и выше, желто-коричневая, с двумя рогами, которые раскачивались во все стороны. Извиваясь, слизняк выползал из норы, и Соратники увидели, что его тело покрыто легким панцирем, напоминавшим спиральную раковину улитки. Рога-отростки шевелились, а глаза безразлично нацелились на стоящий внизу отряд. Он медленно пополз по склону навстречу им, оставляя на песке и камнях блестящий слизистый след.

— Червь, — тихо сказал Каролинус.

— …которого можно убить, — задумчиво прорычал Смргол. — Хотя и нелегко. Разрази меня молния, жаль, что Брайгх не один!

— Но это не все! — Каролинус трижды ударил жезлом о землю.

— Выходи! — закричал он высоким голосом, пронизывая дрожащий воздух. — Заклинаю Всемогущими Силами! Выходи!

И они увидели существо. Из-за громадных скал, кольцом окруживших Башню, медленно появился купол головы, обтянутой серой, поблескивающей, без единой волосинки, кожей. На жуткой башке, которая, наконец, появилась полностью, виднелись два круглых голубых глаза, вместо носа — две прорези, а весь огромный череп был равномерно покрыт толстой кожей. Существо медленно поднимало неестественно огромную голову. Они увидели широкий, безгубый рот, искаженный идиотской улыбкой, и два ряда остроконечных зубов.

Неуклюжим, заученным движением существо поднялось на ноги. Отдельно взятыми очертаниями фигура напоминала человеческую, но в то же время не имела с родом людским ничего общего: чуть выше двенадцати футов ростом, тело — из грубой невыделанной кожи, украшенное костями, металлическими побрякушками и цветными точками, которые могли быть драгоценными камнями; то ли повязка, то ли юбка обтянула толстую талию.

Но не только это отличало его от человека. У существа отсутствовала шея. Неестественная, безволосая, безликая голова, как яблоко, балансировала на квадратных плечах, обтянутых серой грубой кожей. Торс шел прямо. Руки и ноги, с их диспропорциональной толщиной и округлостью, ответвлялись от тела, точно трубы от водопроводного стояка. Колени были укрыты кильтом, а ноги — скалами. Руки поражали своей несуразностью, особенно — невероятно большими локтевыми суставами; громадные кисти заканчивались толстыми обрубками пальцев — уродливыми пародиями на человеческие. Их было всего три, причем большой палец имел только один сустав.

В правой руке существо держало палицу, сделанную из покрытого ржавчиной металла, которую даже такой монстр, казалось, был не в состоянии поднять. Но толстая рука с кривыми пальцами ловко подняла дубинку — так же легко, как нес Каролинус свой жезл.

Монстр открыл рот.

— Хе! — раздался чудовищный гогот. — Хе! Хе!

Резкое отрывистое хеканье нагоняло холод. Это было невероятно: басистое хихиканье. И хотя звук напоминал низкий рев трехклапанной трубы, он вылетал из горла существа. И в нем не ощущалось даже оттенка шутливых нот. Проверив голос, монстр замолчал, круглыми светло-голубыми глазами наблюдая за продвижением слизняка.

Челюсти Джима непроизвольно раздвинулись, и он задышал тяжело, как собака после длительного бега. Он услышал, как зашевелился за спиной Смргол.

— Да, — грустно проговорил дракон. — Огра я и боялся…

В наступившей тишине сэр Брайен слез с Бланшара, проверил подпругу и подтянул стремена.

— Успокойся, Бланшар, — ласково говорил рыцарь, но белый скакун дрожал так сильно, что не мог спокойно стоять. Брайен покачал головой и погладил коня по спине. — Похоже, мне придется сражаться пешим.

Остальные наблюдали за Каролинусом. Маг стоял, опершись на жезл. Лицо его постарело, а морщины превратились в глубокие борозды. Он наблюдал за огром, но затем повернулся к Джиму и драконам.

— Я лелеял надежду, — сказал он, — что до этого не дойдет. Однако… — и он показал рукой на приближающегося червя, замолкшего Брайгха и непонятно куда глядящего огра, — как видите, мир сам никогда не поворачивается туда, куда мы хотим. Им необходимо управлять, чтобы добиться желаемого.

Он болезненно поморщился, извлек фляжку и выпил чашку молока. Затем, убрав посуду, повернулся к Дэффиду.

— Мистер Лучник, — сказал он почти официальным тоном. — Гарпии спрятались в Башне. Но когда остальные твари пойдут в атаку, они снова появятся. Обрати внимание, как опускаются от Башни тучи.

Маг показал на небо. Плотный слой облаков свисал книзу провалившимся пузатым потолком, примерно на высоте тридцати футов над головами Соратников.

— Гарпии вылетят из-под прикрытия облаков, — сказал волшебник. — Расстояние ничтожно. Сумеешь ли ты поразить их?

Дэффид посмотрел вверх.

— Если облака не опустятся… — начал он.

— Нет, — сказал Каролинус. — Сила жезла удерживает их.

— Тогда, — сказал валлиец, — если они полетят с такой же скоростью, как та гарпия, которую я подстрелил, у меня есть шанс на успех. Полных гарантий не даю, я все же человек, которому свойственно ошибаться, и ни в коем случае не стреляющий без промаха автомат, как считают некоторые. Но шансы на моей стороне; надеюсь, ни одна гарпия живой до земли не долетит.

— Превосходно! — воскликнул Каролинус. — О большем мы и мечтать не можем. Не забывай, укус гарпии смертелен — даже мертвой гарпии!

Он повернулся к Невилл-Смиту.

— Сэр Брайен, если ты намерен сражаться пешим, предлагаю заняться червем. Это будет самым полезным. Я знаю, ты предпочитаешь разделаться с драконом-ренегатом, но червь — это наибольшая опасность для остальных, кто не защищен доспехами.

— Полагаю, убить его будет нелегко? — поинтересовался рыцарь. Он пристегнул ремень к внутренней стороне щита и покосился на слизняка, ползущего по склону.

— Все жизненные органы запрятаны глубоко в теле, — разъяснял Каролинус, — и, не обладая сознанием, он станет сражаться, даже будучи смертельно раненным. Если сумеешь, постарайся первым делом его ослепить.

— Что… — начал Джим и замолчал. Горло невыносимо пересохло. Он сглотнул и продолжил. — Что делать мне?

— Сражаться с огром, мой мальчик! Сражаться с огром! — взревел Смргол. — Услышав слова дракона, огр перевел взгляд с червя на Смргола. — Я прикончу паршивца Брайгха. Джордж разрубит на куски червя, лучник уничтожит гарпий, Маг оградит от остальных проявлений зла, а волк не подпустит сандмирков!

Джим открыл было рот, чтобы пресечь припадок дядюшкиного ложного оптимизма, но затем понял, что руководило старым драконом. Смргол намеренно говорил о предстоящем сражении как о незначительном пустяке, чтобы приободрить внучатого племянника. Хотя и сам Смргол, наполовину калека, не мог на равных сражаться с молодым и сильным Брайгхом.

Внезапно у Джима сжалось сердце. Он поглядел на остальных. Если старый и дряхлый Смргол не мог на равных драться с Брайгхом, то в силах ли Брайен справиться с мерзким червем, который был уже в тридцати ярдах от них? Будет ли это равный бой? Сумеет ли Арагх с переломанной лапой, несмотря на невосприимчивость к завываниям, противостоять полчищу оставшихся в живых сандмирков?

А Дэффид? Невзирая на все его искусство, как мог он надеяться перестрелять гарпий, которые без предупреждения появятся прямо над ним? И мог ли старый волшебник удержать во время битвы все Злые Силы, живущие в Башне?

Цель Джима была ясна — Энджи. Но остальные оказались здесь только из-за него. И шансы на победу окажутся не на их стороне. Джим ощутил угрызения совести. Он повернулся к рыцарю.

— Тебе и остальным не обязательно сражаться, Брайен.

— Обязательно! — отвечал рыцарь, занятый подгонкой снаряжения. — Черви, огры… Когда встречаешься с подобной мерзостью, то бой неминуем. — Он осмотрел копье и отложил его в сторону. — Нет, пешему копье не подойдет, — пробормотал он.

— Смргол, — сказал Джим, оборачиваясь к дракону. — Брайгх намного моложе. Ну а ты в последнее время…