— Да. Но как ты узнал?
— По блестящей полосе. Удерживая щит, твоя рука трется о доспехи. Высоко поднятый щит — прекрасный тактический маневр против джорджа, но не советую испробовать его на мне. Я просовываю хвост между твоих ног, и через секунду ты будешь опрокинут на землю.
— Да? — речь Смргола явно произвела впечатление на Брайена. — Я ценю и запоминаю мудрые советы. Благодарю! Но не придется ли туго прежде всего самому дракону, с кем мне выпадет сразиться?
— Вот что я скажу, — Смргол прокашлялся и продолжал. — Извини, некоторое время назад я пришел к убеждению, что драконам и джорджам пора прекратить распри. Мы во многом похожи…
— Если ты не возражаешь, Смргол, — язвительно вмещался Каролинус, — прекратим дискуссию. Времени на болтовню у нас нет, а полдень наступит через…
Крик Даниель в свою очередь прервал волшебника. Все обернулись и увидели, как она помчалась по дороге. Навстречу им, хромая, медленно шел на трех лапах Арагх.
Добежав до волка, Даниель села на колени и обняла его. Арагх раскрыл пасть и длинным языком лизнул левое ухо девушки. Через мгновение он высвободился из ее объятий и пошел к Соратникам, отвергнув все попытки Даниель уложить его на землю и обследовать сломанную лапу. И только присоединившись к отряду, он позволил осмотреть себя.
— Зачем ты пришел? — увещевала девушка.
— Пытаешься не влезать в передряги, так ничего не выходит, — сказал Арагх и злобно оскалился.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорила! — вспыхнула Даниель. — Нельзя передвигаться со сломанной лапой.
— А что оставалось делать? — прорычал волк, — Я убил самку, но ее детеныши окружили нас. Они жаждут добраться до мяса — после того, как Башня разделается с вами. Им надо много мяса, чтобы откормить новую самку. Никто не справится с сандмирками лучше, чем я. Пока я с вами, они побоятся приблизиться.
— Мы посчитали тебя мертвым, — мрачно сообщил Брайен.
— Мертвым, сэр рыцарь? — Арагх посмотрел на рыцаря. — Английский волк считается мертвым, только когда его кости побелеют на солнце!
— Довольно болтать! — приказал Каролинус. — Время идет, а с его ходом изменяются Случай и История. Полдень наступит через… Когда наступит полдень?
— Четыре часа, тридцать семь минут, двенадцать секунд, на втором ударе гонга, — ответил невидимый голос, который Джим уже слышал у Звенящей Воды. Наступила пауза и раздался мягкий перезвон. — На втором перезвоне, — поправился голос.
Каролинус что-то неразборчиво пробормотал. А затем обратился ко всем.
— В путь! — приказал он. — Держаться группой! Двигаться за мной!
Он вытащил жезл из земли, и они направились к Башне. Брайен ехал верхом на Бланшаре. Конь не выражал протеста против продвижения вперед.
С первых шагов день, который выдался ярким и чистым, начал меняться. Темные тучи заволокли небо, а воздух уплотнился. Все напоминало вчерашние события. С моря наполз туман, и мутная серая пелена накрыла болота. Облака слились в единый купол и опустились над Башней, повиснув над отрядом на высоте ста футов. Промозглый, унылый холодок предыдущего дня окружил отряд, изрядно ухудшив настроение Джима.
Он огляделся вокруг.
К удивлению, никто из этих странно подобранных индивидуумов, которые были его Соратниками, не подвергся новому проявлению власти обитателей Презренной Башни. Арагх ковылял на трех лапах, прихрамывая и ворчливо убеждая Даниель, что скоро ляжет и она сможет наложить шину. Каролинус, возглавлявший отряд, двигался свободно и непринужденно, как будто вышел на легкую утреннюю прогулку, а жезл был не более чем обыкновенным посохом. Дэффид сосредоточенно развязывал веревки чехла, укрывавшего от ночной сырости тетиву лука. Приглядевшись, Джим решил, что чехлом служила свиная или овечья кишка, тщательно выскобленная и высушенная.
Смргол шел мужественно, опираясь левым крылом о спину Секоха. Рядом со старым драконом ехал Брайен, и они были заняты каким-то очень личным разговором.
— …Возвращаясь к драконам и людям, — дискутировал рыцарь. — Предложение интересное, но трудновыполнимое. Как ты считаешь? Нам предстоит бороться с многовековыми предрассудками и, замечу, с обеих сторон.
— Кому-то придется начинать, джордж, — отвечал Смргол. — Порой оправданно работать вместе и сотрудничать, как, например, сейчас. Но твое замечание абсолютно верное. Как ты заметил, я не сумел вытянуть драконов из пещер.
— Да, — понимающе произнес Брайен, кивая головой.
— Не то чтобы они были трусливы, джордж. В их храбрости я не сомневаюсь. Но, прожив лет двести — если повезет, разумеется — десять раз подумаешь, прежде чем пойти на риск. Я не оправдываю драконов. Я объясняю нашу природу. Странствующие рыцари — это нормально для джорджей. Но странствующие драконы — абсурдно для драконов.
— Так в чем надежда?
— Она в нас — в тебе и во мне, джордж. И, — разумеется, в Горбаше, в Маге, в этом мальчике Секохе, в этом лучнике, в женщине-джордже, в волке. Если мы провернем задуманное и Темные Силы потерпят поражение, то о нашей победе будут слагать легенды пятьсот лет подряд. Не знаю, как у вас, джорджей, но мы, драконы, обожаем легенды и рассказы. Засев в пещерах, мы можем месяцами лежать и молоть всякую всячину.
— Месяцами? Неужели? — изумился Брайен. — Невероятно!
— Месяцами, джордж! Дай дракону несколько золотых монет и драгоценных камней, бочонок крепкого вина, да побольше, и захватывающую историю — вот он и будет счастлив. Я бессчетное количество раз пересказывал, как убил огра из Башни Гормли. Разумеется, молодежь принимается недовольно стонать и вздыхать, когда я начинаю рассказ. Но затем они сворачиваются калачиком, наполняют кубки вином и слушают, как миленькие.
— Хм-м-м, — протянул Невилл-Смит. — Как мы похожи! Люди частенько собираются — особенно зимними вечерами, когда нечем заняться, — и принимаются вспоминать былые подвиги. Клянусь святым Иоанном, как меня воротило от этих бабушкиных россказней! Они были одной из причин, почему я стал рыцарем.
— Невероятно! — воскликнул Смргол. — Как джорджи похожи на драконов! Когда каждый дракон услышит предание о том, как мы победили Темные Силы, он захочет выбраться из логова, подыскать джорджей и волка и отправиться на поиски приключений. После этого останется сделать всего один шаг к полному сотрудничеству.
— Скажи мне, Маг, — обратился Джим к Каролинусу, нагнав волшебника, — какую цену придется заплатить за волшебство, которое разогнало вчера тьму?
— За все заплачено, — ответил Каролинус. — Первый, кто воспользуемся магией, тот платит вперед. А контрмагия уравнивает баланс в гроссбухе вселенского учета. Но это другое дело…
Он поднял жезл и потряс им перед глазами Джима.
— Я проделал долгий путь и заполучил жезл, — разъяснил Каролинус. — Я заложил в Департаменте Аудиторства весь жизненный кредит. Если мы проиграем, то я уничтожен, как маг. Впрочем, если мы проиграем, то будем уничтожены все.
— Понятно, — произнес Джим и задумался. — А кто живет в Презренной Башне?
— Кто живет там, не знаю ни я, ни ты. Обитатели Презренной Башни не живые и не мертвые существа. Это присутствие и проявление Сил Зла в данной точке временно-пространственного континуума. Ни мы, ни кто-либо другой не сможет избавиться от этого. Нельзя уничтожить Зло, точно так же, как прислужники Зла бессильны уничтожить Добро. Все, что можно сделать — удержать одно или другое. Если ты достаточно силен, то, возможно, баланс сместится на твою сторону.
— Как же тогда нам победить Темные Силы?
— Это невозможно, как я уже говорил. Мы можем уничтожить слуг Зла, которые повинуются их приказам, но и эти существа попытаются уничтожить нас.
У Джима перехватило горло. Он судорожно сглотнул.
— Но ты должен догадываться, — сказал он, — какие существа вступят с нами в борьбу.
— Некоторые слуги известны, — ответил Каролинус. — Сэр Хьюго и его воины, например. Сандмирки и…
Он внезапно замолчал и замер, подняв согнутую в колене ногу, — как робот, которому отключили питание. Джим тоже остановился и посмотрел на Башню. Из окон в ее полуразрушенных стенах вылетело с полдюжины громадных фигур. Тяжело взмахивая крыльями, они закружили над Башней — несуразные громадные головы поворачивались в разные стороны, издавая пронзительные крики. Они чем-то напоминали рой гигантских комаров. Затем от стаи отделилась одна из фигур и стала пикировать на Соратников…
